Нимформация - Нун Джефф - Страница 49

• Предыдущая
• 49/69
• Следующая

— Мой отец помогал вам разрабатывать уравнения нимфомации?

— Помогал? Он практически и описал весь процесс. Взял мой труд за основу и вывел его на следующий уровень. Он создал концепцию фрактального лабиринта — единого пространства с бесконечным количеством ветвящихся путей. Вот почему без его участия…

— …не было бы никакого АнноДомино?

Хэкл кивнул. Дейзи с трудом заметила во мраке этот жест согласия.

— Примкнув к нашей группе, ваш отец стал катализатором следующей фазы. И примерно в это же время Жоржик начал строить подземный лабиринт.

— Я думала, вы создавали его вместе.

— Начало положил Джордж Хорн. Он долго не рассказывал нам о своей затее. Парень часто уходил в подвал и проводил здесь какое-то время в одиночестве. Мы не тревожились, потому что он всегда возвращался целым и невредимым. Подвал был для нас ямой, набитой хламом. А Жоржик целый год строил тут перегородки и стены. Если вы пнете их ногой…

Дейзи так и сделала. Стена внутри оказалась полой.

— Когда сооружение приобрело определенный вид и достаточный уровень сложности, Джордж рассказал нам о нем.

— А он объяснил, по какой причине создавал его?

— Жоржик хотел сделать реальный лабиринт. Он так мне и говорил:

— Нужно протащить его в реальность, Макс! Пусть все это случится в нашем мире!

Сначала мы смеялись над ним, по старой привычке, которая сопровождала нас долгие годы. Но затем к нему присоединился Пол Мэлторп. Он всегда отличался физической силой и склонностью к тяжелым нагрузкам. Чуть позже мы со Сьюзен тоже подключились к этому проекту. Я даже придумал схему путей, которая соответствовала мечтаниям Хорна.

— Он хотел стать странником? — спросила Дейзи.

— В каком-то смысле, он уже им был. По жизни, так сказать. И мне кажется, он завидовал тем виртуальным существам, которых видел на экране. Особенно их сексуальной активности. Кто знает, какие порывы двигали им… Мы не говорили вашему отцу о подземном лабиринте. Он не жил в этом доме, и его субботние визиты имели отношение только к системе искусственного интеллекта. Но однажды я привел его сюда и ознакомил с реальным воплощением наших теоретических разработок. Он и здесь помог нам во многом. Благодаря его идеям мы придумали методику входа в систему. Это случилось в 1979 году. Мы подключили Жоржика к компьютеру — точнее, к одному из фрактальных странников.

— Вы подключили его к лабиринту?

— Я говорю вам правду, Дейзи. Вы хотите выслушать ее до конца?

— Продолжайте.

— Того странника, к которому подключился Жоржик, мы назвали Дубль-зеро. Сьюзен окрестила его Рогатым Джорджем. Все остальные обитатели виртуального мира имели номера — это позволяло агентам составлять на них персональные таблицы. Наши первые попытки были неудачными и ограниченными, но постепенно мы наладили прямую и обратную связь между реальным Жоржиком и Пусто-пусто на экране. С тех пор я часто выключал здесь лампы, настраивал систему и разрешал Жоржику бродить по проходам. Он знал подвал, как свои пять пальцев, однако смысл был в другом. Реальный лабиринт служил лишь символом, точнее, способом фиксации внимания. Нас интересовал эффект, который Жоржик оказывал на виртуальный мир странников.

— И такой эффект наблюдался?

— Еще бы! Он был просто потрясающим! Странник Джордж хозяйничал в лабиринте, как Минотавр. Нашему Жоржику всегда везло в играх шанса. Мне кажется, какая-то часть его ущербного мозга, какая-то вариация слабоумия и скрещенных генов вызывала особую реакцию на случайные события. Его странник стал безудержным Казановой, влюбленным в пути лабиринта.

— То есть Жоржик относился к типу везучих людей. И, как я понимаю, вы сохранили запись его генетической структуры на компьютерном диске. Вот что имел в виду отец, когда он говорил о втором образце ДНК, который Бенни мог бы использовать для сравнения с генотипом Целии?

— Вы схватываете все буквально на лету. Жоржик играл и выигрывал. Он побеждал нас в домино почти во всех партиях. Эксперимент проходил так успешно, что у нас не было другого варианта, кроме продолжения.

— А как ваши опыты влияли на Джорджа?

— Реального Джорджа?

— Да. Он единственный, кто меня интересует.

— Хм… Естественно, он находился в приподнятом настроении. Все время рассказывал нам о своих ощущениях. Он верил, что действительно странствовал по виртуальному миру, хотя, конечно, это были его фантазии. На самом деле он подключался к лабиринту через провода и шины процессора — не более того. Но его тянуло туда снова и снова. В течение следующих месяцев мы экспериментировали с обратной связью и усложняли пути. Жоржик всегда находил свой приз. Казалось, он сам стал лабиринтом. Парень проводил здесь дни и ночи, в полном контакте с машиной, иногда засыпая во время сеансов подключения. Потрясающе! Он мог влиять на результат даже во сне. В своих сновидениях он скитался по лабиринту, совокуплялся с другими существами, размножался и подвергался искушениям нимфомации. Вполне понятно, что подобный опыт влиял на его поведение в реальной жизни. Процесс был двусторонним.

— И это не тревожило вас, профессор?

— Нисколько. Наоборот, наш Жоржик адаптировался, стал более восприимчивым и, я смею сказать, более сексуальным. Да, Дейзи! Кругом одни плюсы! Разве мы могли прервать эксперимент? Вскоре Сьюзен решила последовать его примеру.

— Она тоже подключалась к программе лабиринта?

— Так или иначе, мы все прошли через эту стадию. Я, Мэлторп, Сьюзен, ваш отец. Каждый выбирал себе странника и наделял его своими числами: Два-зеро, Шесть-шесть, Пять-зеро, Пять-четыре. Нам хотелось знаний и удовольствия. Мы пытались добиться результатов Дубль-зеро — нашего Жоржика. Но он был недосягаем.

— А чем все закончилось? Вы расскажете мне?

Хэкл с усилием выпрямился.

— Давайте еще немного пройдемся…

По коридорам, за углы и повороты. Еще ступени, ведущие вниз. Узкие проходы сменялись участками свободного пространства. Вдруг стало темно.

— Пожалуйста, включите свет, — попросила Дейзи.

— Здесь нет электричества, — ответил профессор. — Это центр лабиринта. У меня имеется фонарь.

Щелк!

Расфокусированный луч наполнил небольшую комнату рассеянным светом. Казалось, он втекал в сырые стены, пугая мышей и крыс. Дейзи вздрогнула, заметив быстрое движение темного пятна. Место призраков. Хэкл провел лучом по стенам и указал на место, где стоял деревянный стол. На нем виднелась груда техники: мониторы, коммутаторы, блоки питания, старый компьютер, покрытый пылью, паутиной и мышиным калом.

— Я не спускался сюда… с тех самых пор…

— Это какая-то обитель призраков, — сказала Дейзи.

Хэкл повернул фонарик на нее. Она больше не видела его лица за пятном дрожащего света.

— Профессор…

— Вы не понимаете главного, Дейзи. И, возможно, никогда не поймете. Даже после того, как я расскажу вам всю историю.

Он подошел к столу и положил фонарь таким образом, чтобы луч освещал помещение. Дейзи осмотрела почти округлую комнату, с тремя открытыми входными проемами и небольшой кроватью, стоявшей в центре.

— Вот где Жоржик…

— Что?

— Вот где он спал, когда посещал лабиринт своих снов. Один раз я спустился сюда раньше обычного срока и нашел его яростно мастурбирующим на этой кровати. Прошу простить меня за подобные термины. Он даже не заметил, что я вошел. На экране монитора виртуальные странники сходили с ума от его похоти. Волны мозга во время сексуальных грез отличаются от частот пробужденного состояния. Вы знаете это?

Дейзи вдруг обеспокоилась таким поворотом беседы. Она впервые усомнилась в мотивах профессора. Он всегда представлялся ей бесполым существом, бесстрастно воспринимавшим ее знаки внимания. Но разве Целия не видела, как Хэкл целовался с Джо? Похоже, он не был таким уж старым и невинным.

— Наверное, вы заметили то странное воздействие, — продолжил Хэкл, — которое блурпс оказывают на человеческую психику. Наблюдая за их движениями, люди испытывают сексуальное возбуждение.

• Предыдущая
• 49/69
• Следующая