Правда и неправда о семье Ульяновых (СИ) - Клейменов Гелий - Страница 19

 Диплом Владимира Иванова Ульянова.

 Предъявитель сего, Владимир Иванов Ульянов, вероисповедания Православного, родившийся 10 Апреля 1870 г, с разрешения Г. Министра Народного Просвещения, подвергался испытанию в Юридической испытательной комиссии при Императорском Санкт-Петербургском университете в Апреле, Мае, Сентябре, Октябре и Ноябре месяцах 1891 г.

 По предъявлении сочинения и после письменного ответа, признанных весьма удовлетворительным, оказал на устном испытании следующие успехи: по Догме римского права, Истории римского права, Гражданскому праву и судопроизводству, Уголовному праву и судопроизводству, Истории русского нрава, Церковному праву, Государственному праву, Международному праву, Полицейскому праву, Политической Экономии и Статистике, Финансовому праву, Энциклопедии права и Истории философии права - весьма удовлетворительные.

 Посему, на основании ст. 81 общего устава Императорских Российских университетов 23 Августа 1884 г, Владимир Ульянов, в заседании Юридической испытательной комиссии 15 Ноября 1891 г., удостоен диплома первой степени, со всеми правами и преимуществами, поименованными в ст. 92 устава и в V п. Высочайше утвержденного в 23 день Августа 1884 г. мнения Государственного Совета. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащею подписью и с приложением печати Управления С.-Петербургского учебного округа. Город С.-Петербург. Января 14 дня 1892 г.

 Попечитель С.Петербургского учебного округа

 Председатель Юридической Испытательной комиссии

 Правитель Канцелярии

 Для заполнения диплома каждый дипломант обязан был сообщить в Испытательную комиссию свою фамилию, имя и отчество. Владимир Ульянов, как и все дипломанты, сообщил Испытательной комиссии требуемые сведения о себе, после чего ему было выдано свидетельство за № 205, дающее право на получение диплома. Оно также хранится в указанном выше архиве. Таким образом, Владимир Ульянов, сообщив Испытательной комиссии необходимые сведения для заполнения диплома, официально признал своим отцом некого Ивана, отказавшись от Ильи Николаевича.

 Графологическая экспертиза безошибочно показывает, что исправление в дипломе сделано не Ульяновым, а кем-то другим. О своих сомнениях и обнаруженных неточностях, связанных с дипломом Владимира Ульянова, я рассказал своему научному консультанту Маргарите Васильевне Феофановой. Выслушав меня, Маргарита Васильевна сказала, что исправление в дипломе, скорее всего, было сделано в стенах Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, когда со всех нужных документов делали копии и отдавали их в открывавшийся в 1932 г. Центральный музей В.И. Ленина. (Рассказывала мне Маргарита Васильевна и о том, как правили даже ее воспоминания, готовя к публикации.)

 Документ весьма весомый, и объяснений, почему в дипломе было написано Владимир Иванов Ульянов, можно высказать  несколько. Но мы все же остановимся как всегда на датах – они не подводят.

 Иван Сидорович  Покровский (1839-1922), незаконнорожденный сын первого русского музыкального критика Александра Дмитриевича Улыбышева  и крепостной крестьянки окончил Казанский университет.  В 1869 г. Покровский оставил службу в армии приехал в Симбирск в ноябре, а в декабре был принят ординатором в симбирскую больницу,  потом работал врачом в военной гимназии. Владимир Ульянов родился 9 апреля 1870 г., и Покровского, судя по датам,  никак нельзя подозревать в том, что он был отцом Владимира.

 Внучка революционера Павлинова утверждает, что от «дружеских отношений» с доктором у Марии Александровны были дети. Например, сын Митя, который тоже потом стал врачом.

 Сотрудница музея Ленина в Ульяновске Ольга Шалева не согласна с такой постановкой вопроса.

 - Не верьте! – комментировала она Арутюнову эту историю. - Доктор Покровский не жил в доме Ульяновых – у него был собственный, неподалеку, там сейчас висит мемориальная доска. И жена у него была - Лидия Миллер, и сын Фёдор. А с Марией Александровной их связывали только дружеские отношения...

 В Симбирске Покровский быстро приобрел репутацию лучшего детского врача, бесплатно лечил учащихся, близко сошелся с интеллигенцией города. По рукам ходили написанные им эпиграммы, памфлеты и статьи, в которых обличал он неблаговидные деяния «отцов города». Детей у Ульяновых было много, и, естественно, они приглашали ставшего известным врача во время болезни детей. Трудно сказать, когда он появился первый раз в доме, но наверняка в конце 1870 года, когда Мария была беременна Ольгой. Констатировал он и смерть Коленьки. Его советы, его нужные в тяжелые минуты успокаивающие слова стали необходимыми для Марии в такие трагические минуты. Учитывая, что Илья Николаевич был часто в разъездах и редко бывал дома, Иван Сидорович стал близким другом семьи. И это бесспорно. Но стал ли он любовником Марии Александровны, здесь можно поставить большой вопрос. 

 Прежде всего, мы должны оценивать возможные действия людей, принимая во внимание порядки и обычаи того времена (а именно в 70-х  XIX века), а не исходить из современных отношений между мужчинами и женщинами. Россия была  сугубо патриархальной и христианской страной. С давних времен, можно сказать с язычества,  хождение на сторону мужа считалось неким обычным явлением, муж ходил в церковь, каялся в своих грехах, ему их отпускали, и семейная жизнь продолжалась, а жена была вынуждена молчать, делать вид, что ничего не случилось. Но если изменяла жена, все общество поднималось на дыбы. Жену обзывали «потаскухой», а нарушение устоявшихся незыблемых правил рассматривалось обществом как преступление. Эта тема как раз в это время была поднята великими русскими писателями  А.Н. Островским, Л.Н. Толстым,  Н.С. Лесковым. И их произведения вызвали общественный резонанс  высказываний: от  острой критики, негодований и проклятий до сожалений по поводу участи женщины в России. Венчанная женщина должна была быть всегда со своим суженным, каким бы он не был: пьяницей, развратником, преступником, и даже следовать за ним в Сибирь, и разделять его участь. И, как правило, те женщины, которые свои чувство не могли обуздать и переступали эту грань, обществом осуждались, а жизнь женщины, изменившей мужу, заканчивалась трагически. Об этом и писали великие писатели. Через 30 лет, в  начале  XX века, когда среди интеллигенции атеистические взгляды стали преобладать и отношение к женщине в обществе стало меняться: девушки получали образование, они привлекались к важным общественным работам, работали учителями, фельдшерами, сестрами милосердия. Среди женщин появились ученые, поэты, художники, политики, революционеры. В это время  женщина объявила, что имеет право на любовь,  что она имеет право выбирать себе супруга, и жить с тем, кого любит. Но это было в  XX веке.

 А в 70-х годах XIX века, особенно в провинции было все как прежде. Можно предположить, что Мария не любила Илью Николаевича, и это вполне возможно. Марии было 26 лет, когда ее познакомила сестра с Ильей Николаевичем (наверняка, этот шаг был заранее продуман).  Марии надо было выходить замуж, как многие остряки отмечали, что она «уже была старой девой». В учительской среде пензенской гимназии, среди знакомых мужа Анны было несколько неженатых педагогов. Марии приглянулся Илья. Но это могло и не быть любовью. Допустимо. И она вышла за него замуж. В Симбирске она встретилась с умным, образованным, душевным мужчиной, детским врачом (значит, детей он любил) Иваном Сидоровичем Покровским.  Частое общение могло  из дружеских отношений перерасти в любовь. И это допустимо. Но вот следующий барьер, он был с точки зрения моральных устоев того времени, и, прежде всего, провинциальных, непреодолимым. Как емко, и как образно выразился по этому поводу А.С. Пушкин: «Но я другому отдана и буду век ему верна». Это был очень серьезный шаг для замужней дамы, жены крупного чиновника. Она понимала, что могла поставить под удар карьеру мужа, и будущее детей. Не надо забывать, что Мария была дочерью еврея, и он, наверняка, передавал своим дочерям основные правила жизни женщины в обществе и об ее предназначении. Семья – прежде всего. И отец требовал  святого исполнения этих правил, и Мария их хорошо помнила.