Дело длинноногих манекенщиц (Сборник) - Маклин Алистер - Страница 64

– Она не отвечает, шеф, – доложила Делла.

– Передай, пусть продолжает вызывать, – велел Мейсон. – Привет, Пол! Что новенького?

– У Джорджа Кассельмана, – ответил Дрейк, – было две судимости: одна – за сводничество, другая – за вымогательство. Он был убит между семью и одиннадцатью тридцатью в четверг вечером выстрелом из револьвера тридцать восьмого калибра. В упор. Так называемое контактное ранение. Ты знаешь, что медики понимают под этим. Дуло приставляется к телу человека, и пуля не может не попасть в него. При этом газы, образующиеся при выстреле, попадают в рану и вызывают сильное разрушение организма.

– Кто-нибудь слышал выстрел?

– По-видимому, нет. В таких случаях звук бывает очень приглушенным, как хлопок.

– Следовательно, никто не слышал выстрела?

– Решительно никто.

– Что еще, Пол?

Но Дрейк не успел ответить на вопрос, потому что на столе у Деллы зазвонил телефон.

– Алло! Да, он здесь. – Повернувшись к Полу, она сказала: – Это из твоей конторы. Говорят – очень важно.

Дрейк взял трубку.

– Да… – выслушал, что ему сказали, потом выругался: – Черт побери! – Опять помолчал. – Они в этом уверены?.. О'кей.

Он бросил трубку и с минуту стоял молча, не в силах выговорить ни слова.

– Ну? – спросил Мейсон нетерпеливо.

– Сообщили такое, что еще никому, кроме полиции, пока неизвестно.

– Так в чем же дело?

– Пули, выпущенные из револьвера, изъятого у Стефани Фолкнер, в точности соответствуют той, которая убила Джорджа Кассельмана.

– Какого револьвера? – переспросил Мейсон.

– Как какого? – удивился Дрейк. – У нее изъяли только один револьвер. Тот, который ей дал Гарвин.

Мейсон ничего не ответил. Лишь по сузившимся зрачкам глаз можно было догадаться, что он очень обеспокоен.

– Это означает, – продолжал Дрейк, – что у тебя был револьвер, из которого была выпущена фатальная пуля, а также та, что попала в стол Гарвина-младшего. Естественно, полиция сразу решила, что это твой очередной трюк, чтобы сбить их с толку. Сейчас у них в руках молодой Гарвин, и они обрабатывают его, пытаясь добиться от него признания в том, что это ты подбросил в ящик его стола орудие убийства. Во всяком случае, первоначально они так считали.

– А теперь так не считают? – спросил Мейсон ровным голосом.

– Вроде бы нет. Во всяком случае, сейчас у них на примете жена младшего. Они выяснили, что она долго подвизалась в Лас-Вегасе в самых разных ролях, включая стриптиз. Между прочим, знакома с Кассельманом, правда, неизвестно, насколько хорошо. Полиция нашла в ее записной книжке незарегистрированный телефон Кассельмана. Кассельман шантажист, а она только что вышла замуж. Так что выводы напрашиваются сами собой… Полиция решила, что история с выстрелом в конторе Гарвина-младшего – твой чертовски ловкий ход, чтобы запутать экспертов. Полиция, конечно, не в восторге от этого. И окружной прокурор будет несказанно рад, если сможет вывести тебя на чистую воду. Он перевернет все вверх дном, чтобы раздобыть доказательства твоей виновности.

Мейсон взглянул на Деллу.

– Скажи Герти, чтобы немедленно звонила Гарвину-младшему. Если его нет на месте, пусть передаст, чтобы он сразу связался со мной, как только появится.

Адвокат вышел из-за стола и стал крупными шагами мерить кабинет. Вдруг он резко остановился и, повернувшись к Полу, сказал:

– Пол, мне необходимо знать, что происходит? Разузнай, что собирается предпринять полиция. Насколько можно, конечно. Допрашивала ли она Стефани Фолкнер с Гарвином-младшим. Слава Богу, что старший находится за пределами штата. Им придется немало попотеть, пока они сумеют заполучить его. Вообще все это дело очень странное и непонятное.

– Перри, пожалуйста, будь осторожен! Смотри, как бы самому не сесть в лужу. Полиция, безусловно, захочет узнать, с какой это стати ты отправился к младшему, взял у него револьвер, сделал из него выстрел, потом отвез оружие Стефани Фолкнер и оставил там, где полиция просто не могла его не заметить.

– Я все прекрасно понимаю, Пол, но тебе не известно то, что знаю я. Приступай скорее к делу. Мне как воздух нужна твоя информация.

Дрейк кивнул в знак согласия и вышел. Мейсон некоторое время еще продолжал расхаживать по комнате, потом повернулся к Делле.

– Здесь может быть только одно решение, Делла.

– Какое?

– По-видимому, у Гарвина-старшего был ключ от конторы младшего. Поскольку ему было известно, что у сына в конторе хранится револьвер, а на руках у первого оказалось орудие убийства, то он отправился к нему и подменил револьвер, положив в стол перезаряженный. Полиции не пришло бы в голову искать его там. Потом он взял револьвер сына, сделал из него один выстрел и отвез Стефани это оружие, полагая, что полиция обнаружит револьвер у девушки и, заметив отсутствие в нем одного патрона, наверняка решит, что Стефани убила Кассельмана, но вскоре им пришлось бы отказаться от этой версии, поскольку этот револьвер не фигурировал в преступлении. Вот почему старший так настаивал, чтобы я сделал все для защиты Стефани.

– Что же получилось? – спросила Делла.

– А то, что я, сам того не подозревая, свел к нулю все его усилия, – ответил Мейсон. – Я был уверен, что полиция станет допрашивать Стефани и установит, что Гарвин-старший передал ей револьвер, и тут мне пришла в голову идея подстроить все так, чтобы младший тоже дал ей револьвер. Мне было ясно, что, если полиция найдет одно оружие, она вряд ли станет искать второе. Полиция, зная, что Гарвин-старший передал Стефани оружие, потребует предъявить орудие убийства, а она могла отдать им револьвер младшего, и все бы страшно запуталось. И вот, как часто бывает в действительности, моя блестящая идея обернулась против меня самого. Я собственными руками вручил Стефани тот револьвер, который, по замыслу Гарвина-старшего, не должен был попасть к Стефани.

– Что же теперь будет?

– Черт возьми, откуда я знаю! Полиция, конечно, не сможет обвинить меня в сокрытии улик, поскольку я раскопал то оружие, которое им нужно, и отдал его той, кого они заподозрили в первую очередь. В данный момент меня меньше всего беспокоит, что будет со мной, важнее то, в каком положении окажутся мои клиенты.

– Все-таки кто стрелял в Джорджа Кассельмана?

– Это вопрос вопросов. Спроси что-нибудь полегче, Делла. Полиция теперь подозревает жену Гарвина-младшего, возможно, даже его самого. Там мне не очень-то доверяют и, безусловно, сочтут, что я постарался обезопасить младшего и его жену, взвалив всю вину на Стефани Фолкнер. Представляю, как разозлились младший с супругой. Они подумают, что я специально явился к младшему, имея с собой орудие убийства, попросил Гарвина-младшего отдать мне его револьвер, потом с ловкостью шулера подменил револьвер, выстрелил как бы случайно и ухитрился вместо револьвера младшего всучить Стефани оружие, из которого застрелили Кассельмана. Таким образом, младший попался в расставленную мной ловушку и согласился на то, чтобы у Стефани остался якобы его револьвер, а на самом деле револьвер убийцы. Представляю, как будет костить меня Гарвин-старший после того, как прочтет утренние газеты.

– А как же полиция?

– Полиция, естественно, считает, что я поступил так, чтобы все запутать. Они постараются доказать, что у меня в руках побывало орудие убийства. А после этого неприятности, и крупные неприятности, мне обеспечены.

– Разве они могут доказать, что этот револьвер – орудие убийства?

– Теперь – да.

– Каким образом?

– С помощью той пули, которая поцарапала стол Гарвина-младшего. Не будь ее, им чертовски трудно было бы доказать, что я вообще располагал орудием убийства. А теперь, имея эту злосчастную пулю, они легко докажут, что она была выпущена из того же револьвера, из которого совершено убийство. Не забудь также, что я был в тот вечер у Кассельмана. Вполне возможно, что окружной прокурор додумается обвинить в убийстве меня.

– Как я поняла, если бы не пуля, попавшая в стол, полиция не смогла бы доказать, что вы держали в руках орудие убийства? – спросила Делла.