Первый дневник сновидений - Гир Керстин - Страница 36

• Предыдущая
• 36/60
• Следующая

– Что бы нам с тобой сделать, ты, слепая маленькая землеройка? – Линдси пощёлкивала своими длинными искусственными ногтями. – Кажется, ты заслужила хороший урок, как думаешь?

Вопрос этот был скорее риторическим, поэтому я промолчала. Я отлично знала, что последует дальше, поскольку ясно-голубые, как у младенца, глаза Линдси озорно заблестели. И что бы я сейчас ни сказала, её бы не удержало.

Ни мольбы, ни попытки побега.

– Давненько мы не проделывали номер «Рука-раздавленная-дверью», – сказала Саманта. Она скрутила мою руку за спиной и крепко зажала, словно тисками. Большая и довольно толстая Саманта считалась самой опасной в этой банде, потому что распускала руки больше всех. Обри во время таких побоищ держала жертву, а Линдси обычно только наблюдала за происходящим. Но именно она определяла, кто и какое наказание получит, поэтому как раз её я боялась больше всего. Самой безобидной была, наверное, Эбигейл, которая всегда просто стояла на шухере, как сейчас.

– О да, давилка дверью, – Обри радостно захлопала в ладоши.

Саманта закрутила мою руку ещё сильнее, и я едва сдержалась, чтоб не закричать от боли. Никогда в жизни не чувствовала себя настолько беспомощной.

– Ну ладно, – сказала Линдси. – Только сначала окунём её как следует, что скажете?

– О да, – снова взвизгнула Обри. – Сначала опустим её головой в унитаз, а потом уже придавим руку… Ты правша или левша?

Саманта громко засмеялась.

– Какая разница, с обеих сторон одинаково больно, – она протолкнула меня ещё чуть дальше вперёд, Обри помогла ей, схватив меня за волосы, собранные в хвост на затылке. Так они затащили меня в кабинку туалета. По дороге я споткнулась и на секунду взглянула в зеркало, где запечатлелись мои расширившиеся от страха глаза на белом как мел лице, слишком сильный макияж Обри и сладкая улыбка Линдси. А за нашими спинами – зелёная дверь на кафельной стене. Саманта ударила меня по ногам так сильно, что я упала на колени прямо перед унитазом.

Обри подняла мою голову за волосы и захихикала.

– Повезло так повезло, тут только что поработала уборщица.

– Это ещё большой вопрос, что вреднее – грязь или хлорка. Ну что, несколько слов, прежде чем ты хлебнёшь вот отсюда? – спросила Линдси.

Саманта подбодрила меня тычком в спину. Но я молчала. Какое-нибудь саркастическое замечание было бы лишь пустой тратой времени, Линдси и её банда нотки сарказма вряд ли бы уловили. Они даже не знали, как пишется это слово. И, честно говоря, ничего меткого мне в голову не приходило. Хотелось лишь звать на помощь маму. И плакать. Но такого удовольствия я им не доставлю. Я в последний раз попыталась выпрямиться, собрав остатки сил, но Саманта снова ткула меня в спину, да так сильно, что я невольно вскрикнула.

Шанса спастись не было.

Её огромная рука легла мне на затылок и безжалостно прижала голову к унитазу, второй рукой она всё ещё выворачивала мне плечо.

Вдруг смех Линдси резко прервался, и вместо этого я услышала, как она часто задышала от испуга. Кто-то строго и сердито сказал:

– А ну-ка отпусти её, жирная корова!

И действительно, Саманта почему-то отпустила меня и отступила в сторону. В руку, которую она сжимала до этого момента, наконец хлынула кровь, было очень больно, но я тем не менее держалась.

На помощь мне пришёл взрослый мальчишка с растрёпанными волосами. Генри. Он отодвинул Линдси в сторону и рывком вытащил Саманту из кабинки туалета. Лишь Обри удалось спрятаться под умывальниками, оттуда она бросала на Генри такие же непонимающие взгляды, как и я.

Здесь что-то было не так.

– Ты откуда тут взялся? – спросила Обри, а Линдси сказала:

– Это женский туалет, ты, придурок.

Но все они явно переполошились или, скорее, испугались. Даже Саманта, которая никогда бы не позволила безнаказанно назвать себя толстой коровой. Рядом с Генри она больше не казалась такой уж большой и сильной. Саманта почёсывала руку в том месте, где он схватил её, и бормотала что-то невразумительное.

– Какие же вы бессовестные! – Серые глаза Генри горели от ярости. – Четверо на одного. К тому же она намного младше вас. Ну-ка пошли отсюда, пока я сам не макнул ваши отвратительные головы в этот унитаз!

Девчонки не заставили его повторять дважды, они развернулись и выбежали вон. Издалека мы услышали, как они разбираются с Эбигейл, которая должна была смотреть в оба, чтобы никто не зашёл, она ничего не понимала и раз семь, а то и больше повторила:

– Чего? Какой ещё тип?

Затем их голоса стали удаляться и вскоре совсем затихли.

Я прислонилась к дверце кабинки, всё ещё тяжело дыша. Генри убрал прядь волос с моего лица, что не слишком-то помогло мне успокоиться.

Он озабоченно оглядел меня.

– Эй, Лив, всё в порядке.

– На этом месте они всегда опускают мою голову в унитаз, – попробовала объяснить ему я. – А тебя тут вообще быть не должно.

– Да, я знаю. Но я не мог просто так наблюдать за тем, как тебя… – Кончики его пальцев осторожно прошлись по моей щеке. – Боже, что это за страшные монстры?

– Монстры-подростки из старшей школы, – сказала я.

– Подростки? Да они же просто огромные!

– Вот до чего доводит обжорство. Наверное, с малого возраста они отбирали у остальных детей коробки с завтраком. К тому же они, видимо, несколько раз оставались на второй год, – постепенно до меня начало доходить, как он тут оказался. – Я что, сплю, да? Потому что сейчас мы в Беркли, а в Беркли мы с тобой ещё не были знакомы.

От облегчения у меня затряслись коленки. Всего лишь сон. Слава богу.

– Точно, зелёная дверь! Я мельком заметила её в зеркале и ещё удивилась…

– Какого чёрта ты видишь такие сны, а, Лив? – Генри всё ещё гладил меня по щеке.

– Потому что именно так всё и произошло, три года назад, в Беркли. Только тогда никто меня не спас.

Вместо этого я полчаса не могла остановить рвоту. Но вот руку дверью мне давить не стали.

Через пару недель они испробовали эту пытку на одной девочке по имени Эрин. Я до сих пор содрогаюсь при воспоминании об этом.

– Поэтому ты выглядишь так… молодо, – Генри улыбнулся. – Очень мило. Эти брекеты!

Я провела языком по зубам. О да, я до сих пор отлично помню весь этот металл у себя во рту. Только вот в присутствии Генри мне никак нельзя выглядеть на тринадцать лет.

Когда моё тело снова стало таким, как сейчас, Генри тихо присвистнул. Его инстинкт защитника, казалось, исчез, с лица сошло озабоченное выражение и он прекратил гладить меня. Широко улыбнувшись, Генри прислонился спиной к дверце соседней кабинки и скрестил руки на груди.

– Отлично ты выросла за последние три года.

– Да, и мой нос, к сожалению, тоже.

Я поглядела мимо него в зеркало, потрогала свой нос и проверила, как прошло моё перевоплощение. Чтобы долго не мучиться, я решила надеть ту же одежду, что и в прошлый раз: джинсы, кроссовки и футболку с надписью о невидимых ниндзя. Я ненадолго задумалась, не стоит ли сделать причёску чуть более объёмной, но тут же решила, что это может считаться жульничеством.

– Мне нравится твой нос, – сказал Генри.

– Да, наверное потому, что твой тоже довольно длинный.

Я задрала голову и улыбнулась ему. Хоть я и выросла, Генри всё равно был гораздо выше меня. Как же мило он меня защищал только что. Во сне он всегда относился ко мне намного внимательнее, чем в реальности. Или…

– Что ты вообще тут забыл? Это мой личный кошмар и к тому же женский туалет! Нечего тебе здесь делать.

Он не обратил внимания на мои вопросы и тоже уставился в зеркало.

– Мой нос вовсе не длинный. Он как раз правильного размера. Нос же должен подходить к остальным частям лица, – отражение Генри подмигнуло мне. – Может, пойдём куда-нибудь в другое место? Здесь не очень-то романтично.

– Да, и оно связано с ужасными воспоминаниями, – я вздохнула. – Честно говоря, я даже не знала, что до сих пор вижу эти события во снах. И что так отчётливо помню их лица и голоса.

• Предыдущая
• 36/60
• Следующая