Чужое тело - Орлов Антон - Страница 73
- Предыдущая
- 73/109
- Следующая
– А что тебе мешает?
– Развязать намертво затянутые ремни труднее, чем сместить подвижные части механизма. Я уже пробовал, не получается. И порвать не могу… Я ведь технику Стива освоил совсем недавно. – Он посмотрел на Тину почти беспомощно, улыбнулся углом рта, отчего кровь закапала сильнее.
– Пережечь не пробовал? Так, как поджег вчера баррикаду? Или жалеешь свою шкуру?
– Тина, я способен вытерпеть боль, но этот материал абсолютно не горючий. – Лиргисо с тоской поглядел на узкие лоснящиеся ремни, стягивающие его щиколотки. – Это кленан, его делают из местного растения. Эластичный, выдерживает громадные нагрузки и не воспламеняется.
– Разрезать его, по крайней мере, можно?
– Можно.
– Тогда ты снимаешь с меня наручники, а я режу твои ремни.
– На глазах у этого савайбианского животного? – Лиргисо кивнул на Фелада, который сосредоточенно пересыпал снадобья из мешочков в круглый металлический котелок.
– Попробуй прибить его чем-нибудь тяжелым.
– Если с первой попытки не получится, он может тебя убить. Ростки рахады верят в колдовство и считают, что колдовать способны только женщины. Этот сброд придумал любопытную мифологию… но нам сейчас, увы, не до мифов.
Две пары глаз следили за Феладом, а тот невозмутимо и обстоятельно отмерял лекарственные порошки, молился матери-рахаде, вынимал из рюкзаков разные полезные вещи: термоплиту на подставке, вместительную пластиковую канистру – похоже, пустую, футляр с какими-то приспособлениями. Лиргисо оживился и прошептал:
– Тина, он сейчас пойдет за водой. Водичку в рахадах добывают из определенных растений – вернее, из определенных органов рахады. Пока Фелад будет этим заниматься, мы тоже кое-чем займемся. Приготовься.
Фелад склонился над товарищами. Потрогал Стайсина – тот не отреагировал; растормошил задремавшего Ури и сказал, что скоро вернется. Потом прицепил к поясу футляр с инструментами, подхватил канистру и направился, широко шагая, в сумеречную мглу. Когда его спина перестала мелькать среди искривленных колонн-перемычек, Ури обессиленно откинулся на одеяло.
Нож, валявшийся среди неубранной посуды, блеснул отраженным золотым светом распластавшейся наверху лаколарии и пополз к Тине и Лиргисо. Он перемещался короткими рывками – отчаянная рыба, надумавшая прогуляться по суше, маленькая и верткая смертоносная тварь.
Два щелчка за спиной – и Тина почувствовала, что браслеты ее наручников раскрылись. Руки затекли, но подвижности не потеряли, на запястьях отпечатались красные полосы.
– Сволочь, – растирая запястья, пробормотала Тина.
– Ты меня отделала похуже, великолепная Тина. – Лиргисо улыбнулся, он уже предвкушал близкую свободу.
Нож был остро заточен, но кленановые ремни поддавались с трудом – лезвие вязло в этом веществе, как в пластилине. Работа продвигалась медленно, миллиметр за миллиметром.
– А ты еще спрашивала, почему я их не пережег! – комментировал Лиргисо. – Здешние природные материалы уникальны, поэтому я и открыл на Савайбе филиал «Кристалона».
– Делаешь деньги на контрабанде?
– Не стоит определять так мой бизнес, я занимаюсь вывозом сырья с неофициального согласия местных властей. Не могу сказать, что с ними приятно иметь дело… Тина, ниарскую бюрократию можно сравнить с дорогой шикарной проституткой, которая относится к своей профессии с должным уважением. Если ниарский чиновник берет у тебя взятки, ты можешь на него рассчитывать – не раз убеждался на собственном опыте. Ниар – цивилизованная планета, а Савайба – это дыра. Здешняя бюрократия похожа на плохо вымытую дешевую шлюху, безмозглую, нечестную и неразборчивую. Я веду с ними дела, как солидный и надежный партнер, они весьма недурно кормятся от моего бизнеса – но хоть бы кто-нибудь пальцем пошевелил, чтобы защитить меня от бандитов! Люди рахад тоже кое-что приплачивают местным властям, поэтому те делают вид, что ничего не происходит. Никакой деловой этики…
Наверное, Фелад и его собратья на интуитивном уровне почувствовали, с кем столкнулись, – связали Лиргисо на совесть. Впившийся в кожу неподатливый ремень обмотан вокруг запястий несколько раз, на каждом обороте свой узел. Хорошо еще, Лиргисо без протестов терпел, если сорвавшееся лезвие рассекало кожу, и продолжал болтать, как ни в чем не бывало. Время от времени он бросал настороженные взгляды на перемычки, за которыми скрылся Фелад.
– На Стива твой прием с выкачиванием энергии тоже не действует?
– О, лучше не пробовать! Я однажды попробовал – как будто получил страшный ожог, только не физический, а ментальный. Для этого хватило неполной секунды, а Стив ничего не заметил.
Ремни стали скользкими от сочащейся из порезов крови. Интересно, как сами ростки развязывают эти узлы? А никак, тут же поняла Тина. Пленников отдают зобулу, и тот заглатывает еду вместе с упаковкой. Возможно, потом выплевывает ненужное. Ростки рахады – практичный народ: заботиться о комфорте людей, предназначенных для жертвоприношения, у них не заведено.
– Фласс… – процедил вдруг Лиргисо с досадой и яростью. – Тина!
Она уже увидела. Фелад появился не с той стороны, откуда его ждали. В одной руке он держал канистру, в другой – пучок длинных ветвящихся стеблей, усыпанных влажно блестящими черными бусинами. Кобура застегнута, руки заняты. Впрочем, Фелад был уверен в своем превосходстве над парочкой «непроросших». Он не стал хвататься за оружие. Гневно нахмурил брови и шагнул к пленникам.
Тергаронская солдатская выучка чего-нибудь да стоит. Тина вскочила на ноги, перехватила нож за лезвие и метнула в Фелада. Она двигалась быстро, на пределе, а Фелад – по-хозяйски степенно, с неторопливостью сильнейшего. Обычно пленники, которых тащили на убой, не создавали проблем, и он еще не понял, что этих двоих нельзя считать легкой добычей. Нож был уже в воздухе, когда Фелад спохватился. Он попытался отклониться, но не успел – лезвие, пробив толстую кожу безрукавки, засело между ребрами. Выше сердца, в безопасной зоне. Будь нож получше сбалансирован и будь ее новое тело более тренированным, Тина попала бы куда метила.
Не дать ему вытащить оружие из кобуры. Тина бросилась на Фелада, рассчитывая выключить его ударом в пах, но тут же резко изменила траекторию, уходя от встречного удара ногой. Ставить блоки даже пробовать не стоит, это может кончиться переломом: слишком велика разница в массе.
Фелад выпустил канистру, та тяжело шлепнулась на гладкую коричневую почву. Проворчав ругательство, Фелад схватился за кобуру и тут же издал вопль боли: одежда на нем горела. На несколько секунд он превратился в воющий живой факел, а потом остался голый, бледный, обожженный, в шлеме и обуглившихся ботинках, с островками опаленной щетины вместо бороды. Кожаный пояс, на котором висела кобура, тоже сгорел, зато сама кобура уцелела – видимо, была изготовлена из материала, родственного кленану. Фелад выглядел нелепо, но его мускулы угрожающе бугрились под покрасневшей от ожогов кожей. Гнев заставил его забыть о боли.
– Тварь! – прошептал он. – Подлая ведьма! Помоги, мать-рахада!
Тина стояла в боевой стойке, готовая к новому раунду, и все-таки не удержалась от мимолетной усмешки: заслуги Лиргисо приписали ей.
Стебли, которые Фелад держал в левой руке, от пламени почти не пострадали, разве что черные бусины полопались. Он перехватил пучок и наотмашь хлестнул Тину по лицу. Тина успела выставить блок. Удар был сильный, с оттяжкой – такое впечатление, что с предплечья сдирают кожу. Вслед за этим боль обожгла плечо. Теперь Фелад тоже двигался быстро. Тина отпрыгнула, и тут мимо пронесся снаряд, нацеленный точно в физиономию ее противника. Сдавленный вскрик. Фелад опрокинулся навзничь, рядом с его головой упала канистра.
– Тина, добей его! – крикнул Лиргисо.
Тина не нуждалась в подсказках. Она присела около Фелада и обрушила ребро ладони на его горло. Потом вырвала из грудной клетки нож, примерилась и вонзила в сердце. Неизвестно, был ли в этом смысл: мягкие ткани вокруг переносицы и сломанного носа Фелада уже начали набухать и темнеть – возможно, его насмерть зашибло канистрой.
- Предыдущая
- 73/109
- Следующая
