Хрустальная ловушка - Платова Виктория - Страница 20
- Предыдущая
- 20/92
- Следующая
— Всех подряд.
— Чему обязаны такой высокой честью? — Инка подмигнула Ольге, что-что, а быть «новой русской» ей нравилось.
Если учесть, что большую часть своей жизни она провела в благородной бедности, визитной карточкой которой была зарплата ее матери — воспитательницы в интернате для детей с замедленным развитием.
— Интересно за вами наблюдать, — с готовностью ответил Иона, видимо, он уже давно подготовил эти тезисы, вот только развить их пока не представлялось возможности. — Накупите себе снаряжения на многие тысячи долларов, два раза спуститесь с откляченным задом и на прямых ногах — и все… На этом ваши привязанности к лыжам заканчиваются.
— Что — «все»?
— Отправляетесь в бар, требовать водки, цыган с медведями и винтовку для стендовой стрельбы.
— Почему же винтовку? — спросил Марк.
— Ну, не винтовку, — Иона пристально посмотрел на брата. — Романтических шлюх для финской бани. С обязательным разрядом по прыжкам с трамплина.
— По-моему, вы им завидуете. Иона! — засмеялась Инка. — Этим замечательным парням — «новым русским»…
Марк не стал дожидаться завершения дискуссии. Он выбрал для себя самое подходящее место для начала спуска: это не была хорошо вылизанная трасса, ради которой они поднялись сюда. Марк взял левее по склону, и теперь все они хорошо видели, что он ринулся вниз по глубокому снегу, в котором изредка мелькали проплешины наледи.
Это был показательный спуск — Ольга чувствовала, что Марку особенно важно пройти его, иначе бы он не был самим собой. Впрочем, все эти мысли тотчас же вылетели у нее из головы — то, что делал Марк, завораживало ее: он несся в рыхлом, нетронутом снегу, бросая вызов силе тяготения.
Иногда он почти ложился на склон, вписываясь в поворот.
Иногда Ольге казалось, что он упадет, и падение будет страшным. Только сейчас она заметила скалу, припорошенную предательски тонким слоем снега. Эта скала незыблемо высилась на пути Марка.
И тогда нервы ее не выдержали: она повернулась лицом к Инке — только бы не видеть возможного падения — и сжала кулаки. Ольга уже готова была зажмуриться, вот только выражение Инкиного лица остановило ее: суженные волнением зрачки, сжатые губы… Кто бы мог подумать, что Инка, не терпящая Марка по определению, так переживает за него!..
— Как там? — спросила Ольга подругу прерывистым шепотом. Впрочем, она уже знала, что все в порядке: лицо Инки разгладилось, а глаза наполнились влажным восхищенным светом.
— Смотри, Лелишна! — не удержалась Инка.
Смотри, опасности нет, говорили ее раздувающиеся ноздри. Ольга повернулась и увидела Марка в момент взлета над скалой: он действительно летел! Жесткий силуэт на фоне ослепительно яркого неба…
— Что скажете. Иона? — спросила Инка, когда Марк благополучно приземлился и скрылся внизу.
— Только то, что он знает толк в лыжах, — надменно сказал Иона, и это была единственная похвала, которой удостоился Марк. — Выбрал самые лучшие. Они сами все делают, только и всего.
Только и всего!
Это было так чудовищно несправедливо, что у Ольги даже выступили слезы на глазах. Конечно же, она знала, что Марк действительно выбрал самые хорошие лыжи, — он говорил ей об этом вчера, после того, как они вернулись из бара. Говорил только затем, чтобы отвлечь Ольгу от тягостных воспоминаний о снежном городке со скульптурами.
«Это замечательные лыжи, Ольга, они делают потрясающие вещи… Это как будто гонки на мотоциклах, так же захватывает дух…» — «Разве ты когда-нибудь имел дело с мотоциклами, Марк? Ты ведь никогда не отличался тягой к экстремальности, даже свой „Фольксваген“ водишь предельно собранно: ни единого штрафного балла в правах…» — «Это потому, что я даю взятки гаишникам, кара, а сам я прирожденный лихач…»
"Марк, Марк, как же все-таки я мало знаю о тебе! И как мне нравится то, что я о тебе узнаю… Мотоциклы, лыжи — теперь еще этот фантастический полет над обледеневшей скалой…
Что же, есть дополнительный повод, чтобы в очередной раз по уши влюбиться в собственного мужа…"
Ольга была так занята собственными мыслями, что даже не обратила внимания на то, что пикировка между Инкой и Ионой обострилась: похоже на то, что Инка выбрала братьев Красинских мальчиками для битья.
— По-моему, он вполне профессионально спустился, Иона.
Вы не находите?
— Для начала неплохо.
— «Неплохо»! — даже Инка при всей нелюбви к Марку не могла не отдать ему должное. — Может быть, рискнете повторить его подвиг, а? Покажете класс?
— Может быть.
— По той же траектории. Я имею в виду скалу:
— Может быть.
— Тогда вперед, а за нашей начинающей я присмотрю.
Иона быстро взглянул на Ольгу и почесал переносицу.
— Если будете спускаться, лучше это делать на оборудованной трассе. Возьмете чуть правее от этого места. Это несложно, там все катаются. Хотя, конечно, лучше вам дождаться нас…
— Когда это еще будет! — Инка с сомнением посмотрела вниз: спуск был довольно длинным.
— А вам бы я вообще не рекомендовал, Ольга, — продолжил Иона. — Здесь слаломный вариант, новичку его не осилить. Еще наткнетесь на вешки…
— Не наткнется, — отрезала Инка. — Она вообще может не спускаться, дождется вас. Позагорает пока. Ты как, Лелишна?
Ольга промолчала. Что тут можно сказать…
— Ну, давайте. Иона!
— Не нужно, — вдруг тихо сказала Ольга.
— В смысле — не нужно? — Инка удивленно посмотрела на подругу.
— Останьтесь здесь. Иона. Покажете мне азы.
— Да ладно тебе! Пусть спускается. Он ведь все-таки абориген… Вдохновит живым примером.
Ольга вдруг подумала о том, что Иона не сможет повторить полет Марка: она ничего не понимала в горных лыжах, но Марк успел преподать ей несколько теоретических уроков.
При прочих равных условиях все дело в лыжах. Иона прав.
Из всех возможных Марк действительно выбрал самый оптимальный вариант: короткие, суженные в середине лыжи давали ему необходимое преимущество. У Ионы лыжи были самые обыкновенные, несмотря на то что он безвылазно жил в горах. А вдруг Иона не сможет повторить все то, что делал Марк, не впишется в поворот…
Что тогда?
Она даже тряхнула головой и запоздало рассердилась на себя: откуда этот страх за человека, с которым она познакомилась только вчера?.. Она боялась за Марка, исчезнувшего внизу, — но это был спонтанный, сиюминутный страх. Страх за Иону возник подспудно и теперь тихо тлел на самом дне души…
Не говоря ни слова. Иона оттолкнулся палками и отправился к тому месту, с которого начинал свой спуск Марк. На снежной целине виднелся едва заметный след от его лыж.
Через секунду Иона проложит свою собственную траекторию: и обе они пересекутся только возле скалы.
…Иона шел так же уверенно, как и Марк, вот только дуги его поворотов были несколько шире. Он успешно преодолел трамплин скалы и на секунду завис в воздухе. И снова Ольга зажмурилась. Спустя секунду Инка подтолкнула ее локтем:
— Все в порядке, Лелишна. А нервы, как я посмотрю, у тебя ни к черту. Нужно было взять с собой нашатырь, чтобы приводить тебя в чувство.
— Да нет, все в порядке…
— Ты думаешь? — Инка с сомнением посмотрела на подругу. — А по-моему, далеко не все в порядке.
— Что ты имеешь в виду?
— Я бы сказала, что у подножия этих гор нас ждет чье-то разбитое сердце. И, возможно, не одно.
Ольга вспыхнула. В этой фразе была вся Инка. Она никогда не отличалась особо развитым интеллектом, и самым серьезным писателем, которого она осилила, был Артур Конан Доил. Ее пучило от любимого Ольгой Стравинского, даже безобидная виолончель Мананы, стоявшая в их загородном доме, вызывала у Инки приступы острой тоски. Но во всем, что касалось отношений между мужчиной и женщиной, Инка проявляла чудеса проницательности. Ее изощренный женский ум, воспринимавший жизнь как бесконечный флирт, был в состоянии просчитать и запомнить любые комбинации. И каждая из этих комбинаций срабатывала безошибочно.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Ольга.
- Предыдущая
- 20/92
- Следующая