Литературные сказки и легенды Америки - Харрис Джоэль Чендлер - Страница 13

• Предыдущая
• 13/114
• Следующая

Братец Волк не утерпел и стал помогать Братцу Медведю. Но толку в этом было мало. Все они взялись за веревку и ну надсаживаться. А Братец Черепаха кричит:

— Эй, вы, там! Почему так плохо тянете?

Увидел Братец Черепаха, что они бросили тащить, нырнул и отвязал веревку. А пока они подошли к пруду, он уж сидит на бережку как ни в чем не бывало.

— Последний раз, как ты дернул, чуть не одолел меня, — говорит Братец Черепаха. — Ты очень силен, Братец Медведь, но я все-таки посильнее!

Тут Медведь поворачивается к Матушке Мидоус и говорит:

— Что-то у меня слюнки текут! Наверно, леденцы уже остыли.

И все принялись за леденцы, а старый Братец Медведь набил ими полный рот и громко захрупал, чтобы никому не слышно было, как смеется над ним Братец Черепаха.

Старик замолчал.

— Как только веревка не порвалась… — задумчиво сказал мальчик.

— Веревка! — воскликнул дядюшка Римус. — Милый мой, да ты знаешь, какие тогда были веревки? У Матушки Мидоус такая веревка была — хоть быка на ней вешай!

И мальчик охотно поверил дядюшке Римусу. Уже было совсем темно на дворе, когда Джоэль обнял старого негра и сказал ему: «Спокойной ночи».

— Как много сказок ты знаешь, дядюшка Римус! — вздохнул мальчик, которому очень не хотелось расставаться со стариком. — А что ты мне завтра расскажешь?

Дядюшка Римус лукаво улыбнулся:

— Вот уж не знаю, сынок. Может быть, я расскажу тебе, как Братец Кролик напугал своих соседей. Или про то, как Братец Лис поймал Матушку Лошадь. Или про то, как Медвежонок нянчил маленьких крокодилов. Много есть сказок на свете. А теперь беги, дружок, пусть тебе снятся хорошие-хорошие сны.

Майкл Горам

ЧУДО-ГЕРОИ

Былины и небылицы про пионеров и покорителей Дикого Запада

Пересказ Н. Шерешевской

ПОЛЬ БАНЬЯН

Одни говорят, Поль Баньян жил давно-давно, а вот некоторые уверяют, что он и поныне жив. Что ж, по-своему правы и те и другие. Да вы и сами с этим согласитесь, когда услышите, что о нем рассказывают. Начнем же с самого начала, издалека.

Родился Поль лет полтораста назад. Правда, назвать точно день его рождения никто не может. Метрик тогда не писали. Но одно совершенно достоверно: на другой же день после своего рождения Поль потребовал пышек, да порумяней.

В то время родители его по-английски еще не говорили. Они знали, кажется, французский, не то русский, а может, и шведский, точно не скажем. Но только не английский. Так что сами судите, какой способный был Поль, если еще совсем малюткой сразу заговорил на иностранном языке.

Потом Поль попросил игрушку. Лежа в воловьей повозке, служившей ему колыбелью, он заявил, что хочет топор. Однако отец с матерью топора ему не дали. Вполне возможно, они полагали, что он еще слишком мал для таких забав. Поль ждал, ждал, наконец ему это надоело, он выскочил из колыбели и принялся сам искать, пока не нашел остро наточенный топор.

Когда у него пошли зубы, он чесал топорищем десны. С тех пор он с топором так и не расставался. И с возрастом все ловчее работал им.

А рос он быстро, и чем дальше, тем быстрей.

Бессмысленно спорить, какого роста был Поль. Одни говорят, он был выше самого высокого дерева. Другие утверждают, что, когда Поль хотел проехаться по железной дороге, с вагона приходилось снимать крышу, иначе он не умещался. Так или иначе, сами видите, он был не малышка.

Когда Поль в первый раз пошел один в лес, мать собрала ему в дорогу завтрак. Завернула несколько булок, полдюжины луковиц да четверть говяжьей туши в придачу. Но Поль загляделся на резвящихся лосей и, позабыв обо всем на свете, сел нечаянно на сверток с едой. Ну, само собой, говядина сплющилась. А когда настал час обеда, Поль вложил плоскую говядину с луком в булки. Так Поль Баньян волей-неволей изобрел бифштекс с луком.

Еще в отроческие годы — ему было тогда лет тринадцать-четырнадцать — Поль полюбил охоту. Ну и шустрый он был на охоте! Вот послушайте историю, какую рассказывают в лесах Севера о том, как быстро он бегал. Однажды Поль заметил милях в пяти от себя оленя. Он прицелился и выстрелил. А стрелок он был меткий, так что знал наверное, что не промахнулся, и припустил скорей за добычей. Однако не пробежал он и полпути, как чувствует, зачесалось у него вдруг пониже спины. Что ж вы думаете это было? Оказывается, он обогнал свой выстрел, и крупная дробь из его ружья попала не в лося, а в него самого.

С тех пор он после выстрела всегда ждал, прежде чем бежать за убитой добычей.

В лагерь лесорубов Поль пришел, когда был еще совсем мальчишкой. Правда, тогда уже он вымахал ростом выше самого высокого из лесорубов и не хуже их справлялся с работой. А уж в рог трубил, сзывая лесорубов на обед, и вовсе громче всех. До того громко он однажды протрубил, с такой силой подул в большой рог, что сдул человека с луны. И пришлось бедняге дожидаться следующей ночи, когда снова взойдет луна, чтобы вернуться домой.

Голосище у Поля был что твой гром. И он старался говорить только шепотом. Но даже от его шепота посуда на кухне плясала.

В лагере лесорубов Поль свел дружбу с семью лесорубами. Они всегда звали его с собой, когда шли в лес валить деревья. Хотя Поль был еще совсем мальчик, топором он работал не хуже любого из Славной Семерки. Раз-два, раз-два — и сосна толщиною в три фута уже лежала на земле. Стоило Полю крикнуть «Берегись!», когда сосна начинала падать, как по крайней мере еще два или три дерева валились на землю, опрокинутые его громоподобным голосом.

Одна беда была у Поля и его друзей — с топорищами. Поль и Славная Семерка так быстро и бойко работали топорами, что топорища у них разлетались в щепки. Даже если были сделаны из крепкого дуба. И вот Поль вместе с друзьями придумали сплести топорища из гибкой сыромятной кожи, как косу. Теперь Поль и его друзья-лесорубы одним ударом подсекали сразу несколько деревьев. На этом они экономили немало времени, а время для них была штука важная, потому как много работы ждало их впереди.

В те далекие времена почти весь Север страны — от штата Мэн до Калифорнии — был покрыт лесом. Горожанам лес нужен был, чтобы ставить дома. Судостроителям — для высоких мачт быстроходного парусного флота. Фермерам — на амбары и изгороди. А вскоре появились и железные дороги, так что лес понадобился на шпалы. Самые крепкие бревна шли на крепления для угольных шахт.

Но больше всего леса изводилось на зубочистки, ибо любимой едой американцев был бифштекс из жесткого мяса длиннорогой техаски.

Кроме знаменитой Семерки, у Поля было еще три закадычных друга среди богатырей в лагере лесорубов. Одного прозвали Джонни Чернильная Душа. Он был счетоводом. Чтобы вести учет работы, он сделал ручку из ствола большого дерева. Джонни был мастером складывать и вычитать. И даже умножать. Это он придумал таблицу умножения!

Вторым, по счету, другом Поля был Пышка-Худышка. Он был поваром у лесорубов, и лучше всего ему удавались румяные пышки.

При первой же встрече Поль Баньян и Пышка-Худышка вступили в горячий спор. Поль утверждал, что для того нужна хорошая стряпня, чтобы лесорубам веселей работалось. А Пышка-Худышка стоял на своем: мол, нет, для того надо веселей работать, чтобы съесть все, что он настряпает. К согласию они так и не пришли. Зато договорились работать рука об руку.

Когда Пышка-Худышка только-только пришел в лагерь лесорубов, у него начались всякие нелады. Во-первых, с печами. Чтобы напечь пышек для Поля и его Семерки, а также еще для трехсот богатырей-лесорубов и для Малыша Голубого Быка (о нем вы еще услышите), нужны были печи небывалой величины.

• Предыдущая
• 13/114
• Следующая