Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Сатановский Евгений Янович - Страница 12

Ливия – до сентября 2011 г. – Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия или Ливийская республика, как ее назвал Переходный национальный совет, который при поддержке НАТО провел с территории Киренаики успешную борьбу против центральных властей и правившего страной с 1969 г. Муамара Каддафи, после его гибели вступила в вялотекущую фазу гражданской войны. Победившая оппозиция чрезвычайно неоднородна, что крайне затрудняет формирование на ее базе любого устойчивого правительства. В нее входят арабские племена Киренаики – в том числе хараби, к которому принадлежал свергнутый в 1969 г. король Идрис, часть берберских племен, бывшие члены правительства Каддафи, ливийские эмигранты из Европы и исламисты. В состав последних входят приверженцы «Аль-Каиды», создавшие Исламский эмират в городе Дерна, «Аль-Каида Магриба» в Феццане и суфии-сенуситы в Бенгази. Все эти группы находятся между собой в сложных отношениях, тем более что после победы над сторонниками Каддафи салафиты вступили в прямое столкновение с суфиями и племенными традиционалистами.

Ливийская ситуация продемонстрировала противоречия в мировом сообществе и неоднородность его интересов. Спровоцировав конфликт НАТО и Ливии и уговорив Саркози начать военную операцию, Лига арабских государств инициировала резолюцию Совета Безопасности ООН, на основании которой действующая против Каддафи коалиция начала военную операцию. Поводом для начала войны с Ливией для ЛАГ оказались личная неприязнь большинства арабских лидеров к Каддафи и прямая экономическая конкуренция с ним в Африке Катара и Саудовской Аравии. Для Франции вступление в войну оказалось возможным из-за разногласий с Ливией по цене истребителей «Рафаль», возможности потери ливийского рынка атомной энергетики корпорацией «Арева» и штрафа, наложенного на нефтедобывающую компанию «Тоталь», а также осложнений в личных и финансовых отношениях Саркози и Каддафи, обещавших громкий коррупционный скандал. Для Турции – из-за конкуренции с Ливией в Африке и желания Анкары поставить на место Саркози за его противодействие вступлению Турции в ЕС, подчинив операции коалиции блоку НАТО, в котором роль Анкары достаточно велика в отличие от лоббируемого Парижем «Средиземноморского Союза». Для США достаточными аргументами стали недопустимость превращения Саркози, вернувшего Францию в военную структуру НАТО после десятилетий отсутствия ее там со времени исторического решения де Голля, в лидера военной операции блока. Для Великобритании – критика правительства за соглашение об освобождении в 2009 г. приговоренного в 2001 г. к пожизненному заключению за организацию теракта над шотландским городом Локерби «смертельно больного» ливийца Абдель Бассета Али аль-Меграхи, который немедленно вылечился по прибытии в Ливию, после чего британские нефтяные и газовые компании получили там выгодные контракты.

Китай, Россия, Индия и Германия воздержались при осуждении ливийской ситуации в ООН, заняв в этой ситуации единственно возможную позицию. Иллюзии по поводу быстрого свержения Каддафи после ухода со своих постов тунисского и египетского президентов были в рядах его противников настолько велики, что операция против Триполи началась бы даже в случае использования Россией или КНР права вето в Совете Безопасности ООН, как это произошло в свое время в отношении Ирака. Столкновение России с Западом, главным рынком сбыта отечественной нефти и газа, из-за Ливии не привело бы ни к чему, кроме ослабления ООН – забюрократизированной, затратной и малоуспешной в своих действиях. Альтернативой было повторение модели поведения СССР в ходе ближневосточных кризисов ХХ века: отправка вооружений противостоящему Западу режиму без понимания того, зачем это делается, помимо идеологических, ведомственных или личных интересов. Именно это, судя по всему, лоббировалось российским послом в Триполи – столь активно, что он был отправлен в отставку.

Отличие ливийского сценария «арабской весны» от египетского и тунисского в том, что Каддафи продемонстрировал качества революционера и лидера, достойные младшего соратника Насера, Кастро и Манделы. Отказ от опоры на армию и спецслужбы в пользу иностранных профессионалов и спецподразделений, прямо подчиненных его ближайшим родственникам, оправдал себя так же, как ставка на партизанскую войну и рассредоточение верных ему частей, переведенных с тяжелой техники на джипы, по пустыне. Африканский союз, главой которого он был до 1 января 2011 г., оказался для него неплохим тылом в первую очередь из-за того, что существование значительного числа режимов, входящих в эту организацию (не менее двадцати), прямо зависело от финансовой помощи с его стороны. Судьба Ливии после Каддафи пока неясна – страна может расколоться. Однако ливийская кампания продемонстрировала ослабление НАТО как военного альянса. Ситуация, при которой многомесячные военные действия против ливийского режима быстро исчерпали ресурсы дорогостоящих высокоточных боеприпасов, которыми ведущие войну страны коалиции вынуждена была начать снабжать нейтральная Германия, перевела альянс в глазах африканских и ближневосточных режимов в категорию «хромой утки». Альянс фактически выступил в качестве «мирового жандарма», что не внушает оптимизма, в том числе в отношении ООН, резолюция которой была использована для оправдания прямой агрессии, так как слабость западного военного блока открыла «сезон охоты» на государства, являющиеся членами НАТО, для всех, желающих попробовать его «на прочность». Нерадостная перспектива, хотя и заманчивая для террористических структур – не только исламистских.

В случае Ливии негативный эффект от вмешательства НАТО во внутренний конфликт в этой стране состоит еще и в том, что Каддафи, примирившись с мировым сообществом в начале 2000-х годов, вел себя «конвенционально», демонстрируя пример «раскаявшегося диктатора». Он отказался от атомной программы, попутно способствуя разоблачению «заговора Абдул Кадыр Хана», пропущенного МАГАТЭ. Предоставил ООН сведения о своем химическом оружии и начал процесс его уничтожения. Взял на себя борьбу с нелегальной иммиграцией африканцев в Европу через территорию Ливии. Начал экспорт нефти и природного газа в ЕС. Допустил иностранные компании к участию в ливийских проектах, в том числе в военно-технической сфере. Отпустил на свободу болгарских медсестер и палестинского врача, заключенных в тюрьме по сфальсифицированному обвинению в умышленном заражении ВИЧ ливийских детей. Наладил личные отношения с большинством мировых лидеров. Боролся с «Аль-Каидой», черпавшей в Ливии пополнения для джихада в Афганистане и Ираке. Остановил финансирование международного терроризма. Он оставался импульсивным и непредсказуемым тираном, но это мало отличало его от большинства лидеров Африки и БСВ. Пример Каддафи показал, что пытаться перестать быть «плохим парнем» в глазах мирового сообщества так же бессмысленно, как быть в его глазах «хорошим парнем», какими были на протяжении десятилетий Бен Али в Тунисе и Мубарак в Египте.

Ливийская экономика в результате гражданской войны и ареста, наложенного на ливийские авуары в странах Запада, арабского мира и некоторых государствах Африки, оказалась парализованной. Нефтедобыча и нефтеэкспорт сократились до минимума, сельское хозяйство и промышленность понесли значительный ущерб. Существует опасность подрыва идущего на Сицилию ливийско-итальянского газопровода Гринстрим. Значительная часть аэропортов и автодорог разрушена. Российские контракты, в том числе в военно-технической сфере и строительстве железных дорог, заключенные с Ливией в обмен на списание ливийского долга, не выполнены и принесли прямые и косвенные убытки в размере около $ 4 млрд, половина которых пришлась на ОАО «Российские железные дороги». Перспективы возвращения Ливии в международную экономику существуют, но сотрудничество российских компаний с этой страной маловероятно, а перспективы компенсации им убытков равны нулю.

Большая часть государств региона – республики, точнее то, что принято называть республиками на Ближнем и Среднем Востоке. Говоря упрощенно – их можно разделить на три типа. Две неисламские вестернизированные страны на западной окраине БСВ – Израиль и Кипр, мало чем отличаются от стран Европы, хотя определенная специфика в их государственном устройстве все же существует. Подавляющей частью региона управляют сменяющие одна другую военные хунты, коррумпированные и недолговечные гражданские правительства, удерживающиеся на протяжении десятилетий во главе своих стран авторитарные лидеры и диктаторы, мало что решающие на деле «правящие партии», а также племенная и конфессиональная элита во главе парламентских фракций и коалиций, представляющих собой «террариум единомышленников». Особой формой государственного устройства БСВ являются исламские республики: Мавритания, Иран, Афганистан и Пакистан. При этом такие геополитические единицы Ближнего и Среднего Востока, как Ирак, Афганистан, Судан, Сомали, Йемен, Ливия, Ливан и палестинские территории, находятся в процессе распада, пройдя оккупацию и гражданскую войну либо находясь в преддверии гражданской войны.