Небо на двоих (СИ) - "Korolevna" - Страница 9

• Предыдущая
• 9/46
• Следующая

— Лиз, забудь обо всём, что было сегодня. Так нужно, поверь мне, — он нежно взял ее рукуи поцеловал кисть. — Рыжик, ты моя сестра. Понятно? — с нажимом добавил он.

— Ром, а ты сам себе веришь? — Лиза скривилась.

Бесстрастное выражение лица, испытывающий взгляд. Верит. Он верит! Отчаяние затопило душу, захотелось разреветься, свернуться калачиком, спрятаться от всего мира. Обратить в шутку ситуацию не получится. Остается согласиться и делать вид, что время можно повернуть вспять, заставить молчать чувства, которые вонзаются острыми зубами в сердце, проворачивают кинжал, вогнанный под ребра.

— Лиза, не будем больше об этом. Я уеду на пару дней на дачу, а потом на базу, опять сборы, потом — командировка. Увидимся, уже, наверное, в сентябре. Не скучай. Я позвоню.

— Хорошо, братишка, — выдавила из себя Лизка, заплетающимся языком.

— Вот и отлично, Рыжик, — парень на прощание потрепал ее по макушке и скрылся в другой комнате. Услышав щелчок входной двери, Лиза дала волю рыданиям, понимая, что прозрела именно сейчас. Никогда она не сможет быть рядом с тем, кого любит.

За два года Лизка так и не смогла выбросить тревожных, запретных и пугающих мыслей о сводном брате. Она вместе с Ромкой по-прежнему гуляла по городу, ездила на дачу, он баловал сестру редкими походами на дискотеки, выступая сопровождающим лицом. На них смотрели и восхищались. Очень часто родители слышали от соседей: «Повезло вам. У дочери такой парень, они замечательно смотрятся вместе. Красивая пара».

Дядя Саша откровенно смеялся, мама неодобрительно хмурилась, а Лизка умирала, сгорала на медленном огне. Не смогут они быть вместе. За что тогда ей муки адовы? Как же ей научиться смотреть на мир реально и вырвать из сердца его облик? Ответов не было.

На дискотеках к Роману клеились девчонки: одни — слишком нагло и развязно; другие — мило мурлыкая и строя безобидные глазки. Лиза с ума сходила от ревности, затопляющей сознание, закрывающей глаза красной пеленой. Она не знала, чего же ей хочется больше — оттаскать за волосы особо наглых претенденток на ее Ромку, или же подпортить ногтями слишком красивую физиономию типа, разыгрывающего перед ней и, прежде всего, перед самим собой, глупый фарс. Перестали они быть братом и сестрой с тех пор, как похоронили Цейса во влажной земле.

Выпускной вечер оказался просто ужасным. Мало того, что Лизе пришлось танцевать с одноклассником, которого она терпеть не могла, так еще Ромка не соизволил явиться, хотя клятвенно обещал. После торжественной части, когда аттестаты были розданы в соответствии с заслугами перед родной школой, выпускники выпили символический бокал шампанского с родителями, разбрелись по этажам школы, в попытке «догнаться, пока никто не засек».

Плохое настроение усилилось тем, что Лизка порвала вечернее платье из золотистой парчи, купленное вместе с Ромкой специально для бала. Она присела в последний раз за свою парту, хотела погрустить в тишине. В класс ворвалась Вика вместе с одноклассником, к которому вдруг, нежданно-негаданно, вспыхнули чувства, скрываемые еще с седьмого класса. Лиза резко поднялась, хотела уйти, но коварный гвоздик на стуле, отравлявший все школьные годы, на это раз действовал решительно — вместо привычной затяжки на подоле платья образовалась настоящая дыра.

С досады Лизка разревелась, попутно выплескивая всю обиду и злость на Ромку. Обещал, и не пришел. Такое случилось впервые. Появилась шальная мысль: «Вдруг, убили?». Сердце нехорошо кольнуло. Захотелось домой. Родители уже уехали, дежурные учителя пьют у директора в кабинете. Веселье продолжается полным ходом. Отвезти ее не кому. До рассвета еще много времени, но все равно, даже в своей постели она не сможет сомкнуть глаз. Будет жадно вглядываться в темноту, высматривать во дворе фары подъезжающего автомобиля.

Укрывшись от одноклассников в темной раздевалке, Лизка вновь расплакалась, как маленькая девочка, потерявшаяся в городе среди шумной толпы. Одиночество остро кольнуло, дало почувствовать несостоятельность, затопило мысли. Она сидела, обхватив колени руками, наплевав на следы от туши, красующиеся на платье. И так оно уже испорчено. Черные разводы не изменят картины.

Дверь внезапно отворилась, свет из коридора упал на пол полоской, резанул по глазам. В помещение зашел мужчина, заметил в дальнем углу светлое пятно платья, выделяющиеся в темноте, направился к Лизе. Она, конечно же, узнала его. Не подала вида. Продолжила сидеть неподвижно, сжавшись в комочек и затаив дыхание.

— Рыжик, что случилось? — спросил Рома, опускаясь рядом с девушкой.

Та шмыгнула носом:

— Да так, ничего! У меня выпускной вечер в школе, на котором я места себе не находила, ждала кое-кого. Извелась вся, думала, что больше его уже не увижу!

— Опоздал, зато появился эффектно, с шумом, — попытался пошутить Бес.

— А еще я платье порвала, танцевать пришлось с увальнем, который мне все ноги отдавил! Ты же обещал, что вальс будет нашим!

— Он и будет, Лиз, обещаю. Работа у меня такая, — Ромка тяжело вздохнул. — Думал, раньше управимся, не вышло. В Москву на перекладных добирался, борт специальный ребят позже доставит. Спешил к тебе.

— А еще мне показалось, подумала… тебя убили, — вновь всхлипнула Лизка.

— Да вот он я живой, можно сказать, здоровый. Или уже не нужен? А, Рыженький мой?

— Издеваешься? — огрызнулась Лиза. — Можно подумать, ты не знаешь, что нужен мне. Всегда.

— Ладно, хватит реветь, — Ромка стер блестящие дорожки слез с ее щек. — Вот так. Пойдем отсюда. Домой хочешь?

Лизка лишь кивнула в ответ. Родители на даче, предоставили дочери свободу. Вдруг, она друзей к себе отсыпаться после тяжелой ночи во взрослую жизнь приведет?

Они медленно шли по пустым школьным коридорам, слушая гулкое эхо шагов. Ромка снял пиджак, накинул девушке на плечи. Одной рукой приобнял, прижал к себе. Лиза поняла, что ей удивительно легко и спокойно, как будто к ней вернулось ощущение изначальной целостности. Еще недавно она была одна, чувствуя постоянно, что ей чего-то не хватает. Вернулся Ромка, всё стало на свои места. Лиза стала собой. Живой. Настоящей. Вот она — ее вторая половинка, которая предназначена ей. Один только Ромка не понимает, пытается убежать от себя.

На ступеньках школы они столкнулись с Викой. Блондинка явно нервничала, курила тонкие сигареты, явно кого-то поджидая.

— Кузьмина, я смотрю, совсем взрослая стала? — хмыкнул Роман.

— Ой, хоть сегодня не придирайся, Бессонов. Лучше Лизку отвези домой, ей сегодня праздник не в радость. Не буду уточнять, по чьей милости.

— Поговори мне, — по привычке, абсолютно беззлобно буркнул Рома. — Тыс нами?

— У меня ночь только начинается! Пора прощаться с дев… В смысле, с детством. Ну, ты меня понял, — девчонка, игриво повела голыми плечами. Ее выпускное платье представляло собой нечто прозрачное, не оставляющее место для фантазии.

— Вик, ты не обидишься, если я уеду? — подала голос Лиза.

Ей не хотелось разговаривать, не хотелось отвлекаться на других. Она наслаждалась прикосновениями Ромки, чувствовала, как ладонь, лежащая на плече, дарит тепло, а его дыхание щекочет кожу на шее, там, где спускаются золотистые завитки, убежавшие из сложной прически.

— Ой, горе, ты мое! Вали уже. Тебе тоже сегодня пусть хорошо будет.

От Лизы не укрылся факт того, как выразительно посмотрел на подругу Роман. Списав это на привычную пикировку, которая продолжалась который год, девушка покорно села на переднее сиденье в машину.

У Ромки в последнее время появилась слабость — хорошие и дорогие автомобили. Откуда он их берет и почему меняет, как перчатки, Лиза предпочитала не думать. Спрашивать — бесполезно. Поэтому девушка просто гадала, какая же марка автомобиля будет в очередной его приезд. Иногда Лизка отказывалась с ним ездить, ужасаясь тому, как быстро он гоняет по городу в ночное время, когда дороги свободны от пробок. Вот и сейчас, он мчался вперед на бешеной скорости, наплевав на правила дорожного движения и зашкаливающий спидометр.

• Предыдущая
• 9/46
• Следующая