История военно-окружной системы в России. 1862–1918 - Ковалевский Николай Федорович - Страница 9

Нетрудно заметить, что большинство предложений Ф.В. Ридигера, писавшего свои записки еще до окончания Крымской войны, относилось к вопросам строевого управления в русской армии. В частности, работа комиссии оказала непосредственное влияние на начало переработки уставов о строевой службе, способствовала ускорению снабжения войск нарезным оружием и введению в войсках занятий по гимнастике (физической подготовке). Вместе с тем идеи генерала Ридигера подталкивали Александра II взглянуть на проблему усовершенствования русской армии шире.

Немало поводов для раздумий императору дала «Всеподданнейшая записка», направленная ему в июле 1856 г. генерал-лейтенантом Б.Г. Глинкой (Глинкой-Мавриным). В первом разделе своей записки Глинка весьма яркими красками обрисовал тяжелое положение командира отдельной части, происходившее от неопределенности его положения по отношению к войсковому хозяйству. Положение это, сложившееся десятилетиями и закрепленное различными установлениями, во-первых, возлагало на командира части ответственность за хозяйство, мало сообразованную с его возможностями, а во-вторых, вынуждало его вести хозяйство в соответствии с традициями интендантства в основном на коммерческих основах. А это отвлекало командира от главной строевой деятельности и снижало его авторитет в глазах подчиненных. При этом Б.Г. Глинка ратовал за всяческое «возвышение в войсках личного достоинства начальствующих лиц и офицеров»[64].

Во второй части записки под названием «О некоторых из вкоренившихся во военном ведомстве злоупотреблениях» Глинка на многочисленных примерах показывал неудовлетворительное состояние управления войсками, устарелость в них хозяйственных порядков, из которых проистекали многие злоупотребления по комиссариатским и провиантским делам.

Поскольку комиссариатский департамент Военного министерства находится в Петербурге, противостоять этим злоупотреблениям на местах мог бы командно-начальствующий состав частей, но сложившаяся система неизбежно втягивала в корыстолюбивые дела и командиров. «С давних пор, – отмечал Глинка, – у нас вошло в обыкновение довольствие войск предметами как провиантского, так и других ведомств представлять в разных случаях попечению командиров полков и команд. Вследствие сего главная забота многих начальников частей состоит не в доведении нравственного и фронтового образования войск до желаемого совершенства, а в приискании средств успешному и притом выгодному для них выполнению поставок, им предоставленных…Сколько стремление к обогащению оборотами естественно в промышленнике, столько же оно предосудительно в военном, когда он обогащается за счет командуемой части»[65].

Б.Г. Глинка еще в меньшей степени, чем Ридигер, высказывал конкретные предложения по части улучшения военно-административного и военно-хозяйственного управления, но его вывод был также довольно серьезен: «Военное ведомство не может долее оставаться в том положении, в котором находится; положение это слишком обременительно для казны, терпящей без того огромные убытки; оно слишком тягостно для всех благонамеренных людей, поставленных в необходимость действовать против убеждений, и выгодно лишь для людей корыстолюбивых и безнравственных. Настала, по-видимому, пора приступить к нравственному преобразованию войск и военных управлений, не уступающему по важности своей другим преобразованиям»[66].

К марту того же 1856 г. относится первая записка генерал-майора Д.А. Милютина, состоявшего в то время для особых поручений при военном министре. Автор дал ей предварительное название: «Мысли о невыгодах существующей в России военной системы и о средствах к устранению оных». Она носила характер личных записей-размышлений и не была тогда никому представлена, хотя по глубине содержащихся в ней мыслей и конструктивности предложений записка значительно превосходила идеи Ридигера и Глинки (ниже о содержании этой записки Милютина будет сказано подробнее).

Тем временем военный министр В.А. Долгоруков, удрученный ходом и исходом Крымской войны, в апреле 1856 г. отпросился в отставку. На его место царь назначил генерала от артиллерии Н.О. Сухозанета, командовавшего в конце войны Южной армией. В связи с окончанием военных действий в качестве первоочередных задач военного министра стали перевод войск на мирное положение, возвращение их к местам постоянной дислокации, и, на чем особо акцентировал внимание Сухозанета Александр II, – максимально возможное сокращение военных расходов ввиду больших затрат и потерь, понесенных Россией в войне.

Происходило сокращение состава регулярных войск России: с 1,778 млн человек в 1856 г. до 891,1 тыс. человек в 1861 г.; при этом число нижних чинов снизилось с 1,742 млн человек до 861,8 тыс.[67] В дальнейшем сокращение армии считалось нецелесообразным, в том числе ввиду крестьянских волнений, происходивших от недовольства условиями отмены крепостного права.

Вообще, политико-экономические последствия Крымской войны были огромны. Полуфеодально-крепостническая хозяйственная система России показала свою несостоятельность, низкую экономическую и финансовую эффективность. Затраты на войну приходилось покрывать систематическим выпуском билетов государственного казначейства, внутренними и внешними займами и «займами» (фактическими изъятиями) из государственных кредитных учреждений. Уже к 1 января 1856 г. государственный долг России составлял 533,3 млн рублей, что более чем вдвое превосходило доходы в бюджет за 1855–1856 гг.[68] Дефицит государственного бюджета нарастал. Ежегодный выпуск новой партии кредитных билетов вызывал дальнейшее понижение стоимости рубля, а следовательно, дороговизну товаров и спекуляцию. Золотые и серебряные деньги фактически исчезли из обращения. Дороговизна товаров заставляла министров правительства планировать сверхсметные расходы, что угрожало дальнейшим ростом государственного долга.

Оставался большим военный бюджет. На 1857 г. он предполагался в 117 млн рублей, в то время как после уплаты процентов по государственным займам из общей суммы предполагаемых доходов в 226,7 млн рублей оставались свободными только 41 млн рублей[69]. Естественно, что Александр II поставил правительству задачу вывести страну из затруднительного финансового положения. В апреле 1857 г. он создал специальную комиссию (в составе адмирала А.С. Меншикова, министра иностранных дел А.М. Горчакова и государственного контролера генерала от инфантерии Н.Н. Анненкова), которая разработала меры по частачному сокращению расходов по всем ведомствам, в том числе по военному. Руководителю последнего было запрещено выходить с представлениями о сверхсметных расходах; одновременно военный бюджет снижался: на 1857 г. он составил 101,8 млн рублей, а уже в следующем году – 89 млн рублей[70]. Опережая события, следует отметить, что начиная с 1859 г. бюджет Военного министерства стал вновь постепенно возрастать.

Позже Д.А. Милютин отмечал, что «все меры, предпринимаемые генералом Сухозанетом, имели исключительно целью сокращение военных расходов. То одно, то другое отменялось, упразднялось, убавлялось, и хотя некоторые из этих мер заслуживают полного одобрения, как, например, упразднение военных поселений и сословия военных кантонистов, тем не менее… продолжая идти таким путем, можно было довести государство до полного бессилия, в то время когда все другие государства усиливали свои вооружения»[71].

При Н.О. Сухозанете проводились лишь отдельные меры по улучшению военного управления. Среди них выделялось упразднение в Военном министерстве департамента военных поселений, который ведал так называемыми поселенными войсками, а также казачьими и другими иррегулярными воинскими формированиями. С его упразднением в Военном министерстве было создано Управление иррегулярных войск.