Анж Питу (др. перевод) - Дюма Александр - Страница 35

• Предыдущая
• 35/143
• Следующая

Господин де Флессель поклонился.

– К какой же из трех властей, сударь, вы намерены обратиться? – осведомился Флессель.

– Полагаю, что, ежели хочешь попросить о чем-то важном, проще всего обратиться к самому господу богу, а не к его святым, – ответил Бийо.

– Иными словами, вы намерены обратиться к королю?

– Именно это я и хочу.

– А не будет ли нескромностью поинтересоваться, что вы собираетесь попросить у короля?

– Освободить доктора Жильбера, заключенного в Бастилию.

– Доктора Жильбера? – с пренебрежением переспросил Флессель. – Это что, сочинителя брошюрок?

– Вернее будет сказать, сударь, философа.

– Это одно и то же, дорогой господин Бийо. Мне кажется, у вас мало шансов добиться этого у короля.

– Почему?

– Во-первых, потому что раз уж король повелел бросить доктора Жильбера в Бастилию, значит, у него были на то основания.

– Ну, хорошо, – заметил Бийо, – он мне выскажет свои основания, а я ему свои.

– Дорогой господин Бийо, король крайне занят и не примет вас.

– Ну, если он меня не примет, я найду способ пройти к нему без позволения.

– В этом случае, войдя, вы встретитесь с господином де Дрё-Брезе, и он прикажет выгнать вас взашей.

– Меня – взашей?

– Да. Он хотел проделать это же со всем Национальным собранием, что ему, по правде сказать, не удалось, и оттого он в ярости. Вот у него и будет повод отыграться хотя бы на вас.

– Ладно, тогда я обращусь к Национальному собранию.

– Дорога в Версаль перерезана.

– Я пойду вместе с тремя тысячами моих людей.

– Имейте, сударь, в виду: на дороге вы столкнетесь почти с пятью тысячами швейцарцев и с двумя, а то и с тремя тысячами австрийцев, которые и вам, и вашим трем тысячам людей зададут по первое число. В один миг они оставят от вас мокрое место.

– Дьявол! Так что же мне делать?

– Делайте, что вам угодно, только окажите мне услугу: уведите отсюда ваших людей, а то они стучат алебардами по мостовой и курят. У нас тут в подвалах почти восемь тысяч фунтов пороха, и достаточно будет одной искры, чтобы мы взлетели на воздух.

– Ладно, я подумал, – сообщил Бийо, – и решил не обращаться ни к королю, ни к Национальному собранию. Я обращусь прямо к нации, и мы возьмем Бастилию.

– С чем же вы ее будете брать?

– Да с теми восемью тысячами фунтов пороха, что вы мне дадите, господин старшина.

– Да неужели? – насмешливо бросил де Флессель.

– Да уж точно. Благоволите, сударь, выдать ключи от погребов.

– Вы, никак, шутите? – изумился старшина.

– Нет, сударь, вовсе не шучу, – отвечал Бийо.

Он схватил обеими руками де Флесселя за воротник кафтана и произнес:

– Ключи, или я позову своих людей.

Флессель побледнел, как смерть. Он судорожно стиснул губы, но голос у него ничуть не переменился, остался таким же насмешливым, как и прежде.

– Сударь, – сказал он, – вы окажете мне огромную услугу, избавив меня от этого пороха. Я велю передать вам ключи, когда вы пожелаете. Не забывайте только, что я ваш первый магистрат, и если вы, к несчастью, позволите себе проделать со мной прилюдно то же самое, что проделали с глазу на глаз, не пройдет и часу, как вы будете вздернуты городской стражей. Итак, вы продолжаете требовать порох?

– Продолжаю, – подтвердил Бийо.

– И сами раздадите его?

– Сам.

– Когда же?

– Немедленно.

– В таком случае давайте договоримся: у меня здесь дел еще на четверть часа, и я предпочел бы, если вам, конечно, безразлично, чтобы раздавать порох вы стали, когда я отсюда уйду. Мне предсказали, что я умру насильственной смертью, но признаюсь вам, сама мысль, что я взлечу на воздух, вызывает у мне крайнее отвращение.

– Хорошо, значит, через четверть часа. А теперь позвольте мне обратиться к вам с просьбой.

– С какой?

– Давайте подойдем к этому окну.

– Зачем?

– Я хочу сделать вас популярным.

– Большое спасибо, но каким образом?

– Сейчас увидите.

Бийо подвел старшину к окошку.

– Друзья, – крикнул он, – вы все так же желаете взять Бастилию?

– Да! Да! Да! – прозвучали в ответ почти четыре тысячи голосов.

– И у вас нет пороха?

– Пороха! Пороха!

– Вот перед вами господин купеческий старшина. Он хочет отдать вам порох, который хранится в подвалах ратуши. Друзья, поблагодарите его.

– Да здравствует господин купеческий старшина! Да здравствует господин де Флессель! – заревела толпа.

– Спасибо! Благодарю вас от себя и от него! – крикнул Бийо и тут же обратился к Флесселю: – А теперь, сударь, у меня больше нет нужды брать вас за воротник ни наедине, ни прилюдно, потому что, если вы не дадите мне пороха, нация, как вы назвали этих людей, разорвет вас на куски.

– Вот ключи, сударь, – сказал Флессель. – У вас такая манера просить, что отказать вам просто невозможно.

– В таком случае, вы придали мне смелости, – начал Бийо, у которого, похоже, созрел новый план.

– Черт возьми! Уж не намерены ли вы еще что-то попросить у меня?

– Намерен. Вы знакомы с комендантом Бастилии?

– С господином Делоне?

– Я не знаю, как его зовут.

– Его зовут господин Делоне.

– Пусть будет так. Так вы знакомы с господином Делоне?

– Он принадлежит к числу моих друзей.

– В таком случае вы, наверное, не хотите, чтобы с ним случилась беда?

– Разумеется, не хочу.

– Так вот, единственный способ для него избежать беды – сдать мне Бастилию или хотя бы выдать доктора.

– Полагаю, вы не думаете, что мое влияние столь велико, чтобы принудить его сдать вам узника или крепость?

– Это как раз я сделаю сам. От вас я прошу только помочь мне проникнуть туда.

– Дорогой господин Бийо, предупреждаю, что если вы и пройдете в Бастилию, то только один.

– Очень хорошо.

– И еще предупреждаю: войдя туда, возможно, вы оттуда уже не выйдете.

– Превосходно.

– Я дам вам пропуск в Бастилию.

– Я жду.

– Но при одном условии.

– Да?

– Что завтра вы не придете ко мне требовать пропуск на луну. Предупреждаю, в том мире я не знаю никого.

– Флессель! Флессель! – раздался за спиной купеческого старшины глухой недовольный голос. – Если ты и дальше будешь таким двуличным, одним лицом улыбаясь аристократам, а другим народу, то не сегодня-завтра сам подпишешь себе пропуск в мир, откуда еще никто не возвращался.

Вздрогнув, старшина обернулся.

– Кто это? – спросил он.

– Марат.

– Философ Марат! Врач Марат! – воскликнул Бийо.

– Я самый, – ответил тот же голос.

– Вот именно, философ и врач Марат, – пробормотал Флессель. – И в этом последнем качестве ему следовало бы заняться излечением безумцев. Сейчас у него было бы очень много пациентов.

– Господин де Флессель, – отвечал ему мрачный собеседник, – этот отважный гражданин просит у вас пропуск к господину Делоне. Хочу вам заметить, что этого пропуска ждет не только он, но еще три тысячи человек.

– Хорошо, сударь, он его получит.

Флессель подошел к столу, подпер голову рукой и, взяв перо, быстро написал несколько строк.

– Вот вам пропуск, – протянул он листок Бийо.

– Прочтите его, – сказал Марат.

– Я не умею читать. – ответил Бийо.

– Тогда дайте мне, я прочту.

Бийо подал лист Марату.

Пропуск звучал следующим образом:

– Отлично, – сказал Бийо. – Давайте.

– Вы находите, что этот пропуск так уж хорош? – поинтересовался Марат.

– Разумеется.

– Погодите, господин старшина сейчас припишет к нему постскриптум, который сделает его еще лучше.

Марат подошел к де Флесселю, который продолжал стоять, опершись кулаком о стол и высокомерно глядя на обоих своих собеседников, и на третьего, полуголого, который вошел и встал с мушкетом в дверях.

• Предыдущая
• 35/143
• Следующая