Школа Добра и Зла (ЛП) - Чейнани Зоман - Страница 74

— Любое, — сказала её фея-крестная.

— И я должна произнести его вслух?

— Я не читаю мысли, дорогая.

Агата посмотрела на нее сквозь слезы.

— Но... я никогда никому об этом не говорила...

— Значит, настало самое время.

Вся дрожа, Агата посмотрела на палочку в её руке и закрыла глаза. Неужели все происходит взаправду?

— Я хочу...

Она не могла дышать.

— Быть... ну знаете... эээ...

— Боюсь, магия реагирует на конкретику, — сказала профессор Дови.

Агата судорожно сглотнула воздух.

Все, о чем она думала — это Софи. Как Софи смотрит на неё, будто она была собакой.

ЖИВИ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ!

Неожиданно её сердце обожгло гневом. Она стиснула зубы, сжала кулаки, подняла голову, и выкрикнула:

— Я желаю стать красавицей!

В воздухе раздался свист взмаха палочки, а потом тошнотворный щелчок.

Агата открыла глаза.

Профессор Дови хмуро смотрела на сломанную палочку в своей руке.

— Это желание, слегка амбициозно. Сделаем-ка все по старинке.

Она оглушительно свистнула и через окно влетели шесть розовокожих семифутовых нимф с радужными волосами и выстроились в ряд.

Агата отступила к зеркалу.

— Постойте-ка... погодите...

— Они будут очень бережны. Насколько это возможно.

Агата последний раз взвыла, прежде чем нимфы, словно медведицы вцепились в неё.

Профессор Дови предпочла закрыть глаза на неравную схватку девочки и нимф.

— Они и правда очень высокие.

Глаза Агаты затрепетали и очнулись в полумраке. Она чувствовала себя как-то странно слабой, будто она проспала несколько дней подряд. Она нерешительно оглядела свое полностью одетое тело, развалившееся на зеленом кресле без подлокотников...

Она была в Палате красоты. Нимфы исчезли.

Агата подскочила с кресла. Ароматические ванные были наполнены и пенились. Трюмо Красной Розы перед ней было уставлено сотнями откупоренных бутылочек с мазями, кремами, краской и масками. В раковине лежали использованные бритвы, пилочки, ножи и щипчики. Пол был усыпан стрижеными волосами.

Агата подобрала немного с пола.

Они были светлыми.

Зеркало.

Она огляделась кругом, но другое трюмо с креслом и зеркалом исчезло. Она судорожно коснулась своих волос, кожи. Все на ощупи было мягкое и гладкое. Она прикоснулась к своим губам, носу, подбородку. Они были очень приятными на ощупь.

— Все, что ей было нужно — это новое лицо.

Она рухнула в кресло.

У них получилось.

Они сотворили невозможное! Она стала как все! Нет, она стала не как все. Она стала хорошенькой! Привлекательной! Она стала...

Красивой!

Наконец-то она могла жить! Наконец-то она могла быть счастливой!

Кемаря на своем насесте на двери, Олбемарль издал особенно громкий храп, когда она распахнула дверь.

— Доброй ночи, Олбемарль!

Олбемарль в очках приоткрыл один глаз.

— Доброй ночи, Ага... о, ничего себе!

Улыбка Агаты стала только шире, когда она поднялась на первый этаж.

Она должна была добраться до позолоченного зеркала возле Обеденного зала (она знала наизусть расположение всех зеркал в школе, чтобы избегать их). Агата почувствовала головокружительную радость. Узнает ли она в нем себя?

Она услышала вздохи и увидела, как Рина с Миллисент изумленно пялятся на неё через просвет в спиральной лестнице.

— Привет, Рина! — радостно сказала Агата. — Здравствуй, Миллисент!

Обе девочки были слишком ошеломлены, чтобы помахать в ответ. Когда она протанцевала на лестничный пролет, то почувствовала, что её улыбка стала еще шире.

Взобравшись на Обелиск Легенд, Чаддик с Николасом рассматривали портреты прошлых Счастливец.

— Рапунцель была в четверке лучших, — сказал Чаддик, свисая, как заправски алипинист. — Но у этой Мартины твердая девятка.

— Жаль, что она в итоге оказалась лошадью, — сказал Николас.

— Вот, погоди, пока они сюда Агату не повесят. Она-то закончит...

— Кем? Кем я в итоге-то стану?

Чаддик повернулся к Агате. Да так и замер с открытым ртом.

— Кошкой? — улыбнулась Агата. — Похоже, ты проглотил язык.

— Оооо, — воскликнул Николас, и Чаддик спихнул его с колонны.

Улыбаясь так широко, что аж кожа разболелась на лице, Агата подошла к лестнице Доблести, которая вела в Обеденный зал. Она проскользнула через величественную голубую арку с двойными золотыми дверями, готовая встретится с зеркалом внутри, готовая почувствовать то, что на протяжении всей своей жизни чувствовала Софи — но только она потянулась к ним, двери распахнулись прямо у неё перед носом.

— Прошу прощения...

Агата услышала голос, прежде чем увидела его. Она медленно подняла глаза, сердце бешено заколотилось.

Тедрос уставился на неё, и выглядел он таким озадаченным, что Агата подумала будто она случайно заставила его окаменеть злодейским заклинанием.

Он откашлялся, словно пытаясь найти свой голос.

— Гммм. Привет.

— Привет, — сказала Агата, глуповато улыбаясь.

Тишина.

— Что на ужин? — сказала она еще глупее.

— Утятина, — прохрипел он.

И снова откашлялся.

— Извини. Просто ты выглядишь... ты выглядишь так...

Агату вдруг посетило странное чувство. Это испугало её.

— Я знаю... это не я... — выпалила она, и скрылась за углом.

Она рванула в коридор и съежилась под портретной рамой. Что они наделали! Неужели они подменили её душу, когда давали новое лицо? Неужели они подсунули ей другое сердце, когда подарили новое тело? Почему у неё такие липкие ладони? Почему в животе щекотно? Куда делась очередная порция оскорблений в адрес Тедроса, всегда готовая сорваться с её губ? Да что же во имя небес, заставило её улыбаться мальчишке? Она ненавидела мальчишек! Да она бы даже под страхом смерти им не улыбнулась...

Агата поняла, где она.

Портрет, под которым она стояла, был вовсе не портрет.

Потея от ужаса, она стояла лицом к залу гигантских зеркал, готовая увидеть незнакомку.

Агата от удивления закрыла глаза.

А потом открыла.

Но ванные... флакончики... светлые волосы...

В панике она вновь прислонилась к стене.

Желание... палочка...

Но все это было частью хитрости феи-крестной.

Нимфам совсем ничего не пришлось делать с Агатой.

Она мельком взглянула в зеркало и увидела те же засаленные волосы и глаза навыкат и в ужасе грохнулась на пол.

Я все еще уродец! Я все еще ведьма!

Погодите.

А как же Олбемарль? Рина, Чаддик... Тедрос?

Они тоже были зеркалами, да? Зеркалами, которые говорили ей, что она больше не уродина.

Агата медленно поднялась и взглянула на свое отражение. Впервые в жизни она не отвела взгляд.

Только красота может так долго бороться за правду, Агата.

Все эти годы она верила, что была такой, как выглядела. Неприглядной ведьмой с мрачным сердцем.

Но в этих залах она поверила в кое-что другое. На мгновение она освободила свое сердце и позволила ворваться в него свету.

Аккуратно Агата прикоснулась к своему лицу в зеркале, светящемуся изнутри.

Это было больше не то лицо, которое она знала — это лицо было счастливым.

Назад пути быть не могло. Крошки хлеба на темной тропинке пропали. Вместо них появилась правда, которая будет её проводником. Правда мощнее любого волшебства.

Все это время я была красивой.

Агата разразилась глубокими очищающими рыданиями по нерожденным улыбкам.