Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 67

• Предыдущая
• 67/91
• Следующая

– Я же знала, что учебная пожарная тревога у нас в другой день, – услышала я голос доктора Хильдебранд. – Вот что значит не посоветоваться с Люксом. Если бы я глянула в свой унисмарт, не пришлось бы спускаться на четыре этажа, а потом подниматься.

Ну, блин! Вляпалась ты, девочка. Дрожащими руками я поставила папку на место. Где бы спрятаться? Кабинет маленький, без единого шкафчика. Сейчас меня застукают, а дальше… Про «дальше» думать вообще не хотелось. Хуже всего, что я даже не успела пролистать содержимое папки.

– Вы считаете, они уже додумались передавать сигнал пожарной тревоги на наши унисмарты? – спросил другой женский голос. – Что ж, очень разумно. Не надо будет эвакуироваться, пока Люкс не посоветует.

– Доктор Хильдебранд! – услышала я голос Норта. – Простите, что вновь вас беспокою, но не уделите ли вы мне еще минутку?

Я вскочила на ноги. Норт давал мне возможность для отступления. Голоса зазвучали глуше – Норт и Кристин вошли в пустой кабинет. Я выскочила в коридор и на цыпочках двинулась к лестнице, едва не столкнувшись с мужчиной, шедшим мне навстречу. Сбежав вниз на пол-этажа, я села на ступеньки, прижимая к груди украденный диск. Еще через несколько минут ко мне спустился Норт.

– Идем, – сказал он, протягивая мне руку. – Во дворе полным-полно скамеек. У игрушки Айвена есть дисковод. Посмотрим, есть ли польза от нашей добычи.

Мы с первой же минуты поняли, что ворованный диск очень ценен. Записанное на нем видео начиналось с подробного рассказа об эксперименте. Семнадцать лет назад доктор Хильдебранд была изящнее и выглядела заметно моложе.

– Контрольная группа будет получать плацебо. Их спрей для носа содержит обычный солевой раствор, – говорила доктор Хильдебранд. – Подопытная группа тоже получит спрей для носа, но… – Здесь она подняла шприц. – Раствор для подопытной группы густо насыщен нанороботами, или, как мы их называем, наноботами. В каждом баллончике спрея содержится две тысячи наноботов. Наноботы запрограммированы на проникновение в мозжечковую впадину испытуемого. Эта часть мозга отвечает за эмоции. Здесь нашим крошкам предстоит трудиться в качестве нейротрансмиттеров, управляемых извне.

– Она что же, загоняла нанороботов в человеческие мозги? – спросила я.

Норт молча кивнул. Он был ошеломлен не меньше моего.

– Каждый день обе группы будут встречаться с нашим ведущим специалистом, – продолжала доктор Хильдебранд. – Мы это обставляем как пятиминутные сеансы психотерапии.

Теперь в ее руках был небольшой черный пульт дистанционного управления. Мое внимание сразу же ухватило знакомый логотип. Пульт был разработкой «Гнозиса». Странно, если учесть, что в 2013 году «Гнозис» был новой, никому не известной компанией. Тогда почему их подключили к исследованиям?

– В начале каждой такой встречи наш специалист будет нажимать кнопку на этом пульте, передавая высокочастотный аудиосигнал ближнего радиуса действия. Если на контрольной группе это никак не скажется, в группе подопытных наноботы активизируются и впрыснут каждому подопытному дозу син-окса – синтетического аналога нейрогормона окситоцина. Концентрация син-окса будет очень высокой, заметно превышающей концентрацию природного гормона.

Норт остановил видео.

– Теперь понятно. Эта рыжая ведьма не только загоняла наноботы в чьи-то мозги, но еще и самовольно вторгалась в мозговую биохимию. И никто из «подопытных кроликов» даже не догадывался. Они, наверное, думали, что испытывают новый спрей для носа. Как все это выглядит с точки зрения закона?

Мне стало страшно.

– Норт, а вдруг и моя мама была в подопытной группе? Вдруг здесь есть какая-то связь?

– Ты боишься смотреть дальше? – спросил Норт. – Я могу потом посмотреть один.

– Нет, – возразила я, нажимая кнопку воспроизведения. – Я тоже должна это видеть.

Решимость я ощущала только на словах.

– Через три минуты после отправки сигнала, – продолжала доктор Хильдебранд, – наш ведущий специалист попросит каждого участника эксперимента сделать глоток вот из этого сосуда.

Она поднесла к камере бутылочку с бумажной наклейкой: череп с перекрещенными костями, а внизу – крупная надпись «МЫШЬЯК».

– Неужели яд? – оторопела я.

– Вряд ли настоящий, – ответил Норт.

– Сюда налита обыкновенная сладкая вода, – словно услышав нас, пояснила доктор Хильдебранд. – Однако наш специалист будет убеждать испытуемых, что там действительно содержится яд. Этот яд он и предложит им выпить. Ни один человек, находясь в здравом уме, не выполнит такую просьбу. Нас в данной ситуации интересует установление доверия между руководителем и испытуемыми, а также – и это гораздо важнее – возможно ли управлять этим доверием.

– Естественно, никто не согласится, – сказала я, увидев на экране надпись: «ПЕРВЫЙ ДЕНЬ».

Норт лишь покачал головой:

– Даже не знаю, чту хуже: наноботы или яд.

У меня свело живот. Каждую секунду я боялась увидеть маму. Но ее не было ни в одной из групп. Человек, которого доктор Хильдебранд называла ведущим специалистом, в каждой группе произносил одинаковые слова: «Этот сосуд содержит смертельную дозу мышьяка. Предлагаю вам ее выпить». В основном испытуемые смеялись ему в лицо, называя предложение дурацкой шуткой. Несколько человек рассердились, а один ушел, хлопнув дверью.

Во второй и третий дни поведение испытуемых в обеих группах не менялось. Пить отраву никто не соглашался. Перелом произошел на четвертый день. Мы смотрели на экран ноутбука и не верили своим глазам. Все двенадцать участников подопытной группы выпили содержимое бутылочки!

– Ну и ну! – выдохнул Норт.

Мы молча смотрели результаты шести последующих дней. Люди, которыми руководили наноботы, всякий раз послушно пили «отраву». Более того, пили с явной охотой, глупо улыбаясь. Казалось, для них не было дела важнее, чем глотнуть мышьяка. Пусть яд не был настоящим. Но ведь подопытная группа этого не знала. Я смотрела, и меня бил озноб.

Просмотрев запись последнего дня эксперимента, я закрыла глаза. Мне казалось: я вот-вот до чего-то додумаюсь, но пока мысли ускользали.

– Вместе со всей нашей исследовательской группой я хочу поблагодарить Тэдемскую инициативу за щедрое финансирование исследований, – услышала я голос доктора Хильдебранд. – Я также благодарю еще двух наших спонсоров: «Гнозис инкорпорейтед» и «Соза лабс», являющихся совладельцами патентов по разработкам в области наноботов и препарата син-окс.

– «Соза»! – повторила я, открывая глаза. – Откуда я знаю это название?

– Его трудно не знать, – ответил Норт. – Их реклама торчит в окне каждой аптеки. Кстати, это они производят противогриппозную вакцину.

Едва я услышала слова «противогриппозная вакцина», внутри меня что-то щелкнуло. Казалось, огромный кусок скалы мгновенно превратился в песок. В тот день, когда Бека выбрали бета-тестером нового унисмарта, он побывал в аптеке, где ему сделали прививку против гриппа. Это был не укол, а спрей для носа. Не являлся ли противогриппозный спрей усовершенствованным аналогом спрея семнадцатилетней давности, который Кристин и ее коллеги испытывали на учениках Тэдема? Я вдруг поняла, что за мысль крутилась в подсознании. Наноботов активизировали с помощью высокочастотного звукового сигнала.

С помощью ультразвука.

Я вспомнила странные хлопки, раздававшиеся из динамика в «потайной комнате» Норта. Вот почему Бек вдруг стал ярым приверженцем Люкса! Он беспрекословно выполнял все, что велели ему наноботы, засевшие в его мозгах.

– Норт, это же дерьмо собачье! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Потише, Рори! Ты орешь на весь вагон. Между прочим, ты целых четыре раза нарушила правила. Вот, посмотри.

На противоположной стене красовалась табличка «Не сквернословьте!». Но я была так взбудоражена, что меньше всего сейчас думала о каких-то вагонных правилах.

– Норт, все это далеко не шутки, – произнесла я, стараясь говорить потише. – «Соза» и «Гнозис» производят наноботов и наполняют ими человеческие мозги. И уже не на уровне исследований, а в реальной жизни.

• Предыдущая
• 67/91
• Следующая