Бытие - Брин Дэвид - Страница 142
- Предыдущая
- 142/181
- Следующая
Неужели прошло всего два с половиной десятка лет с тех пор, как эти маленькие кристаллы, глыбы и сферы считались сокровищами, а их добыча достойной любого риска? Любого? Руководство экспедицией за «межзвездными письмами счастья» стало пиком карьеры Джеральда-астронавта. Образцы, которые они с Аканой, Эмили и Геннадием сумели привезти с орбиты, оказались ключевым элементом своего рода прививки, помогли человечеству преодолеть самую сильную в его истории панику.
Но лишь отчасти. Отреченцы, романтики и фанатики всех видов до сих пор подавали признаки жизни – наряду с Лигой ЗВН, систематически требующей строительства установок, чтобы «Загрузить Всех Немедленно».
Сбор камней-посыльных по-прежнему оставался высшим приоритетом, особенно для Бена Фланнери и других специалистов по пришельцам, уточняющих свои модели нашего галактического района, протянувшегося на тысячи световых лет от Земли, определяющих, у каких звезд какие виды некогда жили и в какой момент каждый вид принимался лихорадочно строить гигантские фабрики и выбрасывать в космос все новые зонды. Продолжение строительства таких моделей было важным делом, и существовали другие причины для сбора все новых образцов, но потребность в нем перестала быть такой отчаянной.
Он приказал убрать и эти пятна. Оставались…
Земные корабли отмечены желтым.
«Так много?» – удивился Джеральд. По кодовым обозначениям он определил по меньшей мере два десятка кораблей с живыми экипажами. Меньшие желтые точки обозначали автоматические разведывательные зонды, пробиравшиеся через Пояс в поисках следов реликтов, число которых возрастало с погружением в каменный лабиринт. Куски и обломки допотопной техники указывали на какую-то давнюю катастрофу. Вещественные доказательства древних преступлений.
Или войны.
А стрелки? Есть признаки?
Ир системы защиты ответил:
Если какие-то и остались, то они осторожны и прячутся. Не реагируют на новый телескоп. Вероятность нападения сейчас оценивается в четыре процента. И продолжает падать.
Джеральд выдохнул… с облегчением и одновременно с легким разочарованием. Во-первых, это означало, что Геннадий выиграл их пари. Лазеры и нацеленные пучки заряженных частиц – те самые, из-за которых экспедицию «Марко Поло» называли самоубийственной, – в основном исчезли, в последние два десятилетия обнаруживались редко и еще реже атаковали земные корабли.
Может, стрелки уничтожили друг друга? Горосумов считал, что они из совсем другой эпохи и не имеют никакого отношения к древней Войне машин.
Тогда откуда разочарование?
Если кто-нибудь из стрелков нападет на нас или хотя бы просто объявится, мы готовы. У нас есть средства, планы… к тому же это сулит нам возможность задать новые вопросы. Появится кто-то кроме проклятых артиленов.
Корабельный ир понимал, что это просто соображения, не вопросы и не приказы, и потому молчал. А когда фокус внимания Джеральда сместился, изображение астероидов, кораблей и артефактов быстро исчезло.
Джеральд взглянул на Дженни и Посланца, которые продолжали спорить. Как ни любил их обоих, Джеральд не имел ни малейшего желания вмешиваться в семейный спор, который всегда оборачивался очередной рекламой.
Посланец прилетел со звезд, чтобы предупредить нас о «лжецах». Предостеречь от инопланетных космических зондов, заставляющих другие разумные расы копировать себя и отправлять в космос все новые вирусы. И да, предупреждение Посланца было нам полезно.
Но чего он хочет от нас сейчас? Помимо постройки все более огромных телескопов, которые помогут выяснить, какова судьба его родины? Да он хочет, чтобы мы делали новые хрустальные зонды! Не миллиарды, но определенно миллионы. И выпускали их… распространяя предупреждение!
Джеральд развернулся, намереваясь уйти. Теперь, когда гигантский инструмент кончил раскрут и никакие лазеры по нему не выстрелили, надо заняться другими делами. Он шел по окружности вращающегося колеса-центрифуги, и иронические мысли не оставляли его.
Может, так и нужно. Помогать Вселенной. Миллионы раз копировать Посланца и его зонд. И в каждый зонд добавлять спутников-людей. Примкнуть к его миссии – распространению прививок и спасению других рас от недуга.
Джеральд знал, что может стать одним из первых кандидатов на перезапись, дающую права попасть в такой зонд и отправиться в космос. Ведь это означало бы осуществление его мечты астронавта, полет к звездам. В экспедицию – ради помощи, милосердия и приключений. Да, заманчиво.
Но когда лекарство начинает походить на яд?
Он размышлял.
Может, другие кристаллы-посланцы пускались в путь – много поколений назад – ради предостережения? Но когда добавлялся десяток новых рас, неумолимая логика эгоизма постепенно меняла послание.
Иногда эволюция – жуткая дрянь.
История остается обрывочной, но уже можно догадаться, что происходило здесь, задолго до появления человечества.
Когда-то давно первый межзвездный зонд фон-неймановского типа прибыл в Солнечную систему. Большая и сложная машина, созданная согласно тщательно разработанному плану, она прибыла исследовать (и, может быть, докладывать о результатах своих исследований) через световые годы пустоты. Этот первый посланец не нашел разумной жизни ни на одной из планет Солнечной системы. Возможно, он явился еще до того, как жизнь на Земле выбралась из океанов.
Машина-посланник приступила к выполнению своего второго задания. Выбрала подходящий астероид, добыла там нужные материалы и построила фабрику для воспроизводства самой себя. И наконец, в соответствии с программой большая машина отправила своих двойников к другим звездным системам.
А исходный прибор, выполнив свою задачу, приготовился наблюдать, дожидаясь того дня, когда в этом уголке космоса произойдет что-нибудь интересное.
Проходили долгие эпохи. Один за другим прибывали новые зонды, представители новых цивилизаций. Каждый без помех выполнял свою задачу – места достаточно, астероидов много. А когда новые двойники отправлялись в космос, вновь прибывшие присоединялись к растущей общине механических посланцев в эту провинциальную систему – ожидая, пока разовьется что-нибудь занятное. Кто-нибудь, кому можно сказать «Привет!».
Представьте себе эти одинокие машины, посланцев созидающих рас, возможно, давно исчезнувших – или эволюционировавших настолько, что им стала безразлична судьба когда-то отправленных ими экспедиций. После рьяного самовоспроизводства каждый посланец начал свою долгую вахту, а галактическое колесо медленно поворачивалось.
Мы нашли несколько таких ранних зондов, остатков более простого прошлого Галактики. Или, точнее, мы нашли их обгорелые останки.
Возможно, однажды эти наивные послы первого поколения почуяли появление новых существ. Вышли ли они с приветствиями, торопясь обменяться слухами? Возможно, они, как мыслители двадцатого века, считали, что эти зонды должны следовать той же логике – быть любопытными, общительными, благожелательными.
Но первый век невинности минул. Галактика состарилась. И стала опасной.
Найденные нами обломки – на Земле они обеспечили новую промышленную революцию – остались от невообразимой войны, тянувшейся долгие века. Вели эту войну машины, почти забывшие о существовании биологической жизни.
И, возможно, эта война продолжается.
68
Затаившиеся
Мое собственное Зарождение – туманное время сборки и обучения, когда конструкторы зонда создавали мою материальную составляющую из расплавленного камня под звездой, которую люди называют «эпсилон Эридана». С каждым новым модулем, с каждой новой программой, введенной в меня Родительскими Машинами, мое сознание расширялось.
- Предыдущая
- 142/181
- Следующая
