У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья) - Уайлдер Лора Инглз - Страница 18

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая

— Я думаю, что Хайрем на этот раз задолжал им много денег — ведь все эти товары записаны на его счет, — сказал папа.

— Почему ты его не остановил? — озабоченно спросила мама.

— Это не мое дело, — отвечал папа. — Мне было велено давать подрядчику всё, что он хочет, и записывать это на его счет. Не беспокойся, Каролина! Он ничего не украл. Он не увез с собой больше того, что ему причиталось за работу здесь и в лагере на реке Сиу. Хозяева обсчитали его там, а он свел с ними счеты здесь. Теперь они квиты. Вот и всё.

— Может быть, — вздохнула мама, — но я буду очень рада, когда этих лагерей больше не будет, а мы наконец устроимся.

Каждый день в лагере было шумно — рабочие получали последнее жалованье и уезжали. Фургон за 'фургоном отправлялись на восток. С каждой ночью лагерь пустел.

Однажды утром дядя Генри с Луизой и Чарли двинулись в долгий путь к Висконсину, чтобы продать свою ферму. В столовой и в спальном бараке никого не осталось, лавка была пуста, и папа ждал только приезда контролера из железнодорожной компании, который должен проверить его конторские книги.

— Нам придется перезимовать где-нибудь на Востоке, — сказал он маме. — В этой хижине слишком тонкие стены. Даже если бы нам разрешили здесь остаться и если бы у нас был уголь, мы бы тут всё равно замерзли.

— Но ведь ты еще не выбрал себе гомстед, Чарльз, — сказала мама, — и если до весны нам придется потратить весь твой заработок…

— Всё так, но что нам остается делать? Я, конечно, могу до отъезда найти участок и будущей весной его зарегистрировать. Может быть, летом мне удастся заработать на жизнь и на лес для постройки хижины. Конечно, можно сделать хижину из дерна, но даже в этом случае до весны у нас уйдут все деньги, особенно при здешних ценах на съестные припасы и уголь. Нет, лучше нам перезимовать на Востоке.

Как трудно людям добиться своей цели! Напрасно Лора пыталась приободриться, ничего у нее не получалось. Она не хотела снова ехать на Восток. Они с таким трудом добрались до Серебряного озера, и ей ужасно не хотелось возвращаться. Но раз надо, значит, надо. Будущей весной они начнут все сначала. От жалоб легче не станет.

— Ты нездорова, Лора? — спросила ее мама.

— Нет, нет! — отвечала Лора, но на душе у нее было тяжело и мрачно, а от попыток приободриться становилось еще хуже.

Приехал контролер проверять папины конторские книги. Мимо тянулись последние фургоны с Запада. Даже озеро опустело — почти все птицы улетели, и в небе лишь изредка показывалась стайка запоздавших пернатых. Мама с Лорой чинили парусину для обтяжки фургона и пекли хлеб на долгую дорогу.

В этот вечер папа, насвистывая, вышел из лавки и вихрем влетел в хижину.

— Ты бы хотела остаться здесь на зиму, Каролина? В доме землемеров?

— Ах, папа! Неужели это возможно? — вскричала Лора.

— Можно! Если мама согласна. Это хороший, теплый дом, Каролина. Сейчас в лавку заходил старший землемер и сказал, что они собирались остаться здесь на зиму и поэтому запаслись провизией и углем, но если я согласен до весны охранять инструменты компании, то они на зиму уедут. Контролер тоже не против. Старший землемер сказал, что в доме есть мука, бобы, солонина, картофель и даже кое-какие консервы. И уголь тоже. Мы получаем все это бесплатно — только за то, что остаемся здесь на зиму. Мы можем поставить в конюшню лошадей и корову. Я сказал ему, что дам ответ завтра утром. Ну как, что скажешь, Каролина?

Все посмотрели на маму и молча ждали ее ответа. Лора от волнения едва могла усидеть на месте. Остаться у Серебряного озера! Не возвращаться на Восток! Мама огорчилась — ей очень хотелось вернуться на обжитые места. Но она сказала:

— Похоже, что это знак свыше, Чарльз. Ты говоришь, что там есть уголь?

— Без него я бы и не подумал остаться, — отвечал папа. — Уголь там есть.

— Ну что ж, ужин готов, — сказала мама. — Мойте руки и садитесь, пока всё не остыло. Кажется, нам и вправду повезло, Чарльз.

За ужином говорили только о том, как хорошо будет жить в уютном доме. В хижине было холодно, в щели задувал ветер, хотя дверь была закрыта, а в печке горел огонь.

— Подумать только — у нас будет запас провизии на всю зиму. Словно мы богачи, правда, мама?

— И к тому же до весны мы не потратим ни цента, — добавил папа.

— Да, Лора, — улыбнулась мама. — Ты прав, Чарльз, конечно, мы должны остаться.

— Я не совсем уверен в этом, Каролина, — отозвался папа. — Может, этого не стоит делать. Насколько я знаю, ближе Брукинса здесь нет ни одной живой души. А это целых шестьдесят миль. Если что случится…

Внезапный стук в дверь заставил всех вздрогнуть. В ответ на папино приглашение войти в дверях показался какой-то высокий человек. Он был укутан в толстые куртки и шарф. У него была короткая черная борода, красные щеки и черные глаза, как у того маленького индейчонка с Индейской Территории, которого Лора запомнила на всю жизнь.

— Хелло, Боуст! — сказал папа. — Садитесь поближе к огню, на дворе сегодня прохладно. Это моя жена и дочки. Мистер Боуст зарегистрировал здесь гомстед. Он работал на строительстве насыпи.

Мама подвинула мистеру Боусту стул к печке, он сел и протянул замерзшие руки к огню. Одна рука у него была забинтована.

— Вы поранили руку? — озабоченно спросила мама.

Слегка растянул, но тепло пойдет ей на пользу, — ответил мистер Боуст и, обернувшись к папе, продолжал: — Мне требуется помощь, Инглз. Вы помните лошадей, которых я продал Питу? Часть денег он мне заплатил, а остальное обещал отдать со следующей получки. Но он всё время откладывал, а теперь, по-моему, сбежал вместе с лошадьми. Я бы погнался за ним и отобрал всю упряжку, но к нему приехал сын, и они могут затеять драку. Я не хочу связываться сразу с двумя буянами, тем более что у меня повреждена рука.

— Здесь еще достаточно народу, чтобы с ними справиться, — сказал папа.

— Не в этом дело, — возразил мистер Боуст. — Я не хочу неприятностей.

— Чем же я могу вам помочь? — спросил папа.

— Я вот что думаю. Здесь нет никакого суда, никакого способа истребовать долг, нет ни полиции, ни даже окружных властей. Но может, Пит этого не знает.

— Вот оно что! Вы хотите, чтобы я составил какие-нибудь бумаги и вручил их ему?

— У меня есть человек, который может прикинуться шерифом и привезти ему бумаги, — сказал мистер Боуст.

Глаза у него засверкали, как у папы, но только у папы глаза были большие и голубые, а у мистера Бо- уста — маленькие и черные, и сверкали они — совсем по-другому.

— Папа громко засмеялся и хлопнул себя по колену.

Это будет неплохая шутка! К счастью, у меня осталось несколько листов гербовой бумаги. Я составлю вам документ, Боуст. Сходите и приведите сюда своего шерифа.

Мистер Боуст быстро вышел, а мама с Лорой торопливо убрали посуду. Папа присел к столу и стал писать что-то на большом листе бумаги с красными полосками на полях.

— Всё в порядке! — сказал он наконец. — Вид у нее важный, и готова она как раз вовремя.

Мистер Боуст уже стучал в дверь. С ним пришел какой-то человек в толстом пальто и в шапке, нахлобученной по самые глаза. Шарф обматывал его шею и закрывал рот.

— Вот вам судебная повестка, шериф, — сказал папа. — Вручите повестку и возвращайтесь либо с деньгами, либо с лошадьми. Не забудьте предупредить, что судебные издержки будут отнесены на его счет!

Все трое разразились таким хохотом, что задрожали стены хижины.

Папа оглядел шапку и шарф, скрывавшие лицо самозваного шерифа.

— Вам повезло, что ночь такая холодная, шериф! — заметил он.

Когда пришельцы закрыли за собой дверь, папа сказал маме:

— Бьюсь об заклад, что это был старший землемер! — С этими словами он снова захохотал и хлопнул себя по бедру.

Ночью Лору разбудили голоса папы и мистера Боуста. Стоя у дверей, мистер Боуст говорил:

— Я увидел у вас в окне свет и зашел сказать, что дело в шляпе. Пит так перепугался, что готов был вернуть и лошадей и деньги. Этот жулик не зря боится правосудия. Вот вам издержки, Инглз. Землемер ничего не взял — говорит, что за такую потеху еще и приплатить можно.

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая