Литературные сказки и легенды Америки - Харрис Джоэль Чендлер - Страница 63

• Предыдущая
• 63/114
• Следующая

— Я бы выпил чашечку кофе и съел несколько пончиков, — сказал вновь пришедший.

— К сожалению, мистер, пончики будут не раньше чем через полчаса. Надо еще замесить тесто и пустить машину. Могу пока предложить сладких булочек. Они тоже вкусные, честное слово.

— Ладно, парень, спешить мне некуда, — сказал посетитель. — Налей-ка чашку кофе, а пончиков я могу и подождать. Свежие пончики стоят того, чтобы их дожидаться.

Что, верно я говорю?

— Ага, — сказал Гомер и налил кофе из кофейного сверхавтомата.

— А неплохое тут местечко, — продолжал посетитель.

— Да, ничего, — согласился Гомер. — Автоматы что надо! Последнее слово техники.

— Наверно, неплохо идут дела у хозяина? — спросил незнакомец. — Я тоже деловой человек. Разъезжаю и рекламирую. Рекламирую и разъезжаю. Меня называют мистер Сандвич... А вообще-то я Габби.

— Очень приятно, мистер Габби, — сказал Гомер и тоже назвал свое имя. Рад с вами познакомиться. Это, наверно, страшно интересно — повсюду ездить и рекламировать свои сандвичи.

— Совсем нет, — сказал мистер Габби. — Я не рекламирую и не делаю никаких сандвичей. Наоборот — из меня делают... Вешают спереди какую-нибудь рекламу, сзади еще одну... А посередке — я. Понятно? Как сандвич.

— Ага, — сказал Гомер. Он уже к этому времени разыскал муку и дрожжи. Но все равно интересно. Ведь сколько вы ходите, ездите...

— Порядочно, — сказал мистер Габби. — И на своих двоих, и на поезде. Правда, больше на товарном. Понятно?

— Да, — ответил Гомер. — Только это очень опасно, верно?

— А что сейчас не опасно? На чем ни поедешь, все равно только и жди аварии.

Возьми, к примеру, самолет... Понятно?

В это время у дверей кафе остановился шикарный сверкающий черный автомобиль, огромный, как железнодорожная платформа, и из него выскочил шофер. Он открыл заднюю дверца и оттуда вышла женщина. Они с шофером зашли в кафе, кенщина улыбнулась Гомеру и сказала:

— Мы бы хотели слегка перекусить. У вас ведь найдется кофе и пончики? Это просто прелесть! На что Гомер ответил:

— С удовольствием, мэм, но, к сожалению, я только-только собирался замесить тесто, а потом еще надо включить вот эту машину... Так что кофе, пожалуйста, хоть сейчас, а пончики...

— Какой милый и умный мальчик! — воскликнула женщина. — Просто прелесть! Он даже знает, как делать пончики.

— Ну, я не очень-то знаю, — сказал смущенно Гомер. — Я их раньше никогда не делал. Но у дядюшки Одиссея записан рецепт...

— Ах, милый мой мальчик! — закричала женщина. — Умоляю, разреши помочь тебе. Уже тысячу лет я не делала пончиков. Я ведь знаю такой изумительный рецепт. Просто прелесть! Пальчики оближешь! Позволь мне замесить тесто по собственному рецепту!

— Но, мэм, — сказал Гомер, — я не знаю...

— Вы все заговорите по-другому, как только попробуете мои пончики. Только дай же мне какой-нибудь передник!

И она сняла свое шикарное меховое пальто, сняла часы, браслеты, сдернула кольца и закатала рукава платья.

— Чарлз, — сказала она шоферу, — передайте-ка мне дрожки... Вот так. А вы, молодой человек, разыщите-ка мускатный орех.

С этой минуты и Чарлзу и Гомеру некогда было скучать: они беспрерывно приносили, подавали, разбивали яйца, а женщина смешивала, взбивала, посыпала... И только мистер Сандвич, он же мистер Габби, спокойно сидел на своем стуле, попивал кофе и с интересом взирал на все происходящее.

— Ну вот! — сказала женщина, когда все, что нужно, было наконец смешано, взбито и посыпано. — Тесто готово. Теперь вы скоро попробуете мои пончики!

— Ой, что-то очень много теста получилось! — сказал Гомер. — Тут, наверно, раз в десять больше, чем у дядюшки Одиссея, когда он сам делает.

Гомер влез на стул и с помощью шофера стал заправлять пончиковый автомат — переливать в него тесто из огромной миски. Потом он спрыгнул на пол и нажал на боку у автомата кнопку со словом «Пуск». И машина заработала. В ее нутре начали штамповаться колечки из теста и одно за другим падать на противень с горячим маслом. Там они подрумянивались с одной стороны, потом автоматически переворачивались на другую, и готовая продукция выталкивалась в желоб и аккуратно скатывалась по нему в пончикоприемник.

— Какая милая машина, — сказала женщина, когда первый пончик выскочил из желоба и ударился о дно ящика. — Просто прелесть!

Она достала первый пончик и угостила Гомера, приговаривая:

— Ну, молодой человек, для вас самый первый... Разве он не вкусный? Разве он не прелесть?

— Да, мэм, очень вкусно, — отвечал Гомер. После чего женщина угостила шофера и мистера Габби и каждого по нескольку раз спрашивала:

— Разве не вкусно, а? Скажите! По-моему, просто прелесть!

И все соглашались с ней, потому что и правда пончики были на славу.

— Старинный семейный рецепт, — с гордостью сказала женщина.

Гомер налил взрослым по чашке кофе, себе — молока, и все присели у прилавка и с удовольствием съели еще по нескольку пончиков.

Но вскоре женщина поднялась и сказала:

— Я очень, очень рада, что вам понравились мои пончики, но теперь мы должны ехать... Забирай свой передник, мальчик, и уложи мне в пакет две дюжины пончиков. Я возьму их в дорогу. Чарлз, не забудьте уплатить за них.

Она опустила закатанные рукава платья, надела все свои кольца и браслеты, а шофер накинул на нее шикарное меховое пальто.

— Спокойной ночи, молодой человек — сказала на прощанье женщина. — Я давно не получала такого удовольствия. Было так приятно. Просто прелесть!

И она вышла из кафе и хлопнула дверцей своего шикарного автомобиля.

— Неплохие пончики, — сказал Габби, когда машина тронулась. — Что правда, то правда.

— Еще бы, — сказал Гомер. — Угощайтесь.

Они стояли и смотрели, как пончиковый автомат продолжал равномерно выбрасывать пончики. Десять... двадцать... тридцать: пятьдесят...

— Пожалуй, довольно, — сказал Гомер. — Если не хватит тем, кто придет после конца сеанса, сделаем еще. А пока надо выключить.

И он нажал кнопку со словом «Стоп». Раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Машина не остановилась. В ее нутре продолжали штамповаться колечки из теста и падать одно за другим на противень с горячим маслом. Там они продолжали подрумяниваться с одной стороны, автоматически переворачиваться на другую, и готовая продукция продолжала выталкиваться в желоб и аккуратно скатываться по нему в пончикоприемник.

— Интересно, — сказал Гомер, — что такое? Я ведь нажал правильно.

Он снова надавил на кнопку «Стоп», и снова ничего не произошло: автомат продолжал свое дело — автоматически выбрасывал пончики.

— Может, я не туда прикрутил что-нибудь? — сказал Гомер, — И получилось наоборот?

— Попробуй нажать на «Пуск», — предложил Габби. — Наверно, тогда она остановится.

Гомер последовал его совету, но и это не помогло: автомат по-прежнему автоматически выталкивал пончики и делал это с завидной равномерностью часового механизма.

— Ничего, продадим и эти, — сказал Гомер. — Но все-таки лучше я позвоню дядюшке Одиссею.

Гомер попросил парикмахерскую и, пока ждал ответа, насчитал еще ровно тридцать семь пончиков, скатившихся по желобу в ящик.

Наконец на другом конце провода подняли трубку, и Гомер услышал голос:

— Алло! Марикпахерская... то есть я хотел сказать — парикмахерская...

— Здравствуйте, шериф, — сказал Гомер, — Это Гомер Прайс. Я хочу поговорить с дядюшкой Одиссеем. Можно?

— А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?

— Ага, — сказал Гомер. — Я нажал в автомате кнопку «Стоп», а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!

— О'кей, — сказал шериф. — Не тради клубку... то есть не клади трубку, я сейчас ему все скажу...

• Предыдущая
• 63/114
• Следующая