Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 68

• Предыдущая
• 68/91
• Следующая

– Через противогриппозную вакцину? – усмехнулся Норт.

Его скептицизм просто злил меня.

– Да, представь себе! – огрызнулась я. – Сам подумай. «Гнозис» выпускает новую модель унисмарта. Все думали, она будет стоить дороже прежней модели, а она – вот радость-то! – стоит дешевле. Спрашивается почему? Вскоре выясняется, что новый унисмарт по непонятной причине излучает ультразвуковые волны. Мой друг детства, который раньше, как и ты, не доверял Люксу, становится бета-тестером «Джемини голд» и вдруг начинает послушно выполнять все советы Люкса. В то же время фармацевтическая корпорация «Соза» вдруг бесплатно предлагает противогриппозный спрей для носа.

Я обвела рукой полупустой вагон. На запястье каждого пассажира поблескивал «Джемини голд». Каждый пялился в маленький дисплей и улыбался.

– Ты посмотри на них.

Неподалеку от нас сидела девушка. Как и все, она общалась с Люксом и буквально светилась от счастья.

– По-твоему, это нормально?

– Когда появляется новая игрушка, люди всегда в нее влюбляются. Правда, с «Джемини голд» они хватили через край, – согласился Норт. – А что касается фармацевтических компаний, я всегда относился к ним с подозрением. Кстати, вот тебе еще одно жуткое совпадение. Препарат эвокса тоже производит «Соза лабс».

– Меня удивляет, что при таком обилии фактов ты до сих пор еще сомневаешься. Не ты ли всегда был против Люкса?

– Я и сейчас против него. Я считаю, что люди должны принимать решения сами, а не перекладывать их на приложение к унисмарту. Но я как-то не думал, что приложение может управлять человеческими мозгами. Рори, если все, о чем ты говоришь, правда…

– Это правда без всяких «если». Я уверена. И мы должны разоблачить всех этих манипуляторов.

– Как? – удивился Норт. – Разошлем электронные письма по всем газетам и телеканалам? Выложим это видео на Форуме? Нас сочтут чокнутыми.

Норт был прав. Особенно если учесть историю моих родителей. Да что там родителей! У меня уже была своя история. Еще не известно, как Тарсус обошлась с отчетами, которые ей посылала Херши.

– А вообще, если все это правда… от такого крышу может снести, – признал Норт. – Подумай, какую власть они получают. Фактически уже получили. Они решают, чту людям смотреть, слушать, покупать. А люди и не догадываются. Они думают, что решают сами. Какая дьявольская комбинация! – Он сердито тряхнул головой. Теперь и его проняло.

– Но ради чего они это затеяли. Неужели только ради денег?

– А разве не все затевается ради денег? – язвительно спросил Норт. – Подумай, какие деньжищи отвалит «Гнозису» компания, производящая, скажем, игрушки. Все родители дружно будут покупать только их игрушки. А как легко спрятать «неудобные» новости, чтобы о них не узнали. Журналист спрашивает: «Люкс, я узнал жуткие новости про корпорацию „Соза“. Мне стоит написать об этом?» И Люкс отвечает: «Нет, дружище. Лучше напиши, как лекарства корпорации „Соза“ спасают человеческие жизни». Если это уже происходит… Даже думать не хочу.

– Вдруг моя мама что-то знала о них? Может, даже угрожала их разоблачить? И тогда они решили ее дискредитировать, объявив психически больной.

Прежде я думала, что кто-то попытался выставить ее сумасшедшей, имея личные причины. Похоже, я ошибалась. Возможно, мама что-то знала об исследованиях по син-оксу и угрожала разоблачить тех, кто его производил и распространял. Говорил же Гриффин, что мама была очень сильно настроена против «Гнозиса». Тогда все сходится.

Я полезла в сумку за ежегодником, который раздобыла для меня Херши.

– Это что за фолиант? – спросил Норт.

– Тэдемский ежегодник за две тысячи тринадцатый год. Пери Уивер тогда училась в Тэдеме. Возможно, от нее мы сможем протянуть ниточку дальше.

– А свою маму можешь показать? – попросил Норт.

Я пролистала еще несколько страниц и нашла ее. Авиана Джекобс. Волосы локонами ниспадают на плечи. Такую же прическу я сделала себе для презентации. У нас с ней одинаковые миндалевидные глаза. Но я не точная копия мамы. Мы отличаемся цветом волос: у нее – темно-рыжие, у меня – каштановые. Веснушки на маминых щеках и носу светлые. Мои же больше напоминают крупинки земли.

– Какая она красивая, – выдохнул Норт. Он всмотрелся в снимок. – А здесь она без кулона.

Я инстинктивно потянулась к кулону, но потом вспомнила, что тот вставлен в ноутбук, лежащий на коленях Норта.

Затем я нашла фото Гриффина. Те же лохматые, зачесанные вперед волосы, что и на групповом снимке. Их цвет совпадает с моим. Его глаза другой формы, но того же цвета. И такая же ямочка на подбородке.

– Ты похожа на них обоих, – сказал Норт. – От каждого ты взяла лучшее.

Я провела рукой по отцовскому лицу, пытаясь представить, каким он был в восемнадцать. Мне он казался более открытым, чего бы я не сказала о маме. Вся ее жизнь состояла из тайн. Взять того же Гриффина. Кое-что я сумела узнать. Но этого было недостаточно. Я поторопилась уйти с этой страницы, поскольку знала, что мозг подбросит мне другую картину из прошлой пятницы, с Гриффином на носилках.

Я продолжила искать Тарсус, но ее не было. Потом я сообразила: Тарсус – это ее фамилия по мужу. А девичьей фамилии я не знала. Что ж, посмотрим на Пери Уивер. Я перешла в алфавитный раздел и нашла одну-единственную Уивер. Ее звали Эсперанса «Пери» Уивер. Раскрыв нужную страницу, я чуть не ойкнула.

Она была красива, даже очень. Широкие глаза, глядящие из-под пышной копны волос. Едва заметная щель между передними зубами.

Такой была доктор Тарсус семнадцать лет назад.

Мне было не избавиться от ее лица. Оно так и стояло у меня перед глазами – лицо доктора Тарсус, какой она была семнадцать лет назад. Яркая, запоминающаяся девчонка, которую тогда звали просто Пери и которая все свободное время тратила на работу в психологической лаборатории. Когда же в ее жизнь вошел «Гнозис» и как все это было связано с моей мамой? Внешность бывает обманчивой, но, сколько я ни старалась, мой мозг отказывался принимать, что Пери Уивер за семнадцать лет превратилась в хладнокровное чудовище по имени доктор Тарсус. Девчонка на старой фотографии выглядела слишком открытой и искренней.

Эти мысли сопровождали мои сборы на посвящение. Мне было проще: никто не видел, как я собираюсь, не задавал вопросов. А каково остальным прошедшим испытание? Кому-то придется врать, придумывая несуществующие причины, кому-то – дожидаться, пока сосед или соседка по комнате не уснут.

Помня, что в подземелье холодно, я оделась потеплее. Волосы стянула лентой, чтобы не лезли в лицо. Балахоны нам приказали нести с собой до леса. Там мы переоденемся и поглубже надвинем капюшоны, скрывая лица. У кладбищенских ворот нас будут ждать «проводники» из числа старшеклассников.

Прежде чем надеть куртку, я поцеловала кулон – на удачу. Файлы Норт переписал на жесткий диск, чтобы уже там пытаться взломать мамин пароль. Может, это глупо, но с кулоном-флешкой на шее я чувствовала себя спокойнее. Мамина вещица была для меня чем-то вроде страховочного каната.

– Через минуту тебе выходить, – возвестил в тишине Люкс.

Его советами я воспользовалась по единственной причине: Люкс умел до секунды высчитывать время.

– Вероятность дождя – семьдесят пять процентов, – продолжал Люкс. – Я советовал бы надеть непромокаемую куртку.

– А как насчет бархатного балахона? – ехидно спросила я, застегивая молнию.

– Бархат не является водонепроницаемой тканью, – отчеканило приложение. – Но твой балахон не промокнет.

Я так и застыла на месте.

– Что ты сейчас сказал?

– Я сказал: «Но твой балахон не промокнет», – сухо повторил Люкс.

Я схватила унисмарт и вгляделась в дисплей. Откуда Люкс узнал про балахон?

– Пора выходить, – напомнило приложение.

Все еще ошарашенная его словами о непромокаемом балахоне, я взяла бархатный мешок с одеянием и вышла.

Едва я успела войти в лес и надеть балахон, как мне позвонили. Звонок шел с номера Кейт. Наверняка это Норт. По расчетам Люкса, путь до кладбищенских ворот займет у меня полторы минуты. Надо поторапливаться. Под кроссовками хрустели сухие листья.

• Предыдущая
• 68/91
• Следующая