Драконье гнездо (СИ) - "Джиллиан" - Страница 1

• 1/69
• Следующая

Высохшая до костей, обтянутых сухой, истончённой от старости кожей, лапа, когда-то бывшая кистью руки, медленно «листала» прозрачные «страницы» виртуального списка пассажиров. Тяжёлые, пожелтевшие от старости когти словно невидимо рвали эти не существующие в реале страницы — настолько нетерпеливо переворачивали их.

Раздел — нижняя палуба космического пассажирского лайнера. Графа — список человеческих самок. Графа — цель приезда. Графа — работа. Жёлтый коготь скользил по списку: возраст, родные, здоровье, предыдущая работа, отзывы нанимателей. Стоп. Снимок. Тощие пальцы огладили мелкий снимок, увеличивая. Девушка словно резко оглянулась — и этот взгляд… Исподлобья, даже агрессивно. Лицо — округлое, ярко выраженным смуглым сердечком. Большие чёрные глаза под бровями вразлёт — пока не хмурится, прямой нос и упрямо выпяченные полные губы — вроде черты и привлекательно мягкие, на первый взгляд, но это лицо точно не кукольное. Утяжеляет его тот же взгляд — жёсткий, оценивающий и чаще исподлобья. Для двадцатипятилетней — странный. Волосы, густые, тёмные, заплетены в короткую косу. Девушка не стремится привлечь к себе внимание противоположного пола. Даже косметики нет. Не кокетка.

— Эта, — безапелляционно сказал старческий голос.

Трое суток спустя

Неприметная девушка, в дорожной одежде (неопределённого цвета штаны и серая блузка, застёгнутая до горла; завершали наряд разбитые длительной ноской, бывшие когда-то белыми полуботинки), с большой бесформенной сумкой за плечом, неуверенно, но сосредоточенно оглядываясь, шла в толпе таких же, как она, — ищущих работу. На Уиверне осень — сухая, прохладная. Здесь, у космопорта, ещё и ветрено: пространство довольно пустынное. Но ей жарко — от насторожённости перед изменениями в жизни… Сейчас их встретят служащие агентства, отвезут в самый дешёвый отель при центре занятости, распределят по временным номерам, а потом…

Старая планета. Старинные богатые рода и кланы, владеющие, говорят, несметными богатствами. Их отпрыски предпочитают занимать высокие руководящие должности, а в обслуживающем персонале, на черновой работе, в основном — люди с человеческих планет… Сам Уиверн — почти курортная зона: старинные города без особо развитой промышленности — разве что обслуживающая налажена, как часы, и та — находится подальше от места проживания уивернов; горы, слегка сглаженные временем и давними катаклизмами; равнинные низины, один океан и множество небольших морей…

— Лианна Мишель?

Чья-то рука вежливо, но настойчиво вытянула девушку из толпы и сразу сняла с её плеча сумку. Смущённая девушка кивнула высокому черноволосому мужчине, а потом, сглотнув, на терралингве подтвердила:

— Да, я Мишель…

— Идёмте. С куратором вашей группы есть письменная договорённость, — сказал мужчина, в традиционной для планеты Уиверн форме охранника, с парой отличительных цветов на нашивках — цветов того частного дома, куда девушку должны отвезти. Человек, конечно. Не уиверн.

Она прочитала официальную форму на бумаге — заявку на компаньонку при старой даме — и снова кивнула. После чего сказала уже на уиверн:

— Основной язык планеты знаю.

— Хорошо.

На выходе из космопорта её усадили в ничем непримечательную, но солидную машину, и только здесь она осмелилась спросить:

— А как меня нашли?

— По спискам пассажиров. Старая дама выбрала вас сама.

Девушка ссутулилась на своём сиденье. Компаньонкой — значит. Не самая лучшая работа из тех, что предлагались. Правда, всегда есть надежда, что хозяйка окажется не такой стервой, какие были до неё. Но ведь это Уиверн. Планета, на которую летят только с безнадёги. Когда с работой совсем швах. Можно было бы, разумеется, научиться какой-нибудь специальности, но в приюте, где выросла Лианна, не заморачивались обучать воспитанников современным, востребованным профессиям. А самой пойти на курсы — кредитов скопить никак не удавалось. Чему смогла — выучилась… Здесь же, на Уиверне, в обслуживающем штате, работают только земные женщины. Аборигены слишком высокомерны, чтобы заниматься обслуживающим трудом.

Лианну провезли почти через весь город, затем высадили у богатого, со строгой отделкой двенадцатиэтажного особняка, над входной дверью которого красовалось лаконичное «Драконье гнездо». Здесь у многих старинных домов свои названия. И подобие небольшого сада вокруг здания: высокие деревья ближе к решётке ограды и строго стриженные газоны от окон.

Громадная лестница в несколько пролётов, старинный лифт. Анфилада с богато и со вкусом украшенными комнатами. Ковры, драгоценная утварь… Девушка про себя усмехнулась: сумма, в которую обходится каждая проходная комната, наверняка достаточна, чтобы одному человеку прожить здесь, на Уиверне, не ущемляя себя ни в чём, лет пять, не работая… Не заблудиться бы здесь, в этом богатом доме. Почти замок…

Затем девушке пришлось выжидать, пока о ней сообщат на следующий этаж. Хотелось есть, и девушка угрюмо надеялась, что хозяева не жмоты и сообразят, что скудная еда на нижней палубе космического лайнера — это слишком мало для молодой человеческой самки. Но пока она стояла в приёмной старой дамы, где каждая вещь, каждый предмет интерьера солидно светился непререкаемой роскошью, и ждала, когда пригласят в комнаты.

— Лианна Мишель, — сухо сказала вышедшая к ней девушка. — Пройдите.

Странно, но Лианна почти сразу почувствовала, что непредставившаяся незнакомка (возможно, секретарь старой дамы) явно прониклась к ней, к новой прислуге, противоречивым чувством: она и презирала её, как обычно это делают господа с Уиверна, с другой стороны — пыталась хоть как-то изменить своё отношение, быть… доброжелательней? Даже — страшно подумать! — понравиться?.. Странно. Лианна мысленно пожала плечами: зачем что-то менять? Мы никогда не станем подругами — представительница элиты Уиверна и презренная на этой планете человеческая самка. Оставалось загадкой одно: богатые уивернки не брали в компаньонки человеческих самок. Ею как раз могла бы быть именно эта девица — тоже уивернка. Страшновато: а если под компаньонкой подразумевается нечто иное? Поэтому девица пытается изменить отношение к человеческой самке с обычного презрения на нечто другое — уровнем повыше? Или ниже?

На следующем этаже дома девица-секретарь передала будущую компаньонку с «рук на руки» дворецкому — высокому, сутулому от старости уиверну в униформе. Тот проводил девушку до спальни старой дамы и сухо сказал у самой двери:

— К хозяйке обращаться даг Куианна. Говорить, когда разрешит говорить госпожа.

Что это? Нанимательница выбрала её по близкому совпадению имён?

Девушка вошла в спальню. Пришлось проследовать за дворецким довольно большое расстояние, пока она не очутилась перед роскошной кроватью, в нежнейшем белье которой утопала старая дама. Лианна увидела сморщенное от старости лицо, обрамлённое короткими, неряшливо серыми от старости волосами. Последнее очень удивило: обычно богачи стараются до самой смерти менять себе кожу, а особенно волосы, или лелеять свои, оставшиеся, всеми препаратами, какие найдутся по средствам.

Эта старая дама не собиралась красоваться ни перед кем — и даже перед самой собой. Вот только глаза — не молодые, но и не старые — существа в возрасте. Глаза существа, решившегося на что-то очень важное. Эти глаза цепко оглядели подошедшую и странно потеплели.

Дворецкий сухо сказал:

— Сядьте.

Лианна молча присела на предложенный тяжёлый стул, больше похожий на жёсткое кресло. На Уиверне прислуга и правда не имела права заговаривать с господами первой.

Будто выждав, пока дворецкий уйдёт, выждав, когда далёкая отсюда дверь слегка, почти неслышно прищёлкнет, закрываясь, даг Куианна выпростала из-под лёгчайшего пухового одеяла тощую, сухо горячую руку и положила её на кисть Лианны.

• 1/69
• Следующая