Улица без рассвета - Усыченко Юрий - Страница 27

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая

- Плохая привычка, - удивительно суровым для нее тоном сказала госпожа Михайлина. - Есть вещи, которыми не шутят. К ним относится религия.

- Простите, - насколько мог, искренне извинился Демьянко. - Не будем больше об этом говорить.

- Хорошо, - согласилась Богданна, а госпожа Михайлина низко опустила голову.

В следующее воскресенье состоялась поездка в лес, надолго запомнилась и Богданна, и Демьянко.

За рулем старенького закрытого "мерседеса", серая краска которого местами облупилась, сидел Торкун - накормлена, ко всему безразличен. На звонкое "здравствуйте!" Богданна едва ответил. Глядя на него, девушка, которая сначала безмерно радовалась путешествия, сразу нахмурилась. Вспомнила требование Иваньо: никогда никому ни при каких обстоятельствах не рассказывать, куда ездила, с кем виделась, кто послал ее; следить, чтобы Демьянко ни с кем не разговаривал, Довгого и его товарищей; в случае проверки документов утверждать, что она и Демьянко вместе пошли погулять в лес, с Торкуном они незнакомы, он догнал их по дороге и предложил подвезти за деньги … Приказы священника были не бог весть какие сложные, однако Богданна почему все время боялась забыть их. Может, потому, что думать о них не хотелось …

В то время на городских заставах еще стояли КПП - контрольно-пропускные пункты, проверяли документы у шоферов, а иногда и пассажиров автомашин. Чтобы не рисковать, Павлюк приказал Демьянко выйти из города пешком и ждать машину по два-три километра от КПП. Демьянко так и сделал. Окраинными улочками выбрался на пустырь, по которому начиналось поле, перешел гаек и сел на обочине шоссе.

Ждать пришлось недолго. Только собрался еще раз закурить, как из-за поворота выкатился "мерседес" и тут же затормозил.

Демьянко поздоровался с Богданна и Торкуном. Примостился на заднем сиденье, рядом с девушкой. Торкун включил скорость.

Ехали молча. Торкун склонился над баранкой, всматривался не отрываясь в бесконечную серую ленту, которая мчалась под автомобилем. Богданна растерянно поглядывала вокруг, на вопрос Демьянка, как она себя чувствует, ответила неохотно, и он замолчал, несколько обиженный.

День был холодный, пасмурный, в кабину врывался свежий ветерок, но девушке казалось, что в машине невыносимо душно. Хотелось вздохнуть полной грудью, расправить плечи и - не имела сил.

Так ехали долго, оставляя позади километр за километром.

- Где тут, - через плечо, не оборачиваясь, сказал Торкун. - До Воли Берецькои недалеко.

Большой камень у дороги, за ним - тропинка. О том, как найти дом лесника и что сказать во время встречи, Богданна подробно растолковал Иваньо.

Вскоре Торкун увидел камень, нависший над кювету шоссе, и затормозил машину.

- Может, вам лучше остаться здесь, Богданна? - Спросил Демьянко. - Я пойду сам.

- Нет, нет, я с вами! - Возразила девушка и вышла из машины. И вдруг подумала: "Ведь мне поручено шпионить за ним. Так, шпионить, иначе не назовешь! … - Но сейчас же успокоилась: - Отец Иваньо на плохое дело не пошлет ".

Поспешным ответом она высказала себя. Лицо парня стало суровым, чужим. Он сухо сказал:

- Как хотите.

Повернулся к шоферу:

- Ждите нас с трех часов. Поднимете капот и поратиметеся у мотора, словно то испортилось.

- Хорошо.

Машина рванула с места. Молодые люди остались одни на пустынном шоссе.

Тропа за камнем была узкая, заросшая, давно не расхождений. Демьянко шел впереди, Богданна - за ним. Оба молчали. Демьянко понял: спутница приставлена для контроля. Это его обеспокоило. Или не догадываются Павлюк и Ваня? Будто причины для подозрения у них нет … А все же …

Думала о своем и Богданна. В памяти представал скорбный образ однорукого Стефана. "Добрый актер", сказал о нем Иваньо. Хотелось верить святому отцу … В груди нарастало глухое, тяжелое чувство. Девушка не понимала, что с ней произошло, и пыталась прогнать непрошеные мысли, утолить чувство тревоги, поступать так, как велит вера. "Вера - высшая добродетель, - не раз говорил Ваня. - Разум - слепой ".

Так шли с полчаса и вдруг издалека увидели на опушке приземистое дом под крышей, а еще дальше, за полем, - село.

"Удобное: подходы к дому видно издалека", подумал Демьянко.

Коротко сказал спутнице:

- Вот, пожалуй, и есть дом лесника.

У старой, облупленной, заброшенной хаты не было ни огорода, ни сада. Лохматый пес, привязанный ржавым цепью к поникшего крыльца, оскалился на незнакомых людей, зарычал.

- Эй, кто дома есть! - Позвал Демьянко. - Не подходите ближе, Богданна, укусит.

Пес зарычал еще яростнее, зашарпав цепь.

- Люди добрые, откликнитесь!

Распахнулась дверь, и на крыльцо вышел мужчина неопределенного возраста, босой, волосы взъерошены, как после сна, глаза наглые, руки в карманах галифе.

- Ну? - Вместо приветствия сказал он.

Тон его не понравился Демьянко, и молодой человек в тон ему грубо спросил:

- Ты лесник?

- Ну и что, когда лесник?

- В доме кто есть?

- Никого.

- Мы от отца Ваня. К Стецько.

Несколько секунд молчали. Пес, который лег было на место, поднялся, снова оскалил зубы.

- Я Стецько, - негромко сказал хозяин дома. - Заходите.

- Не укусит? - Богданна робко посмотрела на собаку.

- Своих не трогает.

Внутри дом был такая же заброшенная и грязная, как и снаружи. "Никогда пола не моет", подумала Богданна, на ее лице появилось выражение брезгливости. Стецько криво улыбнулся:

- Мы люди простые, живем, как умеем.

- Нет, что вы! Что вы, - смутилась Богданна. Села на скамье у окна. Положила руку на подоконник и невольно отдернула ее - попала в нечто липкое, отвратительное.

- Мы по "мед" … который вы святому отцу обещали, - многозначительно сказал Демьянко … - "В этой церкви, являющейся пристанищем для всех …

- … Служба одинакова для каждого ", - закончил Стецько условную фразу, которая была и паролем, и ответом. - Слава вождю!

От поздравления украинских националистов, явно скопированного из фашистского "хайль Гитлер", Демьянка передернуло. Однако и знать не дал, в тон Стецько ответил:

- Вождю слава!

Лесник прочалапав босыми ногами за грубую, выдвинутую на середину избы, за несколько минут вышел одетый и обутый.

- Посидите, я скоро, - и оставил Богданна с Демьянко вдвоем.

Пригнувшись к зеленого от старости, подслеповатого окошка, Демьянко увидел неуклюжую фигуру Стецько, мелькнувшую между деревьями. Однако отойдя метров на сто, Стецько повернул обратно к дому. "Днем спят здесь, на чердаке или в сарае, - догадался Демьянко. - Для конспирации, чтобы нас обмануть, удаватиме, что дружков из леса привел ".

В щелях шуршали тараканы. Пахло кислыми портянками, овчиной. Богданна сидела, опустив голову. Тоска не оставляла ее. Девушка спрашивала себя: как она оказалась здесь, почему … - и не могла ответить.

Иначе чувствовал себя Демьянко. Он был в возбужденно-радостном настроении. Не ожидал удачи: попасть в гнездо "бойовкы".

- Слава вождю!

Демьянко вздрогнул. В дверях стоял Довгий. Он был в той же одежде, что и тогда, во время неудачной встречи с Богданна. На груди у него висел автомат, сбоку - пистолет.

Из-за его спины выглядывал Стецько.

- Вождю слава! - Демьянко поднялся. Подумал: "Третий на улице".

Долгое розшаркався перед Богданна, как ему казалось, очень элегантно, Демьянко протянул руку. Пришлось ее пожать.

- Вот, берите "медок", для святого отца последний отдаю, - Стецько подал Демьянко и Богданна два пакета. Они спрятали взрывчатку в кармане.

- Последний запас, - подтвердил Довгий. - Спасаемся отсюда скоро, жизни нет.

Большой рот его перекривився, тонкие губы задергались в нервной судороге.

- Мне идти? - Спросил Стецько.

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая