Mass Effect - Карпишин Дрю - Страница 80

Джиллиан шла через столовую медленными неуверенными шагами. Остальные дети разговаривали и смеялись; она изо всех сил старалась игнорировать этот оглушительный гул жутких, бессмысленных звуков.

Она аккуратно несла перед собой поднос с обедом, пытаясь сохранять его в равновесии, и шаг за шагом осторожно продвигалась к незанятому столу у дальней стены. Она сидела там каждый день, в одиночестве, как можно дальше от шума и неистовства других детей. Изредка особенно громкий звук — пронзительный смех или грохот падающего на пол подноса, — заставлял ее голову резко дергаться, как от удара. Тем не менее, она всегда была достаточно аккуратна и ни разу не уронила свой поднос.

Раньше она постоянно оставалась в классе, когда звонил звонок на обед и все остальные дети бежали в столовую. Тогда Хендел или мисс Сандерс приносили ей обед, и она ела за своей партой в блаженной тишине и одиночестве. Но теперь она так больше не поступала. Теперь она старалась быть как все.

Джиллиан мучительно осознавала, что она другая, и больше всего на свете она хотела быть обычной. Но дети боялись ее. Они все были такими быстрыми, такими шумными. Они всегда касались друг друга. Мальчики шлепали друг друга по спинам или обменивались хлопками по плечам; иногда они толкались и пихались, громко смеясь над шутками, которых она не понимала. Девочки, собираясь тесными группками, прикладывали ладони к губам, и, наклонившись к уху подружки, шепотом пересказывали тайны. Они визжали и смеялись, хватая друг друга за запястья, или сжимали ладони подруг в своих руках. Иногда они начинали заплетать друг дружке косы. Она не могла себе даже представить, как можно жить в мире, где от физического контакта плоть не пылает адским огнем, и ее не пронзают иглы холода.

Хорошо хоть никто не дразнил ее и не смеялся над ней — во всяком случае, не прямо ей в лицо. Чаще всего они избегали ее, сохраняя дистанцию. И все же Джиллиан не могла не замечать выражений их лиц — замешательство, недоверие, смущение. Она была некоей диковинкой, которую лучше оставить в покое. Но она пыталась стать обычной. Каждый день она выдерживала суровое испытание, проходя через всю столовую с подносом в руках, медленно и аккуратно неся его к столу в самом углу. Она наделась, что привыкнет со временем, что после долгих повторений этот процесс перестанет быть столь невыносимым. Но все оставалось по-прежнему.

Добравшись до места назначения, она села на тот же самый стул, на котором сидела каждый день, спиной к стене, так, чтобы видеть перед собой всю столовую. Затем она начала есть, медленно откусывая маленькие кусочки, глядя при этом на других детей с ужасом и тоской, не в состоянии постигнуть их мир, но, все еще надеясь, что однажды она сможет стать такой же, как они.

Ник наблюдал за Джиллиан, за тем, как она шла по центральному проходу столовой. Когда она проходила мимо их стола, он издал визгливый лай, словно собака, которой наступили на лапу. Девочка вздрогнула, но больше никак не отреагировала на него. И, к его великому разочарованию, не уронила свой поднос.

— Ха! Говорил же я тебе! — ликующе гоготнул Сешон.

Ник, хмуро отдал ему свое шоколадное пирожное — ставку в проигранном им пари.

— Так что же с ней такое? — спросил он, адресуя обычный вопрос полудюжине мальчишек, сидевших за его столом.

— У нее какое-то психическое расстройство или что-то в этом роде, — предположил один, — Я слышал, Хендел как-то говорил об этом.

Ник скорчил рожу при упоминании этого имени. Он до сих пор сердился на Хендела за то, что тот посадил его под замок.

— Почему она в нашем классе, если она умственно отсталая? — не унимался он.

— Она не умственно отсталая, придурок, — ответил Сешон. — Она просто странная.

— Могу поспорить, что она даже не биотик, — продолжал Ник, разглядывая ее.

Она тоже глядела в его сторону, хотя он и не мог с уверенностью сказать, смотрела ли она на него или на кого-то другого.

— Она ходит на все тренировки, — возразил один из мальчиков.

— Ага, но она только сидит там. И никогда не выполняет упражнений.

— Это потому, что она странная, — повторил Сешон.

Сейчас Ник был совершенно уверен, что она разглядывает именно его. Он махнул рукой над головой, но это не вызвало никакой реакции с ее стороны.

— Машешь своей подружке?

Ник показал Сешону один жест рукой, которому научился совсем недавно.

— Не желаешь пойти и поцеловать ее? — дразнил его Сешон.

— Не желаешь пососать у меня?

— Просто пойди, сядь и заговори с ней. Посмотрим, как она поступит.

— Хендел говорит, что никто не доложен беспокоить ее, — произнес один из мальчишек.

— К чертям этого Хендел, — механически ответил Ник, но при этом бросил взгляд через плечо на переднюю часть столовой, где начальник охраны обедал вместе с другими преподавателями.

— Ну, давай, — давил на него Сешон, — иди туда. И поговори с ней.

Ник оглядел сидящих за столом мальчишек. Они лыбились в предвкушении, желая посмотреть, примет ли он вызов.

— Сделай это, и я отдам тебе твое пирожное, — сказал Сешон, в буквальном смысле подслащивая свое предложение.

Ник колебался. Тут его живот заурчал, делая выбор за него. Он отодвинул стул и вскочил на ноги прежде, чем смог бы передумать. Он глянул назад, чтобы еще раз убедится, что Хендел все еще занят разговором с другими учителями, и побежал по проходу к столу Джиллиан.

Затормозив, он плюхнулся на стул напротив нее. Она смотрела прямо на него, но ничего не говорила. Внезапно он почувствовал себя неуклюжим и смущенным.

— Привет, — сказал он.

Она не ничего не ответила, просто продолжала жевать. Он заметил, что ее поднос до сих пор почти полный: тарелка супа, два сандвича, яблоко, банан, кусочек ванильного пирога, и почти пол-литра молока.

Количество пищи на ее подносе было вполне обычным — одним из первых уроков, который усваивали дети, гласил, что биотикам нужно есть больше, нежели другим людям. Но Ник не мог понять того, как она ела свой обед. Каждое блюдо на подносе было надкушено, даже пирог.

Он зачарованно и недоверчиво наблюдал, как она откусила кусок от одного из сандвичей, положила его, пережевала медленно и тщательно, проглотила, потом взяла второй сандвич. Откусив один-единственный кусочек, она перешла к яблоку, потом к банану, потом к пирогу, затем отхлебнула молока, съела ложку супа и снова вернулась к первому сандвичу. За все это время она так и не произнесла ни слова.

— Почему ты ешь вот таким образом? — наконец смущенно спросил он.

— Я голодна, — ответила она. Ее голос был ровным и невыразительным, и Ник поневоле поверил, что она не шутила.

— Никто так не ест, — сказал он ей. Когда она не ответила, он добавил, — сначала ты должна съесть суп и сандвичи. Потом фрукты. А в конце пирог.

Она перестала жевать; яблоко в ее руке замерло на полпути между ее ртом и столом.

— Когда же я должна пить молоко? — спросила она тем же монотонным голосом.

Ник только покачал головой.

— Не может быть, чтобы ты говорила серьезно.

Отсутствие ответа, кажется, удовлетворило ее, потому что она вернулась к еде, придерживаясь все того же принципа и по очереди откусывая по кусочку от каждого блюда.

Обернувшись назад, Ник посмотрел на стол, за которым сидели Сешон и остальные. Они смеялись и показывали ему непристойные жесты. Он повернулся обратно к Джиллиан; она как будто ничего не заметила.

— А почему ты никогда ничего не делаешь на уроках по биотике? — спросил он ее.

Она, казалось, чувствовала себя неловко, но промолчала.

— Ты вообще разбираешься в этом? Я довольно хорош в биотике. Могу показать тебе парочку трюков, если хочешь.

— Нет, — коротко ответила она.

Ник нахмурился. Он почувствовал, что тут происходит что-то, чего он не совсем понимал, будто она насмехалась над ним каким-то образом. Тут ему в голову пришла идея.

— Осторожней со своим молоком, — сказал он с ядовитой ухмылкой на лице. — Похоже, оно собирается пролиться.