Академия (Основание) - Азимов Айзек - Страница 38
- Предыдущая
- 38/47
- Следующая
– Ловушка, Мэллоу?
– О, ради всего святого, только не драматизируйте! – поморщился Мэллоу и доверительно добавил: – У меня такое ощущение, что там просто смотреть не на что.
– Хотите сказать, что они не пользуются атомной энергией?
Твер погрузился в раздумья.
– А знаете, Мэллоу, лично у меня такое впечатление, что атомной энергетики тут нет и в помине. Очень трудно было бы замаскировать такую фундаментальную технологию!
– Да, но если только ее применение начато совсем недавно. И если атомная энергетика не применяется исключительно в военной промышленности. А вот это как раз можно заметить только в двух местах – на космических заводах и на сталеобрабатывающих.
– Ну а если мы там ничего не обнаружим…
– Следовательно, ничего нет. Или прячут. Хороша дилемма, а? Хоть монетку бросай!
Твер покачал головой:
– Жаль, что меня не было вчера…
– Мне тоже жаль. Я бы нисколько не возражал против вашей моральной поддержки. Но, увы, – парадом командовал Командор. А вот, кстати, правительственный автомобиль, который повезет нас на завод. Все готово, Твер?
Завод был большой, но запущенный настолько, что никакой поверхностный ремонт не скрасил бы атмосферу разрухи и беспорядка. Стояла неестественная тишина, поскольку на завод пожаловал Командор со свитой.
…Мэллоу закрепил стальной лист в двух суппортах, взял из рук Твера инструмент и крепко сжал кожаную рукоятку под свинцовым обшлагом.
– Этот инструмент, – сообщил он, – опасен не более, чем пчелиное жало. Но все-таки прошу руками не трогать.
Он изящно провел инструментом по прямой через длину листа стали, который тут же спокойно и беззвучно распался на две равные части.
Все присутствующие дружно ахнули, а Мэллоу спокойно улыбнулся. Он взял в руки одну из половин листа и сказал:
– Глубину резания можно установить с точностью до сотой доли дюйма, и двухдюймовый лист стали будет разрезан так же легко, как этот. Если глубина резки установлена точно, можно спокойно класть лист стали хоть на полированный стол, и на нем не останется ни царапинки.
Он говорил и продолжал демонстрировать возможности атомного резака. По цеху распространился запах окалины…
– Вот так, – сказал он, – обстоит дело со сталью. И вообще с любым плоским материалом. Допустим, вам необходимо уменьшить толщину листа, сгладить неровности, удалить ржавчину. Смотрите!
Стальной лист превратился в тонкую сияющую фольгу, Мэллоу регулировал инструмент, и ширина полос менялась – шесть дюймов, восемь, двенадцать…
– По тому же принципу осуществляется и сверление.
Вся свита во главе с Командором столпилась вокруг Мэллоу. Казалось, представление дает бродячий фокусник. Командор Аспер осторожно трогал полоски стали. Высшие чиновники вставали на цыпочки, заглядывали друг другу через плечо и оживленно шептались. А Мэллоу работал и работал… В листе стали появляться четкие, ровные, безукоризненно круглые отверстия.
– И еще вот что я вам покажу… Пусть кто-нибудь принесет два коротких куска стальной трубы.
Чей-то камердинер с готовностью откликнулся на просьбу Мэллоу. Не прошло и трех минут, как он, передав Мэллоу требуемое, отряхивал руки…
Мэллоу поставил куски трубы вертикально, провел по их краям инструментом и быстро прижал куски друг к другу. Они соединились! Да как! Шва не различить и под микроскопом!
Мэллоу оглядел присутствующих, начал было объяснять, но запнулся. У него противно засосало под ложечкой, замерло сердце…
Личная охрана Командора в общей суматохе покинула ответственный пост и протиснулась вперед. Мэллоу впервые увидел их так близко!
И их, и вооружение…
Ошибки быть не могло – атомные бластеры! Но даже это было не самым важным!
На прикладах бластеров красовалась эмблема: «Звездолет и Солнце».
Те самые «Звездолет и Солнце», которые украшали обложку каждого из огромных томов «Галактической Энциклопедии», все еще издающейся на Терминусе! «Звездолет и Солнце» – символ Империи!
Мэллоу говорил, но думал только об этом…
– Посмотрите на эту трубу – она целая. Конечно, это не самый лучший вариант. Я имею в виду, что соединение не должно производиться вручную.
Спектакль был окончен. Мэллоу узнал все, что хотел. Перед глазами у него стоял золотой шар солнца, окруженный острыми лучами, и обтекаемая сигара космического корабля… «Звездолет и Солнце» Империи!
Империя! В голове не укладывалось! Ведь прошло уже сто пятьдесят лет, а Империя, стало быть, еще существовала где-то в глубинах Галактики. И не только там. И здесь, на Периферии…
Мэллоу понимающе улыбнулся…
«Далекая Звезда» уже два дня была в пути, когда Хобер Мэллоу в своей каюте вручил лейтенанту Драуту конверт, кассету с микрофильмом и серебристый шарик.
– Через час, лейтенант, вы вступите в командование «Далекой Звездой». До тех пор, пока я не вернусь, или – навсегда.
Драут попытался встать, но Мэллоу жестом остановил его.
– Спокойно. Слушайте внимательно. В конверте содержится детальное описание вашего маршрута. На планете, которая указана там, вы ждете меня два месяца. Если Академия обнаружит вас раньше, имейте в виду, что микрофильм – это отчет о проделанной работе. Если же, – сказал он менее жестко, – через два месяца я не вернусь, то вы отправляетесь на Терминус и представляете в виде отчета капсулу. Ясно?
– Да, сэр.
– Ни при каких обстоятельствах ни вы, ни кто-либо другой из команды не должны добавлять к отчету ни слова.
– А если нас спросят, сэр?
– Вы ничего не знаете.
– Ясно, сэр.
…Так окончилась их беседа, и через пятьдесят минут от борта «Далекой Звезды» отчалил небольшой катер.
Онум Барр был стар. Слишком стар, чтобы бояться. Со времени последних беспорядков он жил один-одинешенек среди руин на окраине города. Ему было нечего терять, кроме последних дней своей жизни, поэтому он без страха взглянул па вошедшего незнакомца.
– У вас дверь была открыта, – сказал тот.
Говорил он с жутким акцентом. От глаз Барра не укрылось и странное оружие, висевшее у него на ремне. В полумраке маленькой комнатушки Барр хорошо видел мягкое сияние защитного поля, окружающее фигуру незнакомца.
– Нет нужды закрывать, – сказал он устало, – Ко мне никто не ходит. Что вам угодно?
– Хотел кое-что разузнать.
Незнакомец продолжал стоять в центре комнаты. Он был очень высокий, плотного телосложения.
– Я так понял, что, кроме вас, тут вообще никто не живет?
– Да, это заброшенное место, – подтвердил Барр. – Но к востоку отсюда есть город. Я могу показать вам дорогу.
– Не сейчас. Можно присесть?
– Садитесь, если стул выдержит, – грустно вздохнул старик. Да, мебель, как и ее хозяин, знавала лучшие времена…
– Меня зовут Хобер Мэллоу, – представился незнакомец. – Я из дальней провинции.
Барр кивнул и улыбнулся:
– Можно было не уточнять. Акцент вас сразу выдал. Я – Онум Барр из Сивенны, бывший патриций Империи.
– Значит, это Сивенна! У меня с собой только очень старые карты.
– А зачем им быть новыми? Звезды не сходят со своих мест.
Барр сидел неподвижно. Незнакомец с любопытством разглядывал комнатушку.
Барр заметил, что сияние защитного поля, окружавшее фигуру гостя, угасло, и с грустью отметил, что он уже никому не страшен – ни другу, ни врагу…
– Дом мой беден, – сказал Барр, – и припасов у меня немного. Если вы хотите разделить со мной трапезу, то могу предложить лишь черный хлеб да сухое зерно.
Мэллоу покачал головой.
– Нет-нет, благодарю, я сыт, да и задерживаться не могу. Вы мне только скажите, как добраться в правительственный центр.
– Это не составит большого труда. Только что вы имеете в виду: главный город планеты или столицу императорского сектора?
Гость удивленно прищурился.
– А разве это не одно и то же? Разве это не Сивенна?
- Предыдущая
- 38/47
- Следующая
