Неприкаянные души (ЛП) - Беннет Джен - Страница 2

Незнакомец развернулся. Вот это да. Гигант под два метра с такими широкими плечами, что способен мимоходом валить домики. Очень темный шатен, можно сказать, брюнет, с идеально зачесанными и покрытыми бриллиантином волосами. Дорогая одежда. Удлиненное серьезное лицо, одну сторону которого пересекал внушительный изогнутый шрам. Мужчина изумленно моргнул, торопливо окинул Аиду оценивающим взглядом сверху донизу и тихо спросил:

– Вы ее видите?

– О да. – Привидение повернулось к мужчине, и Аида заметила жуткую кровавую рану на голове бедняжки. – А, вот из-за чего она умерла. Ваших рук дело?

– Что? Нет, конечно. А вы тот самый медиум?

– Мое имя стоит на вывеске возле клуба.

– Велма заверила меня, что вы можете… заставить ее уйти.

– Эм…

Аида едва могла сосредоточиться на словах гиганта. Такой грудной раскатистый голос, как у настоящего драматического актера – звучный и бархатный. Он, наверное, способен уговорить на что угодно. Манящий, как зов сирены, насыщенный, как нижние ноты идеально настроенной виолончели.

Возможно, тут замешена магия, потому что мисс Палмер думала только о том, как бы прижаться к накрахмаленной рубашке этого мужчины в сером костюме, дорогом шейном платке из шелка и длинном черном пальто, которое, вероятно, стоило больше, чем весь ее гардероб.

Ну что за мысли! Аида покраснела.

– Так вы можете?

– Простите?

– Изгнать ее? Этот бесплотный дух преследовал меня по всему городу. – Страдалец махнул рукой в сторону призрака.

– Они обычно так себя не ведут. – Дух преследовал его? В высшей степени странно. Однако великана приведение лишь раздражало. Большинство мужчин даже распознать опасность не в состоянии.

– Ваше дыхание… – начал он.

Да, она в курсе: вблизи это выглядит намного чудне́е, чем из зрительного зала во время выступления.

– Знаете ли вы, что такое аура?

– Понятия не имею.

– Это излучение вокруг людей – выпуск энергии. Она есть у всех. Моя леденеет в присутствии духов и призраков. И когда теплое дыхание проходит через ауру, то становится видимым – точно так же, как на холоде.

– Это занимательно, но не могли бы вы сначала избавиться от нее, а уж потом разглагольствовать?

– Не нужно дерзить.

Незнакомец посмотрел так, будто она только что самым богохульным образом прервала церковную службу. В его глазах пылали огонь и сера.

– Прошу вас.

А в голосе не было ни капли вежливости.

Аида смерила его долгим взглядом – пусть это и ребяческое поведение, но месть сладка. Затем вздохнула, встряхнула руки… и, закрыв глаза, притворилась, будто собирается с силами. Пусть считает, что она оказывает ему огромную услугу. В общем-то, так оно и есть. Во всем городе он вряд ли найдет кого-то другого с подобным даром. Но Аиде это давалось легко. Не сложнее, чем решить математическое уравнение. Раз – и готово.

Да, она без труда выталкивала духов за завесу – вот вызывать их оттуда гораздо проблематичнее.

Хорошенько потрепав нервы грубияну, Аида протянула руку к китаянке, чувствуя резкое понижение температуры в теле фантома. Сосредоточившись, медиум приказала духу уйти. Статическое электричество затрещало на кончиках пальцев, а потом холод пропал – призрак исчез.

Ей хотелось изобразить обморок, но, кажется, это было бы слишком. Аида все же театрально понурилась, словно ей понадобится дней десять на восстановление. Ну и разыграла слегка затрудненное дыхание – для пущего эффекта.

– Пара больше нет.

Она приоткрыла глаз и уперлась взглядом в сюртук великана. Выпрямившись в полный рост, она по-прежнему видела только мощную грудь, пока наконец не подняла глаза до узла его шейного платка. Как же неудобно, что приходится так задирать голову, дабы посмотреть гостю в лицо. Но вблизи Аида заметила то, что упустила на расстоянии: глаз со шрамом чем-то отличался от другого. Однако сначала лучше узнать, кто же он, черт побери, такой, а уж потом спрашивать об аномалии.

– Аида Палмер, – представилась медиум, протягивая руку.

Незнакомец мгновение пялился на протянутую ладонь, потом перевел взгляд на лицо Аиды, будто пытался решить, не подхватит ли неизлечимую хворь, дотронувшись до нее. Затем обхватил ее пальцы большой, теплой и твердой рукой в перчатке. И даже через добротную черную кожу Аида почувствовала приятное покалывание – неожиданное ощущение, намного необычнее привычной призрачной энергии.

Уинтер Магнуссон суеверным не был. Еще несколько дней назад, спроси его кто-нибудь, верит ли он в духов, Уинтер бы расхохотался. Но теперь стало как-то не до смеха. После полной странностей жуткой недели он уже не знал, чему верить.

Сначала к нему на улице пристала безумная старуха и наложила какое-то дурацкое заклятье. С тех пор каждый день после полудня в кабинете стал появляться призрак, причем видел его лишь сам Уинтер. Затем во время сегодняшней деловой встречи в баре в Чайнатауне кто-то подлил ему в стакан ужасное на вкус варево. И прежде, чем Уинтер успел выплюнуть гадость, из стены со стороны соседнего борделя появилась проститутка с дырой в голове.

И опять же только Уинтер видел привидение, но оно последовало за ним из Чайнатауна в Норт-Бич. Девица просто смотрела, однако пока в комнату не вошла медиум, Уинтер уже начал сомневаться в своей вменяемости.

А теперь он был слишком выбит из колеи, чтобы задумываться о чем-либо.

Когда дыхание медиума пришло в норму, Уинтер первым делом заметил приличного размера грудь. Но, как и смотреть на солнце во время затмения, пялиться на дамское декольте не следовало, так что он быстро поднял взгляд. Женщина провела тонкими пальцами по закрывающей лоб челке цвета жженого сахара. Прямые как палка гладкие волосы были подстрижены в стиле французский «боб», длиной до подбородка с боков и покороче на затылке. Когда медиум представилась и протянула руку для рукопожатия, то привлекла внимание Уинтера к молочно-белой коже, покрытой бронзовыми веснушками. Совсем не такими, едва заметными, что появляются на загоревшем лице ребенка, а темными, густо усеивающими все видимые участки тела.

Начиная с узкой полоски бледной кожи на лбу над изогнутыми бровями, крапинки россыпью украшали нос и щеки, становились посветлее на шее и исчезали в глубоком декольте платья.

Уинтер снова посмотрел на ее груди – все такие же впечатляющие, – затем опустил взгляд вниз, до ассиметричного подола выше колен. Прошелся по крапинкам на икрах, просвечивавшим сквозь телесные чулки, вплоть до туфель на устойчивом каблуке. Веснушки на ногах, ну надо же! Почему-то Уинтера это очень возбудило. Мысли становились все жарче и жарче. Все ли ее тело покрыто веснушками? Есть ли они на руках? А в тех соблазнительных ямочках, где ягодицы переходят в ноги? На сосках?

Бутлегер вынырнул из волнительных грез, встряхнулся и наконец вспомнил собственное имя:

– Уинтер Магнуссон.

Заглянув в огромные карие глаза, обведенные угольно-черным карандашом, словно у экзотической принцессы Нила, Уинтер почувствовал прилив странного жара.

– Боже праведный, а вы настоящий верзила.

Магнуссон застыл на месте, не зная, что на это ответить.

Если он и высок – а метр девяносто и правда впечатляющий рост, – то мисс Палмер казалась малышкой. Среднего роста с длинными ногами, она все равно производила впечатление миниатюрного, стройного и грациозного создания. Необычайно очаровательная девушка, намного привлекательнее своего изображения на вывеске у входа в «Гри-гри».

– Полагаю, стоит вам щелкнуть пальцами, и все прыгают, – заметила мисс Палмер спокойно, почти улыбаясь, давая понять, что вовсе его не критикует, а честно оценивает. Может, даже хвалит.

– Они прыгают, стоит мне щелкнуть пальцами, потому что без меня лишатся прибыли.

– Ага! Так и знала, что уже где-то слышала ваше имя. Вы – бутлегер Велмы.

Она вела себя так обезоруживающе непосредственно и говорила напрямик, что одновременно смущало и волновало. Женщины никогда так не обращались с Уинтером – черт, да и большинство мужчин не рисковало!