Большая книга ужасов – 57 (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 62
- Предыдущая
- 62/70
- Следующая
– То есть…
– Именно! – перебила меня возбужденная Аннушка. – В тот день, когда я принесла ей хлеб и узнала свою судьбу, она должна была уже несколько дней лежать в могиле!
– Значит, ты видела привидение.
– У нее были сильные теплые руки, а на прощание она погладила меня по голове. Что это было, Яна?!
– Я не знаю. Я всего лишь Охотница за призраками, мне не дано знать ответы на такие вопросы. Будь осторожна, это единственное, что я могу тебе посоветовать.
Протяжно выла собака. Мир был полон страшных тайн, одни мысли о которых пробуждали в душе тревогу и неуверенность. Я подвинулась ближе к костру, но пламя не могло растопить ледяной страх, сковавший мою душу…
– Подъем, лежебоки!
Я с трудом раскрыла склеенные сном глаза – передо мной стояла живая и невредимая Нина.
– Ты мне снишься?
– Размечталась! Надеюсь, вы не собираетесь отдыхать до полудня?
Я здорово окоченела, с трудом шевелила руками и ногами. Мы с Аннушкой вовсе не собирались спать этой ночью и вот надо же, уснули сном праведников, даже не заметив этого! Блондиночка дремала, прислонившись к стволу старой ели, костер давно погас, подернулся слоем серого пепла, солнце довольно высоко поднялось над горизонтом… Пытаясь немного согреться, я встала на ноги и принялась совершать странноватые телодвижения, которые с большой натяжкой можно было назвать зарядкой.
– Как ты нас нашла? Мы вроде бы визитки не раздавали и о своем маршруте первому встречному не рассказывали.
– Тебя вела память прошлых жизней. Оказавшись в этих горах, Охотница придет к началу нашего пути даже с завязанными глазами. Ты думала, что идешь просто так, но на самом деле двигалась в нужном направлении. Мне оставалось только пойти следом.
– До сих пор не могу привыкнуть к тому, какая я необычная!
Аннушка открыла свои светлые огромные глаза, долго не могла врубиться в ситуацию, а потом очень вежливо пожелала всем доброго утра. Нина возилась у костра, пытаясь поджечь отсыревшие за ночь ветки.
– Быстренько перекусим – и в дорогу, – сказала она. – Путь не близкий.
– Как ты выкрутилась? Я так волновалась, когда ты осталась один на один с этим громилой.
– Пустяки, ничего серьезного…
Но за завтраком не обошлось без подробного отчета о недавних событиях. Сестра любила рассказывать о своих приключениях, украдкой наблюдая за реакцией слушателей. Ей нравилось потрясать их воображение, вызывая удивление, трепет и восторг.
– Когда вы вышли из вагона, передо мной стояли две задачи: дать вам достаточно времени для бегства и не оказаться размазанной по стенке. Я начала разыгрывать из себя дурочку, но при этом как клещ вцепилась в «контролера», не позволяя ему сдвинуться с места. Видели бы вы его лицо! Наконец он не выдержал, попробовал меня ударить, но тут вмешались возмущенные попутчики. Началась крупная заварушка. Я старалась не ввязываться в нее – в вагоне нашлись и другие обладатели крепких кулаков. Короче, было весело. Мне ничего не стоило улизнуть, но я решила довести дело до конца и покончить с этой потерянной душой. Толстяка вытолкнули на одной из остановок, и мне пришлось последовать за ним. Увидев, что я никуда не скрылась, он страшно обрадовался, схватил меня за шиворот и потащил к ближайшей рощице с явным намерением там и порешить.
– Нельзя же так рисковать перед главной битвой!
– Это не риск – необходимость. Одержимые тенями люди опасней бесплотных призраков. У Художника должно быть как можно меньше таких сообщников. Так на чем я остановилась?
– «Контролер» потащил тебя к рощице, – напомнила изумленно хлопавшая глазами Аннушка.
– Ну, дальше ничего особенного… Когда мы остались наедине, я быстренько вырубила его, привязала к дереву и занялась изгнанием тени.
– Я прочитала в дневнике, что Сестры-охотницы могут выходить из своего тела…
– В самую точку, Аннушка. Именно это я и сделала. Дело в том, что человек не может сражаться с лишенным плоти призраком, поэтому, как правило, Охотницы поступают так: вначале мы обезвреживаем зомби, в душе которого свила гнездышко тень, лишаем его возможности сопротивляться, а уже потом покидаем собственное тело, сами становимся кем-то вроде призраков и вступаем в бой. В результате два бесплотных существа начинают молотить друг друга так, что мало не покажется. Самое забавное, что, несмотря на отсутствие тел, удары получаются очень даже чувствительными.
Аннушка слушала рассказ Сестры, затаив дыхание. Нина увлеклась, глаза ее сияли, она с воодушевлением демонстрировала те приемы, которые помогли ей справиться с тенью.
– Выбравшись из тела, потерянная душа хотела удрать, но я вовремя подставила ногу, она перекувыркнулась, упала на землю, вновь попыталась бежать и, только сообразив, что ей от меня не уйти, вступила в бой. А дальше все как обычно – после яростного, но недолгого сопротивления она покорилась, растаяла от прикосновения рук, и мне пришло время возвращаться в свое тело. Толстяк к тому времени очнулся. Он ничего не помнил о своих недавних похождениях, сидел, удивленно вращая головой, не зная, бояться ему или возмущаться. А положеньице у него было не из приятных – представьте, каково это – очнуться и обнаружить, что ты привязан к дереву, а всю твою физиономию перекосило от недавнего мордобития! – Нина рассмеялась. – Короче, я развязала веревки и постаралась незаметно испариться, прежде чем он начал задавать вопросы. Вот, собственно, и все. Это называется – обычный день из жизни Охотницы за призраками.
– Здорово! Вот она – настоящая жизнь! Почему я не способна на такое?
– Ты тоже кое-что можешь, Аннушка, – заметила я и рассказала Сестре о том, как мы улизнули из лап Художника.
Нина торопилась. Путь действительно предстоял неблизкий, но нам повезло – водитель видавшей виды легковушки согласился подбросить нас до богом забытого, притаившегося в горах поселка. Оттуда без особого труда можно было достигнуть цели нашего путешествия. Поблагодарив владельца машины, мы быстрым шагом пошли по узкой, почти неразличимой под слоем опавших листьев тропе… Для меня это было очень странное путешествие – каждый шаг уводил в прошлое, воскрешая в памяти давно забытые образы.
Яркое солнце, нещадно припекавшее макушку, пыльная, раскаленная земля, запах сухой травы, шорох осыпающихся камешков под ногами… Тело переполнял избыток сил, каждое движение было стремительным, каждый шаг – упругим. Казалось, стоит только оттолкнуться ногой от раскаленной пыльной земли – и я взмою стрелой вверх, взлечу к облакам, как птица. А рядом был кто-то очень близкий, очень дорогой, часть меня, вторая половинка моей души… Мы были вместе, нас ждал самый важный в жизни бой, мы верили в свою победу.
Мне часто снился этот сон, но теперь видения пришли наяву, и я знала, что это воспоминания о первой главной битве, произошедшей девятнадцать столетий назад. А потом в памяти возникли улицы родного города, лица матери, отца, двоих младших братишек… Гончарная мастерская, в которой Алученте колдовал над глиняными кувшинами… Сверкающая тысячами бликов река…
– Эй, не спи на ходу! – Сестра помахала рукой перед моим носом. – Думаешь, Художник оставил нас в покое? Он где-то рядом. Может быть, прямо за твоей спиной.
Я непроизвольно обернулась – тропа была безлюдна. В эту минуту опасность нам не грозила, но голос Нины прервал поток воспоминаний, возвратил меня в сегодняшний день.
– Скоро мы дойдем? У меня просто ноги отваливаются, – сетовала не привыкшая к долгим переходам Аннушка. – А на карте Румыния не такая уж и большая…
Она не знала, что мы пришли, достигли того места, откуда почти две тысячи лет назад начался наш путь. Святилище Залмоксиса… Раньше оно внушало трепет, казалось величественным и огромным, а теперь совсем не впечатляло – от священного места остался только круг на земле, обозначенный небольшими камнями. Обычная, ничем не примечательная площадка. Но так казалось только непосвященным. На самом деле это место являлось источником особой живительной силы. Чувства Охотниц за призраками были обострены, мы умели улавливать то, что не дано было ощутить остальным, а потому я каждой клеточкой своего тела ощущала этот поток энергии. То же испытывала и Сестра, зато на лице ничего не подозревавшей Аннушки появилось разочарованное выражение – она думала, что увидит нечто грандиозное, потрясающее воображение.
- Предыдущая
- 62/70
- Следующая
