Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 56

• Предыдущая
• 56/91
• Следующая

– Я отправлю тебя на машине, – пообещал Гриффин. – Если выедешь в десять, доберешься вовремя. Я не собираюсь произносить длинную речь. Я бы вообще ее отменил, и мы бы с тобой продолжили разговор, но не могу. Запланирована прямая трансляция. И потом, мне надо кое о чем сказать, пока это не зашло дальше, чем уже успело зайти. – В голосе Гриффина появилась решимость.

«Пока это не зашло дальше, чем уже успело зайти». Я хотела попросить разъяснений, но охранник теперь стоял возле стула Гриффина.

– Так ты останешься?

– Обязательно.

Мой настоящий отец улыбнулся, и на какое-то мгновение его глаза стали веселыми.

– Я был очень рад познакомиться с тобой, Рори, – сказал он, беря меня за руку.

– А что означают символы на перстне? – спросила я.

– Еврейское слово «тимшель». Оно встречается в романе Стейнбека «К востоку от Эдема». Это слово переводится как «ты можешь». Основная идея в том, что у всех нас есть выбор. Выбор делать добро, достойно жить.

– «Тимшель», – повторила я. – Мне нравится эта идея.

– Мне тоже, – ответил Гриффин. Он разглядывал перстень, словно видел в первый раз. – Твоя мама подарила мне его на восемнадцатилетие. Когда она исчезла, я оставил перстень как напоминание об ошибке. Дескать, вот что бывает, когда доверяешь не самому себе, а чему-то другому. – Гриффин снова поднял глаза к потолку, будто и там было что-то написано. – А получается, я не понял смысла ее подарка.

– Мистер Пейн, через пять минут начинается прямая трансляция, – напомнил охранник. Чувствовалось, он готов силой увести Гриффина из библиотечного кафе. – Вас еще нужно подключить к микрофону, сэр.

Гости расположились полукругом возле фонтана. Все смотрели на сцену, сооруженную в южном конце двора. Оттуда Гриффин будет произносить свою речь. За сценой, на стене, был установлен большой и совсем тонкий экран, где сейчас шла телевизионная реклама «Джемини голд».

– Я разыщу тебя, как только закончу речь, – уходя, пообещал Гриффин.

Он вышел и сейчас же исчез в толпе гостей. Ко мне подбежал Норт:

– Ну как, поговорили?

– Представляешь, Гриффин не знал, что ребенок – его, – пробормотала я, поднимаясь со стула. Мы пошли к двери. – Там вообще детективная история. Кто-то прислал ему по электронной почте результаты маминого теста на беременность. Получалось, что мама до него с кем-то спала и забеременела. То есть к моменту их близости она уже была почти два месяца как беременна. Гриффин решил, что мама его обманула. Письмо он получил в день их выпуска, утром. Он сразу же пошел в мамину комнату, чтобы потребовать объяснений. А мамы к тому времени уже не было в Тэдеме.

– Ну и история! – присвистнул Норт.

– Зачем кому-то понадобился этот трюк с тестом на беременность?

– Спроси чего полегче. Думаешь, письмо Гриффину прислал тот же человек, который покопался в истории болезни твоей мамы?

– И такое может быть. Как это все странно, правда? А Гриффин тогда был наивным парнем. Ему прислали результаты поддельного теста на беременность, он и поверил. И даже не пытался это перепроверить. Но кому надо было их разлучать?

– Рори? И ты здесь?

Услышав знакомый голос, я повернулась. В нескольких футах от меня стоял Бек, одетый в темно-синий деловой костюм, прекрасно на нем сидевший. Насколько я помнила, Бек терпеть не мог костюмы и рубашки с галстуком. Он говорил, что так одеваются офисные ничтожества, а он – человек творческий. Похоже, у меня сегодня был вечер сюрпризов.

– Как ты здесь оказался? – Я обняла Бека и чуть не подвернула ногу, забыв про туфли на каблуках. – Еще один бонус для бета-тестеров?

Я оглядела его с ног до головы. Прыщи на лице, которые Бек чем только не выводил, исчезли. Руки стали сильнее и мускулистее. Неужели он теперь ходит в спортзал?

– Ну, как бета-тестера меня бы сюда вряд ли пригласили, – сказал Бек, поглядывая на Норта. Я ведь их даже не познакомила! – Здесь в одном из залов есть мои фотографии. Выставка работ новых художников, которых спонсирует «Гнозис». Потом все работы переместятся в Бостонский художественный музей.

– Так это же здорово!

– Еще бы. Представляешь, «Гнозис» всем участникам предоставил бесплатные билеты в оба конца. Выставка в музее открывается завтра вечером.

– Ну ты, Бек, даешь. – Я ущипнула его за руку. – Такие события – и ты молчал. Почему?

– Да это… ничего особенного. А ты как здесь оказалась? Школьная экскурсия?

– Что-то вроде.

Раньше я делилась с Беком практически всеми своими секретами. Но могла ли я рассказать ему о том, что свалилось на меня за прошедшие недели? О голосе, о маме, о встрече со своим настоящим отцом? По старой привычке я еще пыталась, но тут же запнулась. И так – несколько раз.

Бек повернулся к Норту:

– Раз Рори нас не познакомила, давай сами знакомиться.

– Давай, – улыбнулся Норт. – Меня зовут Норт.

Я отошла на шаг, чтобы не мешать их разговору. Когда они пожимали руки, я заметила, что «Джемини голд» Бека пристегнут к кожаному ремешку. Когда-то так носили наручные часы. Это для меня тоже стало неожиданным, как и костюм. Раньше Бек таскал унисмарт в кармане. Может, я делаю поспешные выводы? Бек сознавал, куда его пригласили, и старался не ударить в грязь лицом.

– Мы с Беком – давние друзья, – пояснила я Норту. – Вместе учились в Сиэтле… Бек, а где твои снимки? Мы успеем их посмотреть?

– Сейчас узнаю, хватит ли нам времени, – ответил Бек, поднося унисмарт к губам. – Люкс, нам хватит времени, чтобы посмотреть мои снимки и вернуться сюда к началу речи?

Передо мной был не Бек, а какой-то совершенно незнакомый парень. Я знала, что теперь он пользуется Люксом. Но зачем спрашивать о такой ерунде? Разве Бек и без Люкса не знал, что времени на осмотр у нас предостаточно? Однако Бек добросовестно ожидал ответа и улыбался, глядя на маленький дисплей.

– Презентация откладывается, – сообщил Люкс.

Голос приложения почти не отличался от голоса Бека. В старых моделях «Джемини» голос был иным, более механическим. В новой модели «Гнозис» добился потрясающего сходства.

– У тебя достаточно времени для полноценного осмотра выбранных работ, – продолжал Люкс. – Когда оно закончится, я тебя уведомлю.

Бек поблагодарил Люкса – еще одна странность! – потом улыбнулся нам:

– Видите, как все удачно складывается? Идемте смотреть снимки.

Я пошла за ним, но тут же остановилась и внимательно оглядела весь двор. Тарсус было трудно не заметить: ее переливчатый белый костюм сразу выделялся на фоне темных нарядов. К счастью, она находилась по другую сторону фонтана, стояла ко мне спиной и с кем-то оживленно разговаривала.

– Ты идешь? – спросил Бек.

– Иду, – бросила я, еще раз оглянувшись на Тарсус.

Она чуть подвинулась, и я увидела ее собеседника. Тарсус положила ему руку на плечо, которую он тут же сбросил. Его лицо было перекошено гневом.

Это был Гриффин.

– Нет, – прошептала я. – Норт, он сейчас говорит с доктором Тарсус.

В моей груди пронесся целый шквал дурных предчувствий. Живот отозвался тревожным урчанием.

– Слушай, если он ей расскажет, что я здесь…

– Не паникуй. – Норт взял меня за руку, чтобы я не грохнулась на этих чертовых каблуках. – Почему ты считаешь, что они говорят о тебе? У них других тем нет?

Когда мы входили в здание, я все-таки еще раз оглянулась. Гриффин шел к сцене. Тарсус осталась возле фонтана. Ее внимание было целиком поглощено унисмартом. Естественно, это был «Джемени голд», надетый на руку. Я облегченно вздохнула. Может, и в самом деле напрасно я волнуюсь? Тарсус меня не видела. А с Гриффином они могли говорить о чем угодно. Не хотелось, чтобы Гриффин меня заложил. После такого разговора? А что, если она меня все-таки видела и теперь звонит декану, чтобы сообщить о вопиющем нарушении правил?

– Мои снимки – на левой стене, – услышала я голос Бека.

Выставка была в зале, окна которого тоже выходили во внутренний двор. Стекловолоконные перегородки придавали залу сходство с респектабельной галереей. Здесь собрали работы всех жанров: от акварелей до цифровой графики. Фотографий было всего три, и каждая запечатлела парусные лодки на фоне мостов.

• Предыдущая
• 56/91
• Следующая