Охотники на тъёрнов - Куно Ольга - Страница 48

• Предыдущая
• 48/117
• Следующая

— Почему? Справляюсь, — беззаботно откликнулся он, сбегая вниз по ступенькам. — Просто меня заинтересовала ваша манера преподавания.

— Не думаю, что взяла бы вас в ученики, — поспешила разочаровать собеседника я.

— Отчего же? — Торендо изогнул брови в недоумении, которое казалось вполне искренним.

— Я придерживаюсь той точки зрения, — произнесла я с милой улыбкой на лице, — что прилежный ученик должен быть предан своему преподавателю. А не менять учителей по семь раз на дню.

— А я смотрю, вы обо мне хорошего мнения! — развеселился Торендо.

Преодолев очередной лестничный пролёт, мы вышли во двор.

— Что это у вас в мешке? — сменил тему начальник охраны.

Я опустила взгляд. Совсем забыла про тот мешочек, который прихватила у себя в комнате и теперь повесила на руку.

— Ой, точно! — воскликнула я, протягивая ему свою ношу. — Хорошо, что напомнили. Это вам.

— Мне?! — изумился Ирвин.

Принимать мешочек, надо сказать, не спешил. Смотрел на него откровенно боязненно, словно опасался обнаружить внутри гадюку, которая, чего доброго, и сквозь ткань за палец укусит. Вот с чего, спрашивается, он решил, что от меня можно ожидать подобного? Я ж и мухи не обижу! Когда у меня настроение хорошее.

— И что же там такое? — нахмурился Торендо. — Ещё один резиновый утёнок?

Я покачала головой.

— Резиновый мяч? — сделал вторую попытку Ирвин, приглядевшись к форме лежащего в мешочке предмета. — Ещё что-нибудь резиновое?

— Холодно, — откликнулась я. — Там апельсин, для вашего подопечного. Вручите ему, когда мы придём его навестить.

— Почему я? — удивился Торендо. — Отчего бы вам самой этого не сделать?

— Мне кажется, ему будет комфортнее принять гостинец от вас, — объяснила я, по ходу дела уворачиваясь от несущегося, сломя голову, мальчишки. — Всё-таки мы с ним едва знакомы. К тому же я не хочу, чтобы он, чего доброго, подумал что-нибудь не то.

— Ну ладно, — проявил покладистость Торендо. — Но если не секрет, хоть расскажите, где вам удалось раздобыть такую экзотику?

— Свистнула в королевской оранжерее, — не задумываясь, откликнулась я. — А что? Возьмёте меня теперь под арест?

— Какая тюрьма вас выдержит? — фыркнул Ирвин. И неодобрительно покачал головой. — Фи, как некрасиво.

— Что, воровать? — осведомилась я.

Вот уж чего от него не ожидала, так это банального формулирования прописных истин.

— Да при чём тут воровать? — отмахнулся Ирвин. — Вот это слово — «свистнуть». Разве юные леди так выражаются?

— Спасибо за юную, — не замедлила с ответом я. — Но вообще-то, чтоб вы знали, в наше время юные леди выражаются куда как похлеще. Есть, например, такое слово, тоже со значением «воровать»…

— Спасибо, я в курсе, — перебил меня Торендо.

— Неужели?! — всплеснула руками я. — Как жаль. Выходит, филологической дискуссии у нас с вами не получится.

В этот момент я, кажется, чуть не довела беднягу Торендо до инфаркта, стрелой рванув прямо под колёса проезжающей мимо кареты. Карета катилась быстро, я склонилась к земле прямо у неё на пути, в результате чего оказалась на грани близкой — я бы даже сказала, интимной, — встречи с правым передним колесом. Однако Торендо, опомнившись, решил, что инфаркт может и подождать, а вот мои похороны влетят ему в копеечку, и в последнее мгновение рывком сдвинул меня в сторону. Карета с матерящимся кучером (вот уж кто мог бы дать массу ценных советов на предмет всевозможных синонимов слова «воровать», да и не только) благополучно проехала мимо.

— Часто на вас такое находит? — осведомился, выпуская меня из рук и отряхиваясь от дорожной пыли, Торендо. — Резкое и непреодолимое желание расстаться с жизнью?

— Представьте себе, нет, — огрызнулась я. — Скорее спасти чужую.

И я подняла чуть повыше сжавшееся в комочек тельце, которое прижимала к животу. Щенок был пока ещё совсем молоденький, хотя по непропорционально крупным лапам уже было ясно, что вырастет он большим. Шерсть чёрная, густая, приплюснутая морда, уши торчком и тёплый розовый животик.

Обожаю собак. И непременно завела бы себе одну, или больше… И не покупала бы породистого щенка, а взяла бы с улицы одну из тех собак, что бродят неприкаянные, никому не нужные, доверчиво заглядывая в незнакомые мрачные лица… Вот только как такое можно устроить, с моим-то образом жизни?

Торендо покачал головой по-прежнему неодобрительно, но после такого объяснения с моим поступком, кажется, смирился.

— Здесь рядом псарня, — бросил он, указывая рукой вперёд и влево, на почти утонувшее в темноте здание. — Они небось и не уследили.

Словно подтверждая его слова, со стороны здания в нашу сторону засеменил, слегка приволакивая правую ногу, пожилой мужчина в длинной расстёгнутой куртке.

— Спасибо за щеночка, леди! — ещё не добравшись до нас, начал говорить он. — Опять сбежал, паршивец! Такой бойкий и находчивый — спасу нет!

Лично я на работника псарни зла не держала: за юрким щенком и правда нужен глаз да глаз. Но вот Торендо моего добродушия не разделял.

— Вы потрудитесь в дальнейшем лучше следить за своими собаками, — холодно сказал он.

Мужчина принял у меня из рук щенка и, поклонившись, испуганно пообещал, что подобного больше не повторится. Более не задерживаясь, мы прошли дальше и вскоре вошли в двухэтажное здание, предназначенное для проживания служащих при дворце офицеров. В вестибюле и коридорах было довольно людно, мы встретили по пути немало военных. На меня обращали внимание, но не излишне назойливое: всё же сопровождавший меня человек был достаточно высокопоставленным, чтобы ни у кого не возникало желания нарваться на неприятности. Ирвин же точно знал, куда нужно идти. Ни разу нигде не задержавшись, мы дошли до двери в нужную комнату, которая как раз распахнулась, выпуская в коридор женщину в платье сестры милосердия. Она держала в руках поднос, на котором лежала пара пустых флаконов и старые, пропитавшиеся кровью повязки.

— Как он? — вопросительно изогнул бровь Торендо.

— Ничего, — откликнулась женщина. — С божьей помощью поправится.

Ирвин как-то неопределённо кивнул и, предоставив сестре милосердия пройти к лестнице, придержал дверь и сделал мне знак заходить. Я так и поступила.

Должна признать, выглядел парень плохо. Он лежал на старой простенькой кровати, весь замотанный в белые тряпицы. Одеяло сползло в сторону, и я поняла, что одна повязка перетягивает туловище; другая была плотно наложена на левую руку. Рядом с кроватью стоял низкий столик. Диего как раз держал в руке стакан воды и, видимо, только что немного отпив, опускал его на столик дрожащей рукой.

— Сэр Торендо!

Завидев нас, парень поспешил избавиться от стакана; тот со звоном опустился на стол, и приличная часть воды пролилась на пол. Диего попытался сесть в постели.

— Лежи! — одёрнул его Ирвин, и тот послушался, опустил голову на подушку, хоть и чувствовал себя в такой ситуации не слишком комфортно: то и дело порывался подняться, дабы принять более подобающее, с его точки зрения, положение.

При этом, насколько я могла судить, присутствие Торендо заставляло его быть куда более собранным, чем посещение дамы.

— Вот, леди Стелла захотела тебя навестить, — сообщил между тем Ирвин.

Офицер вежливо мне кивнул.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — осведомился Торендо, пододвигая мне стул.

— Хорошо, — тут же ответил Диего.

Я фыркнула. Так быстро говорят только идеально зазубренную ложь. И то лишь в том случае, если не умеют — или не считают нужным — маскировать оную под правду.

— Ясно, — хмыкнул Торендо, и по его тону я поняла: начальник охраны сделал тот же вывод, что и я. — Ладно, будет лучше. Судя по моему последнему разговору с твоим лекарем, всё хорошо, что хорошо кончается. Считай, что ты легко отделался.

Я скептически оглядела юношу. С моей скромной точки зрения, на легко отделавшегося он похож не был. Юноша, кажется, осознавал, что вид имеет плачевный, и испытывал чувство неловкости в этой связи.

• Предыдущая
• 48/117
• Следующая