Возвращение - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 38

— Ты рано пришла, Урсула, — покачал головой Середин. — Еще секунду, и у меня не было бы никаких забот. Кроме совести. Но за такие деньги с ней можно договориться.

— Вкусный бутерброд? — внезапно поинтересовался антиквар.

— Да, спасибо.

— Хочу напомнить, что вы живете здесь, кушаете и пьете за мой счет. Так что ваши шутки носят не совсем корректный характер.

— А-а… Ну да, я совсем забыл. — Олег посмотрел на разбитое окно, на потолок, на стены. — А ведь хорошее место, Вячеслав Григорьевич. Как считаешь? Интересно, сколько может стоить этот скит?

— Не знаю, не специалист, — мотнул головой антиквар. — Сама постройка… Нет, не скажу. Это ведь все нужно было сюда еще доставить. Такое место… Автономные системы, связь. Обслуга, сервис… Нет, не представляю.

— Больше ста тысяч долларов?

— Раз в пять.

— Отлично! — Ведун поставил локти на стол, сцепил пальцы и наклонился вперед: — В результате стечения обстоятельств, Вячеслав Григорьевич, сегодня я познакомился с четырьмя совладельцами сего бизнеса. И так случилось, что трое из них обрели свою кончину, а четвертый… кхм… бессмертие. Он находится в положении, в котором очень трудно торговаться. По забавному совпадению, этот четвертый, вдобавок ко всему прочему, лично виноват в разгроме твоего магазинчика. Мое предложение таково. Ты забываешь имя Урсулы и договариваешься с ним о той компенсации за понесенный ущерб, которая тебя устроит. Я же просто исчезаю вместе с монетой и безымянной юной леди.

— Он захочет, чтобы я его освободил.

— Разумеется.

— Но он убийца, подонок, садист.

— Разумеется. Но кто мешает тебе сказать ему об этом? Кто мешает тебе назначить ему наказание? Ты ведь не раз хвалился, что умеешь вести переговоры. Вот и проведи их так, чтобы в мире стало чуть-чуть больше справедливости.

— Не знаю… — теперь уже взгляд мачо заскользил по белым бревенчатым стенам, покрытым матовым, чуть желтоватым лаком. — Не уверен, что мне нужны такие хлопоты. Но если иного выхода нет…

— Бывает и хуже. Если наш общий знакомый хотя бы на неделю останется без воды, он уже до конца вечности не сможет выйти из проклятой гексаграммы. Потому что умрет сразу, едва ступит на живую землю. Вот у него точно трудно с аргументами.

— Я подумаю, — почесал в затылке антиквар. — Все эти вопросы собственности — это так запутано. Наверное… Чье, сколько, залоговое состояние… Пожалуй, я ненадолго отлучусь. Прокачусь на водном мотоцикле.

Вячеслав Григорьевич хряпнул еще рюмочку и заторопился на улицу.

— Все закончилось, господин? — недоверчиво поинтересовалась рабыня.

— Если бы, — вздохнул Олег. — Мы нащупали только один конец ниточки. Теперь хорошо бы узнать, кто сидит на другом.

— И что было потом? — сладко зевнул Ворон.

— Может, я зайду в другой раз? — приподнялся Олег.

— Не обращай внимания, бродяга. Занимался с новой группой глубоким дыханием, теперь никак прочухаться не могу. Так что было дальше?

— Ну, антиквар уехал, а я решил встряхнуть обслугу. Я ведь теперь знал, что с ними ничего не случилось. Хотел настропалить, чтобы генератор чинили.

— Ну, и?

— Он, оказывается, все это время работал. От него и водопровод питался, и холодильники, и помещения персонала. Просто на время представления электричество отключалось в гостевом корпусе. Они все знали и были уверены, что ничего серьезного не происходит. Обычный цирк для ленивых богатых котов, решивших пощекотать себе нервы. Все как всегда. За Гаритой и ее мужем никто специально не следил, так что у Сергея и компании все прошло бы чисто и красиво, кабы не внеплановые гости. Это я про себя.

— Да, попортить, покрушить ты мастак, бродяга. Что ты сделал с этой парочкой?

— Ну, без Сергея беленой ее уже никто не подпаивал, мистический цирк закончился. В общем, оклемалась.

— Ты ей рассказал про мужа?

— Нет, конечно. Ты бы видел, как она на него смотрела! Любовь зла, полюбишь и козла. Ни за что не поверила бы. К тому же, он был такой ласковый, такой обходительный, так ее защищал…

— Ну? — поторопил старик.

— Ну, взял я тот медальон, вызвал духов и сказал, что правду знает Виктор. И чтобы они не отходили от мужика, пока он все не расскажет. Думаю, за пару месяцев такой компании или он свихнется, или Гарита от него сбежит. Очень весело каждую ночь в компании призраков проводить, которые за мужем шляются!

— Злой ты, бродяга, — рассмеялся Ворон. — Не мог покоем девочек вознаградить?

— Я ведь так и не узнал их имени, Ливон Ратмирович. — Середин достал медальон из кармана и положил на стол. — Опять же, ныне они важным делом заняты.

— Понятно, — подгреб к себе амулет старый чародей. — Ты затеял, а учитель все расхлебывай. Сам-то чего? Ленишься? Ну, чего вздыхаешь? Давай, колись.

— Кто-то хочет знать имя девушки с разноцветными глазами. Зачем? И причем тут моя монета?

— Думаешь, твоя Урсула единственная, кого природа наградила такой странностью?

— Она единственная, из-за кого может рухнуть наш мир. Зачем швейцарскому колдуну это имя? Что он затевает, чего ему не хватает? Неужели ты не хочешь этого знать, учитель?

— Я? Нет, — мотнул головой Ворон. — Тут что-то неладно. Зачем лезть в такой откровенный капкан?.. Та-а-ак… Ну, чего мычишь? Говорить по-русски разучился?

— Странно все это… Монета, имя, бессмертие. При чем тут Швейцария? И кто таков этот неведомый кудесник? Может, он тоже служит Итшахру и для последнего шага ему не хватает только имени?

— Но ведь он не знает имени, бродяга.

— Раньше не знал. Но теперь слишком много людей видели Урсулу. Рано или поздно слух о ней доползет до нужных ушей. Разве не лучше будет приехать туда раньше и разобраться с опасностью еще до того, как она отрастила себе зубы?

— Скажи проще, бродяга: тебя изводит любопытство. То самое, которое сгубило уже не одну кошку.

— Ничего подобного! Я опасаюсь за наш мир. Не хочу, чтобы он рухнул, завалив своими обломками…

— Не оправдывайся. — Старик взял со стола «Технику — Молодежи», покрутил перед глазами и бросил в мусорную корзину. — Не оправдывайся. Любопытство — хорошее качество. Если бы не оно, ты бы никогда не пришел сюда зубрить мои уроки, ты не произнес бы заветного заклятия, ты бы не отправился скитаться по миру прямо от дверей моей пещеры. Что поделать, коли все наши достоинства обязательно оказываются нашими же недостатками? Неодолимое любопытство познакомило тебя со мной, а теперь оно же тянет тебя куда-то в пасть крокодила.

— Ты мне поможешь?

— Так я и думал! Ты будешь развлекаться, а все шишки намерен свалить на мою несчастную голову.

— Если это ловушка — не могу же я сам привести туда Урсулу? Вот это уже точно будет величайшей глупостью!

— Должен признать, половина мозгов у тебя осталась, — довольно усмехнулся чародей. — Теперь подумай этой половиной: что случится, если кто-то возьмется за поиски девушки всерьез? Где ее станут искать?

— У моих родственников, друзей, знакомых…

— Надеюсь, ты еще не вычеркнул меня из числа своих друзей?

— Вот, проклятие, — потер виски Олег. — Ты прав, оставлять ее у тебя нельзя. Тогда где? Куда ее спрятать?

— Прятать нужно туда, где никто не станет ее искать.

— Эти загадки хороши для улик из детективов, а не для симпатичных молодых девушек. Не поселю же я ее к Костику на дачу? Чем это для них обоих кончится? Ну, не обязательно, но может. И с изрядной долей…

— Да ты ревнив!

— Не хочу чужие семьи разрушать. Тебе могу доверить. Себе могу. Вот и весь выбор.

— Ох, горе ты мое луковое… — покачал головой старик. — Все-то тебя выручать приходится. Ладно, чего же с тобой поделать…

Ворон встал, добрел до сейфа, клацнул ключом в замке.

— Отвернись от греха… — Середин послушно поднял глаза к потолку и опустил, только когда ощутил на коленях неожиданную тяжесть. — Пока не трогай! — предупредил учитель, видя, как рука молодого человека скользнула к узлу матерчатого мешка.