Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон - Страница 61
- Предыдущая
- 61/102
- Следующая
Тот, кто принимает куунайгро, нередко раздражает своим поведением окружающих. Припоминая, что было днем, Тлемлелх все больше мучился: кажется, Тина и Лиргисо на него сердились… Тина – это еще ничего: несмотря на свой демонический вид, она не злая. Зато Лиргисо… Тлемлелх бросал на него украдкой беспокойные взгляды, но тот шагал с нарочито непроницаемым лицом, и это было еще страшнее, чем если бы он откровенно проявлял недовольство.
Можно опять ускользнуть от него, как вчера. У Тлемлелха осталось еще два флакона куунайгро, на две ночи. А там они дойдут до Соосанла, угонят машину, и все это закончится.
Когда Тина объявила привал, его охватила дрожь, даже слуховые отростки завибрировали: теперь надо поскорее достать флакон и проглотить содержимое. Ужин – ну его во Фласс, и головную боль туда же… Головная боль не так страшна, как Лиргисо.
– Не надо, несравненный Тлемлелх, – усыпанная сапфирами рука с блестящими синими когтями перехватила его запястье, не давая поднести флакон к губам. – Это может повредить твоему драгоценному самочувствию.
Лиргисо надавил возле того места, где бьется жилка пульса, и мгновенно занемевшие пальцы сами собой разжались. Флакон темного стекла упал обратно в рюкзак, обо что-то звякнув.
– В чем дело? – Тина повернулась к ним.
– Я не позволил ему снова принять куунайгро, кхей-саро.
Тлемлелх обреченно поглядел на мнимую арку, за которой исчезло солнце: две темные, оконтуренные остаточным светом руины – путь к смерти и покою. Ему не суждено уйти этим путем.
За ужином Тина спросила, что его беспокоит. Он сказал, что ему действует на нервы близость развалин – мало ли какие призраки здесь обитают, не говоря уже о вполне живых и голодных сулламах, лсаньягах и гойпах. Как обычно, это была правда, но не вся. Он не добавил, что Лиргисо, который сидит рядом и пьет вино из своего импровизированного бокала с таким видом, словно находится на Вершине Прохлады или на острове Креб, намного хуже, чем все призраки, сулламы, лсаньяги и гойпы, вместе взятые.
– Кто такие лсаньяги и гойпы? – бросив подозрительный взгляд на травяные заросли, поинтересовалась Тина.
– Гойпы живут стаями в подвалах развалин и в заброшенных трубах, – объяснил Лиргисо. – Они небольшие, пестро-серые и очень зубастые, кхей-саро. Боятся света, термоплиты отпугнут их. А лсаньяги – это наши самые крупные хищники, но водятся они только в центральной части Обонгда, вдали от Фласса. Фласс их притягивает, кхей-саро, они сразу бегут к нему и топятся. Однажды в Мигоне из частного зверинца сбежал лсаньяг – один энбоно держал его, чтобы скармливать ему провинившихся негов и чливьясов. Работавший в зверинце мерзавец нег нарочно оставил клетку открытой, и зверь удрал. Он напрямик помчался к Флассу, словно заранее разузнал дорогу. Те, кто за ним поехал, видели с берега, как он ушел во Фласс. И так поступает каждый лсаньяг, услышавший зов Фласса.
– Блистательного Лиргисо потом оштрафовали, – не удержался Тлемлелх.
Снадобье куунайгро все еще продолжало на него действовать – или он просто не устоял перед навязчивым искушением сделать то, чего делать не стоит?
– Почему оштрафовали?
– Это был его лсаньяг. Когда он выскочил на дорогу, он до полусмерти напугал энбоно из Корпорации Сельскохозяйственных Угодий, и тот подал жалобу в Корпорацию Поддержания Порядка. Разговоров потом хватило на целых три лунных цикла!
– Значит, ты скармливал хищнику негов и чливьясов? – Серые глаза Тины смотрели на Лиргисо холодно.
– Это всего лишь полуживотные, кхей-саро. Иногда приходится кормить одних животных другими животными, это предопределенная самой природой необходимость. Неги и чливьясы почти неразумны…
– Ложь. И ты прекрасно об этом знаешь.
– Мы принадлежим к разным культурам, кхей-саро. – Лиргисо примирительно улыбнулся, но Тину его улыбка не смягчила. – Наша культура это не осуждает. Заметьте, меня оштрафовали не за то, что я посадил лсаньяга на не одобряемую вами диету, а только за то, что он удрал из клетки.
– Я никогда не полемизирую с такими, как ты. Бесполезно. Я просто сделаю все, что будет в моих силах, чтобы покончить с этой мерзостью, понял?
– Кхей-саро, я представитель своей культуры, а любая культура содержит в себе и белое, и черное, если воспользоваться этой забавной двуцветной терминологией, которую придумали люди. Лярнийская культура – не исключение. Грустно, что вы этого не понимаете…
После ужина, устроившись на спальном мешке, Тлемлелх свернул слуховые отростки и закрыл глаза. Лучше бы ему прямо сейчас умереть, не дожидаясь, когда его убьет Лиргисо. Некоторое время он слушал, как тот пытается помириться с Тиной, а она отвечает резко и односложно. Потом они замолчали. Рука Лиргисо скользнула по его бедру: тот всегда начинал с этого, чтобы Тина поскорее выключила переводчик.
– Вот этого я тебе никогда не прощу, – услышал он шепот Лиргисо. – Ты постоянно будешь расплачиваться со мной за это, несравненный Тлемлелх, и никогда не расплатишься до конца…
– Я не знал, что она так рассердится из-за полуживотных, – пробормотал Тлемлелх, еще больше сжавшись.
– Так надо было подумать! Знаешь, что ты сделал? Ты разрушил мои планы на сегодняшний вечер! – В голосе Лиргисо звучала лютая досада. – Я решил, что сегодня вечером во что бы то ни стало соблазню ее, потому что завтра мне придется ее убить, как это ни печально… А ты, несчастный болтун, все испортил!
– Зачем тебе соблазнять Тину, она же не принадлежит к нашей расе…
– Какое это имеет значение, ксенофоб безмозглый! Заниматься любовью можно с кем угодно. Я разве что с Флассом еще не пробовал совокупляться… Из-за тебя я не получил то, что хотел, – это твоя роковая ошибка, дорогой Тлемлелх!
Боль пронизывала его тело, но он молчал, поскольку Лиргисо велел молчать. Потом Лиргисо от истязаний перешел к сексу. Сегодня он действовал очень грубо, несколько раз укусил Тлемлелха. Под конец полумертвый Тлемлелх хотел только одного: умереть совсем, без остатка.
– А теперь мне нужно, чтобы ты меня внимательно выслушал, – Лиргисо не собирался оставлять его в покое. – Выпей эйамгли, это приведет твои несравненные мозги в порядок. Ладно, можешь из бокала…
После тонизирующего вина Тлемлелх почувствовал себя чуть более живым, чем до сих пор.
– Лиргисо, убей меня, – прошептал он. – Я больше не могу!
– А ты не оригинален, – насмешливо отозвался Лиргисо. – Ты не первый, кто обращается ко мне с такой просьбой… в подобной ситуации… Но я не так уж люблю убивать, дорогой Тлемлелх: убить кого-то – это значит потерять его навсегда.
– Я не могу больше…
– Хорошо, я убью тебя завтра. После Тины. Как же мне не хочется… Но придется, что еще с ней можно сделать! Тлемлелх, мне нужен бластер. Если ты выполнишь все мои инструкции, я больше не буду тебя мучить.
– Ты правда убьешь меня?
– Тебе так хочется умереть? – Лиргисо заглянул ему в лицо, приподнявшись на локте.
– Да. – Он почувствовал, что плачет, но ему было все равно. – Я ведь должен был уйти во Фласс. Вот что бывает с теми, кто противится судьбе, если бы я знал заранее…
– А я никогда не хотел умереть, – улыбнулся Лиргисо. – Я сильнее аргхмо, дорогой Тлемлелх. После вашей смерти я уничтожу черный ящик, вызову сюда машину из Могндоэфры – во время ежедневной молитвы, пока харлийское дурачье будет ползать на брюхе перед своим слабоумным богом, – и вернусь в Мигон. Представляю, как патрон обрадуется чудесному избавлению ближайшего помощника… Немного жаль вас обоих, но сентиментальное настроение никогда не мешало мне устраивать дела. Сейчас мне понадобится все твое несравненное внимание…
Тлемлелх выслушал инструкции, потом пересказал, запинаясь. Лиргисо больше не причинял ему боли и разговаривал мягко, внезапно превратившись из кошмарного изверга в дружелюбно настроенного собеседника. Лишь иногда в его золотистых глазах появлялся прежний жестокий блеск, и Тлемлелх цепенел от страха: он не хотел, чтобы произошла обратная метаморфоза. Лиргисо, заметив реакцию, насмешливо улыбался, и эта непрерывная игра выражений на его подвижном треугольном лице придавала происходящему оттенок фантасмагорически-нереального. Сон. Тлемлелх знал, что завтра ему наконец-то суждено проснуться, – он умрет.
- Предыдущая
- 61/102
- Следующая
