Слова сияния - Сандерсон Брэндон - Страница 59

Девушка оставалась одной из письмоводительниц отца, так что время от времени они виделись. Новые сердитые взгляды. Но, буря свидетельница, на этот раз он не был виноват. Данлан стоило бы следить за тем, что она говорит подругам…

Оружейник поставил перед Адолином латные ботинки, и он ступил в них, ощущая, как пластины брони смыкаются друг с другом. Оружейники быстро закрепили поножи и двинулись выше, заковывая его в необычно легкий металл. Вскоре остались только латные перчатки и шлем. Юноша присел, сунул руки в лежавшие по бокам перчатки, разместив пальцы по местам. Осколочный доспех, как обычно, странным образом сжимался сам по себе, точно небесный угорь, обвивающий крысу, и вскоре его запястья охватила тугая, но удобная броня.

Он повернулся, чтобы взять шлем у последнего оружейника. Им был Ренарин.

– Курицу ел? – спросил Ренарин, когда брат взял у него шлем.

– На завтрак.

– А с мечом поговорил?

– Целую речь толкнул.

– Мамина цепочка в кармане?

– Трижды проверил.

Навани скрестила руки на груди.

– Все еще держитесь за эти глупые суеверия?

Братья одарили ее неласковыми взглядами.

– Это не суеверия, – возразил Адолин, и одновременно с ним Ренарин произнес:

– Тетушка, это просто наудачу.

Она закатила глаза.

– Я уже давно не участвовал в официальной дуэли, – добавил Адолин, надевая шлем с открытым забралом. – Не хочу, чтобы что-то пошло не так.

– Глупости, – упрямо заявила Навани. – Верь во Всемогущего и Вестников, а не в то, правильную ли пищу ты ел перед дуэлью. Вот же буря! В следующий раз я узнаю, что ты поверил в тайленские Стремления.

Адолин и Ренарин переглянулись. Его маленькие ритуалы, скорее всего, не помогали одерживать победу, но… зачем рисковать? У каждого дуэлянта свои капризы. И его собственные пока ни разу не подвели.

– Наши телохранители совсем не рады происходящему, – негромко заметил Ренарин. – Только о том и говорят, как тяжело будет тебя защищать, когда кто-то размахивает осколочным клинком.

Адолин опустил забрало. Оно затуманилось по краям, становясь на место, и сделалось прозрачным, так что вся комната была ему видна. Он ухмыльнулся, полностью уверенный в том, что Ренарин не видит его лица.

– Так жаль, что я лишил их возможности нянчиться со мной.

– Почему ты так любишь над ними издеваться?

– Не люблю телохранителей.

– У тебя и раньше были охранники.

– На поле боя, – уточнил Адолин.

Когда за ним повсюду таскались сопровождающие, это ощущалось совсем иначе.

– Тут есть что-то еще. Не лги мне, брат. Я слишком хорошо тебя знаю.

Адолин изучил Ренарина, чьи глаза за стеклами очков были такими серьезными. Его младший брат почти все время выглядел слишком мрачным.

– Мне не нравится их капитан, – признался Адолин.

– Почему? Он спас отцу жизнь.

– Просто он меня беспокоит. – Адолин пожал плечами. – Что-то с ним не так. Оттого я и становлюсь подозрительным.

– По-моему, тебе не понравилось, как он тобой командовал на поле боя.

– Я об этом почти забыл, – небрежно бросил Адолин, шагнув к двери, ведущей на арену.

– Что ж, ладно. Ступай. А-а, еще кое-что, братец…

– Да?

– Постарайся не проиграть.

Адолин распахнул двери и вышел на песок. Он уже бывал на этой арене раньше: хотя Военные заповеди алети и запрещали дуэли между офицерами, ему все-таки требовалось поддерживать форму.

Чтобы не ссориться с отцом, Адолин не участвовал в важных поединках, целью которых было чемпионское звание или осколки. Он не осмеливался рисковать клинком и броней. Теперь все изменилось.

Воздух все еще был по-зимнему прохладным, но солнце светило ярко. Его дыхание отдавалось внутри шлема, под ногами скрипел песок. Он кинул взгляд на трибуны, чтобы убедиться, что отец смотрит. Далинар смотрел. Как и король.

Садеас не явился. Ну и ладно. Это бы отвлекло Адолина, заставило вспомнить об одном из тех последних случаев, когда Садеас и Далинар были дружны, сидели рядом на каменных скамьях, следили за поединком Адолина. Неужели Садеас спланировал предательство именно тогда, смеясь и болтая с Далинаром, как полагается старым друзьям?

«Сосредоточься».

Сегодня его противник – не Садеас, но однажды… Однажды он затащит этого человека на арену. Такова его главная цель.

Пока что ему придется довольствоваться Салинором, одним из осколочников Танадаля. У Салинора был только клинок, хотя для поединка с полным осколочником он одолжил один из королевских доспехов.

Салинор стоял по другую сторону арены, одетый в безыскусный сланцево-серый осколочный доспех, и ждал, пока верховный судья – светледи Истиоу – даст сигнал к началу поединка. Эта битва была в каком-то смысле оскорбительной для Адолина. Чтобы вынудить Салинора согласиться на дуэль, ему пришлось поставить на кон и доспех, и клинок против всего-то лишь одного клинка. Словно Адолин должен предложить более весомые трофеи, чтобы Салинор соизволил ответить на вызов.

Как и ожидалось, трибуны переполняли светлоглазые. Хоть молва и твердила, что Адолин уже не тот, поединки за осколки случались очень-очень редко. Этот был первым более чем за год.

– Призывайте клинки! – приказала Истиоу.

Принц вскинул руку в сторону. Клинок упал в подставленную ладонь через десять ударов сердца, на миг опередив оружие соперника. Сердце Адолина билось быстрее, чем сердце Салинора. Возможно, это означало, что противник не испугался и недооценил его.

Юноша принял стойку ветра: руки согнуты в локтях, корпус повернут боком, острие меча указывает вверх и назад. Его противник принял стойку пламени: меч в одной руке, вторая касается лезвия, стопы под прямым углом друг к другу. Боевые стили были, скорее философией, чем четко определенной последовательностью движений. Стиль ветра – непринужденный, стремительный, величественный. Стиль пламени – быстрый и подвижный, более подходящий для осколочных клинков покороче.

Стиль ветра был Адолину хорошо знаком. Он ему служил верой и правдой много лет.

Но сегодня был не его день.

«Мы на войне, – подумал Адолин, когда Салинор двинулся вперед, намереваясь его проверить. – И каждый светлоглазый в армии – зеленый новобранец».

Не время для спектакля.

Время для хорошей трепки.

Когда Салинор подобрался достаточно близко для осторожного удара, чтобы прощупать защиту противника, Адолин развернулся и принял железную стойку, держа меч обеими руками над плечом. Он отбил первый удар Салинора, шагнул вперед и с размаху опустил клинок на шлем противника. Раз, другой, третий. Салинор пытался парировать, но был явно потрясен атакой Адолина, и два удара достигли цели.

По шлему противника побежали трещины. Принц услышал пыхтение и проклятия – Салинор пытался снова принять атакующую стойку. Все должно было выглядеть совсем иначе. Где же проверочные удары, искусство, танец?

Адолин зарычал, ощущая старый добрый Азарт битвы, и отбил атаку Салинора, не заботясь о том, что тот все же зацепил его бок, а потом опять взял клинок в обе руки и со страшной силой ударил по нагруднику противника, словно рубил дрова. Салинор снова запыхтел, и Адолин, подняв ногу, пнул его в грудь, заставив отлететь и упасть на спину.

Салинор выронил клинок – такова была уязвимость стиля пламени, который требовал держать меч одной рукой, – и оружие превратилось в туман. Адолин встал над ним, отпустил собственный клинок и латным ботинком пнул шлем Салинора. Кусок брони разлетелся на оплавленные кусочки, открыв лицо противника, растерянное и охваченное паникой.

Следующий пинок Адолина пришелся по нагруднику. Хотя Салинор пытался схватить его за ногу, принц беспощадно пинал, пока и нагрудник не лопнул.

– Стоп! Стоп!!!

Адолин остановился, опустил ногу рядом с головой Салинора и посмотрел на верховную судью. Женщина стояла в своей ложе – лицо у нее было красное, голос разгневанный.

– Адолин Холин! – закричала она. – Это дуэль, а не рукопашный бой!