Мир После (ЛП) - И Сьюзен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая

— Что за… — Говорит Сэнджай, слишком пораженный, чтобы помнить, про то, что нужно быть тихим.

Пара ангелов, лежащих на асфальте, немедленно воскресают и энергично стряхивают капли со своих волос, как собаки. Другие стонут и двигаются медленно, как будто утреннее замешательство спало раньше, чем ожидалось.

Некоторые из них явно с вытащенными пулями, это ясно по уродливым точкам, куда вошла пуля, и еще более уродливым, где пуля вышла, они выглядят как кровавые рваные цветы.

Воин с пятнистыми крыльями хватает другое ведро и выливает воду на остальные тела. Он также пинает несколько раненых, всё ещё лежащих на асфальте.

— Вставайте, личинки! Вы думаете, это что? Тихий час? Вы ошибаетесь.

Очевидно, Сэнджай не единственный, кто забыл, что нужно вести себя тихо, потому что один из ангелов хватает обломок бетона и бросает его в автомобиль, как если бы кто-то кидал камень в крысу. И, подобно крысам, два наших человека перебегают за другое укрытие, когда кусок бетона врезается в автомобиль, оставленный ими.

Пара других ангелов хватают арматуру и бросают её в нас. Мне едва хватает времени, чтобы упасть на тротуар, когда окна автомобиля, за которым мы прячемся, рушатся.

Я вскакиваю и бегу так быстро, как могу. К тому моменту как я оказываюсь в дверном проеме, мне нужно отдышаться.

Я бросаю быстрый взгляд на ангелов. Они не преследуют нас, как и человек не стал бы преследовать крысу на мусорной свалке.

Оби и Тру-Тра видят меня из своего укрытия позади грузовика и перебираются в мой дверной проем. Мы теснимся и смотрим в бинокль.

Группа ангелов спускается в центр развалин, выбрасывая мусор влево и вправо. Когда они находят тела, они оставляют мертвых людей и выносят раненых ангелов, которые могут проснуться в любой момент.

Ангелы, которые копают, крупнее тех, которых они выносят. Большие носят мечи на талии, насколько я понимаю, это воины. И также я вижу, что все пострадавшие меньше и не носят мечей.

Сейчас, когда я задумываюсь об этом, то задаюсь вопросом, сколько воинов я видела, когда мы шли с Раффи через Обитель. Там были охранники. Несколько были и в коридорах. И комната, полная воинов, где стоял тот отморозок альбинос Иосия. Кроме них никто больше не носил мечи. Они стали администраторами и занялись другими не боевыми профессиями в нашем мире? Поварами? Медиками? И если так, то когда была атакована обитель, где были воины?

Я издаю стон.

— Что? — спрашивает Оби.

Я пытаюсь подумать, как поговорить с ними, чтобы нас не услышали. Тру-Тра, должно быть, понимает, чего я хочу, потому что достает из кармана ручку и блокнот и вручает мне.

Я пишу:

“Как много ангелов-воинов ты видел в Обители прошлой ночью?”

Тру-Тра качает головой и разводит указательный и большой пальцы всего на дюйм, говоря мне, что очень мало.

Он бросает взгляд на ангелов, и я вижу, как понимание озаряет его лицо.

Он пишет:

"Здесь больше, чем во время нашего удара."

"Возможно, они были на миссии?"

Он кивает.

По счастливой случайности, Сопротивление напало на Обитель, когда почти все бойцы ушли.

Неудивительно, что многие ангелы сдавались без борьбы. Я помню хаос в холле, когда и люди, и ангелы бежали во всех направлениях в начале атаки. Были и ангелы, которые выбегали под огонь пулемета, пытаясь улететь. Я думала, что это было чистое безрассудство, но, возможно, это была просто неопытность и паника.

Тем не менее, даже гражданские ангелы — это сила, с которой приходится считаться; тогда они захватили грузовик Сопротивления, раскидали солдат и сокрушили обезумевшую толпу.

Сейчас некоторые из ангелов, лежащих на асфальте, выглядят серьезно раненными. Некоторые из них настолько плохи, что даже не могут летать самостоятельно. Воины дергают их за руки, как будто это поможет им взлететь.

Насколько я могу судить, никто из них не мертв.

Выражение лица Оби говорит о том, что он начинает понимать силу их исцеления. Во время сеанса вопрос-ответ я сказала им, что ангелы могут исцелиться даже от таких ран, которые бы точно убили человека, но, кажется, только сейчас Оби поверил этому.

Когда воины прокапывают развалины до земли, один из них издает сигнал, и большинство ангелов оставляют раненых и улетают. Оставшиеся ангелы выглядят обиженными. Я подозреваю, что воинам не нравится делать черную работу.

И хотя я не вижу яму, которую они роют, я слышу визг. Я узнаю звук, такой же издавала тварь, что напала на меня в подвале обители. Там все еще есть несколько оставшихся в живых зародышей скорпиона.

Воин обнажает меч и прыгает в яму.

Скорпион визжит. Судя по звуку, его пронзили насквозь.

Немного спустя улицы погружаются в тишину. С самого начала было не очень много выживших скорпионов, а теперь, я готова поспорить, их и вовсе не осталось.

Мужские тела вылетают из ямы и скрываются в облаках. Один из них несет обмякшего ангела, единственного, который кажется мертвым.

Где-то вдали раздаются раскаты грома. Ветер гуляет по коридорам здания.

Мы ждем до тех пор, пока встать и оглядеться не кажется нам безопасным. Я была бы очень удивлена, если бы нам удалось достать хотя бы образец ангельской кожи.

Мы приближаемся к булыжникам, стараясь не высовываться как можно дольше, хотя спуск кажется безопасным.

Мы уже в двух шагах от дымящихся обломков, когда один из валунов скользит вниз по склону. Я замираю, навострив глаза и уши.

Другие камни катятся следом, образую тем самым маленький оползень.

Кто-то поднимается из подвала, заваленного обломками камней. Мы все прячемся за ближайшим автомобилем, не сводя глаз с обвала.

Еще больше каменных осколков сыплется вниз и проходит какое-то время, прежде чем руки появляются на вершине горы из обломков и щебня.

Появляется голова. На мгновение мне кажется, что это какой-то демон вырыл туннель из ада. Но в этот момент существо вытягивает остальную часть своего тела из-под завала, задыхаясь и хрипя при этом.

Это старая женщина.

Но я никогда не видела кого-то, похожего на нее. Она сморщенная, хрупкая и костлявая. Но самое поразительное в ней — ее кожа. Она настолько высушена, что похожа на вяленую говядину.

Тру-Тра и я смотрим друг на друга, пораженные этим зрелищем. Она выбирается наверх и начинает идти вдоль развалин, при этом шатаясь так, будто у нее артрит.

Она одета в старый медицинский халат, который больше неё раз в пять. Он весь покрыт грязью и пятнами ржавого цвета, и трудно поверить в то, что когда-то он был белый. Она запахнула его, осторожно ступая по щебню, смотря под ноги и словно обнимая себя.

Ветер бросает ей волосы в лицо, и она поднимает голову, чтобы убрать их в сторону. Есть что-то странное в ее густых волосах и этом жесте. Мне требуется минута для того, чтобы понять, в чем здесь дело.

Когда в последний раз я видела старуху, откидывающую волосы со своего лица?

И ее волосы, темные от кончиков и до самых корней, хотя последним писком постапокалиптической моды для пожилых женщин является хотя бы дюйм отросших седых волос.

Когда мы выходим из-за автомобилей, она замирает и смотрит на нас словно испуганное животное.

Даже несмотря на то, что ее лицо словно высушено, она мне кого-то напоминает, и это не дает мне покоя.

Тогда память настигает меня.

Перед глазами всплывает изображение двух маленьких детей, висящих на заборе и смотрящих вслед матери, которая направляется в Обитель.

Их мама оборачивается, чтобы послать прощальный воздушный поцелуй.

В итоге она стала обедом для одного из зародышей ангельских скорпионов. Тогда я разбила резервуар мечом, но оставила ее там, так как должна была постоять за себя.

Она жива.

Только теперь выглядит как пятидесятилетняя. Когда-то у нее были красивые глаза, которые теперь терялись на морщинистом лице.

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая