Зеленая миля - Кинг Стивен - Страница 62

• Предыдущая
• 62/83
• Следующая

— Что вы тут делаете? Во-первых, сейчас глубокая ночь, во-вторых, это же ваша смена. Я это знаю, мне принесли график дежурств. Так какого черта… Господи, или в тюрьме бунт? — Тут он поднял глаза и посмотрел за наши спины. — Кто еще стоит у грузовичка?

«Разговаривать с Холом буду я», — так я проинструктировал Зверюгу. Но пришла пора говорить, а я не мог открыть рта. В тот день, по дороге на работу, я подготовил небольшую речь, объясняющую наше появление у дома Мурсов. С достаточно логичными доводами, выслушав которые, Хол впустит нас в дом. Но подготовка пошла насмарку, в голове у меня все перемешалось. Мысли и образы сменяли друг друга: горящий Дел, умирающий Мистер Джинглес, старик Два Зуба, подпрыгивающий на Старой Замыкалке и орущий, что индейка готова. Такой вот вихрь кружился в моей голове. Я верю, что в мире есть место добру, что добро это — свидетельство присутствия нашего любимого Бога. Но я верю и в существование другой силы, не менее реальной, чем Бог, которому я молился всю жизнь, и сила эта целенаправленно старается порушить все доброе. Не сатана, я говорю не о сатане (хотя я верю, что и он существует), но какой-то демон разрушения, отвратительное создание, которое радостно гогочет, когда старик, пытаясь раскурить трубку, поджигает на себе одежду или когда младенец сует в рот подаренную ему на первое в жизни Рождество игрушку и задыхается. Времени на раздумья мне хватало, прошло много лет, прежде чем из Холодной горы я попал в Джорджия Пайне, поэтому теперь я абсолютно убежден, что сила эта активно воздействовала на нас в ту ночь, пытаясь не допустить Джона Коффи к Мелинде Мурс.

— Хол… я… — Язык отказывался мне подчиняться.

Мурс вновь поднял револьвер, нацеливая его куда-то за наши спины. Его налитые кровью глаза широко раскрылись. И тут появился Гарри Тервиллигер, таща за собой нашего большого мальчика, который улыбался во весь рот.

— Коффи, — выдохнул Мурс. — Джон Коффи. — На мгновение у него перехватило дыхание, а потом он заорал во весь голос: — Стой! Стой, или я стреляю!

А из глубин дома донеслось:

— Хол? Что ты там делаешь? С кем ты разговариваешь, гребаный членосос?

Мурс обернулся, на лице его отразилось смущение. Думаю, мне хватило бы секундного замешательства Хола, чтобы вырвать револьвер из его руки. Да только мои руки не желали меня слушаться. К ним словно привязали по гире. И в голове что-то трещало, не давая думать, совсем как радиопомехи в грозу заглушают передачу. А страх подавил все остальные чувства.

Гарри и Джон Коффи приблизились к крыльцу. Мурс вновь посмотрел на нас и поднял револьвер. Потом он признался, что действительно хотел застрелить Коффи. Он решил, что мы все взяты в заложники, а за грузовиком и в темноте прячутся те, кто захватил нас и привез к его дому. Мурс не понимал, почему мы здесь оказались, но предполагал, что наиболее вероятная причина — месть.

Но прежде чем он выстрелил, Гарри Тервиллигер сделал шаг вперед и закрыл собой Коффи. Коффи его не заставлял, Гарри сделал это по собственной воле.

— Нет, мистер Мурс! Все в порядке! Мы не вооружены, стрелять нет нужды, мы приехали, чтобы помочь!

— Помочь? — Кустистые брови Мурса сошлись у переносицы. — Помочь чем? Помочь кому?

Как бы в ответ послышался все тот же женский голос.

— Иди сюда и пошуруй в моей киске, сукин ты сын! Да приведи своих засранных приятелей. Пусть и они по очереди трахнут меня!

Я посмотрел на Зверюгу, потрясенный до глубины души. Я-то понимал, почему она ругается: опухоль заставляла ее ругаться, но услышать такое… Такого я не ожидал.

— Что вы тут делаете? — вновь спросил нас Мурс. Решимость ушла из его голоса. Вопли жены выбили у него почву из-под ног. — Я не понимаю. Это побег или…

Джон отстранил Гарри, поднял его и переставил на другое место, а сам начал подниматься по лестнице. Он встал между мной и Зверюгой, такой огромный, что нас разнесло в стороны, аккурат в посаженные Мелли кусты. Мурс медленно обвел Джона взглядом, как смотрят на встретившееся в пути особенно высокое дерево. И внезапно я вновь вернулся в реальный мир. Та сила, что путала мои мысли, блокировала их, исчезла. Думаю, я также понял, почему Гарри сохранил способность действовать, когда я и Зверюга стояли столбом перед нашим боссом. Гарри находился рядом с Джоном… и сила, которая противостояла другой, демонической, в ту ночь обреталась в Джоне Коффи. Когда же Джон оказался лицом к лицу с Холом Мурсом, сила эта… что-то белое, только так я могу ее сейчас описать, что-то белое… взяла ситуацию под контроль. Вторая сила не исчезла, лишь отступила, черной тенью застыв невдалеке.

— Я хочу помочь, — произнес Джон Коффи.

Мурс, открыв рот, смотрел на него во все глаза. А когда Коффи взял у него «бантлайн спешл» и передал мне, Хол, похоже, даже не понял, что его обезоружили. Я осторожно спустил курок. Потом, проверив барабан, я обнаружил, что револьвер не заряжен. А Джон тем временем бубнил свое.

— Я пришел, чтобы помочь ей. Только помочь. Это все, чего я хочу.

— Хол! — выкрикнула Мелли. Теперь в голосе ее слышался страх. — Пусть они уйдут, кто бы они ни были! Гони этих коммивояжеров! Уже и ночью заявляются! Не нужны нам ни холодильники, ни кастрюли! И французские трусики с вырезом на промежности не нужны! Скажи им, чтобы они катились к гребаной… — Что-то разбилось, должно быть, стакан, и она разрыдалась.

— Только помочь. — Коффи говорил тихо, прямо-таки шептал. На ругательства и рыдания женщины он не обращал ни малейшего внимания. — Только помочь, босс, ничего больше.

— Ты не сможешь, — качнул головой Мурс. — Никто не сможет. — Интонации эти я уже слышал, и мгновение спустя до меня дошло, что точно так же звучал и мой голос, когда я входил в камеру Коффи, где он вылечил меня от урологической инфекции. Словно меня загипнотизировали. «Ты занимайся своими делами и не лезь в мои», — осадил я тогда Делакруа. Потому что моими делами в тот момент занимался Коффи, как сейчас он занимался делами Хола Мурса.

— Мы думаем, что он сможет, — заговорил Зверюга. — И мы не стали бы рисковать работой, не говоря уж о том, что можем сами оказаться за решеткой, лишь для того, чтобы приехать сюда и уехать, не предоставив ему шанса.

Да только три минуты тому назад именно это мне и хотелось сделать. Как, впрочем, и Зверюге.

Джон Коффи взял инициативу на себя. Протиснулся мимо Мурса в холл (тот поднял руку, чтобы остановить его, но она лишь скользнула по бедру Коффи) и через гостиную и кухню прошествовал в спальню, откуда тут же донесся пронзительный голос:

— Не смей сюда входить! Не смей! Я не одета, сиськи торчат наружу, а в мочалке гуляет ветер!

Джон пропустил крики мимо ушей, шел, наклонив голову, чтобы не побить лампы, коричневая лысина тускло блестела, руки болтались по бокам. После короткого замешательства мы последовали за ним, Хол, я и Зверюга впереди, Гарри — в арьергарде. Если я что-то и понимал, так только одно: все в руках Джона, мы же что-либо изменить, на что-то повлиять не можем.

Щенщина, что полулежала в спальне для гостей, привалившись спиной к подушке, поставленной на попа в изголовье, и во все глаза смотрела на гиганта, внезапно возникшего перед ней, ничем не напоминала Мелли Мурс, которую я знал добрых двадцать лет. Сильно отличалась она и от той Мелли Мурс, которую мы с Джейнис навещали незадолго до казни Делакруа. Женщина на кровати выглядела, как психически недоразвитая девочка, которая, выросши, превратилась в ведьму. Некогда гладкая кожа на лице собралась в складки. Правый глаз перекосило, словно Мелинда хотела мигнуть. Правый уголок рта опустился, над синюшной нижней губой желтел зуб. Жидкие волосики облепили череп. В воздухе стоял тяжелый запах человеческих испражнений. Горшок у кровати наполовину заполняла какая-то коричневатая жижа. Мы пришли слишком поздно, в ужасе подумал я. Лишь несколько дней назад мы могли ее узнать. Но опухоль, похоже, слишком быстро увеличивалась в размерах, превратив Мелинду незнамо в кого. Даже Коффи, решил я, ей уже не поможет.

• Предыдущая
• 62/83
• Следующая