Сказки врут! - Шевченко Ирина - Страница 11
- Предыдущая
- 11/77
- Следующая
— Не вижу ничего странного. Мы с Сережей знакомы с детства, мы…
Я не знала, как объяснить свои чувства к Серому и нужно ли объяснять. Смутилась и умолкла.
— Ха, — сказал вдруг темный. Не засмеялся, а просто выдохнул это «ха». Посмотрел на меня и добавил: — Ха-ха.
— Я сказала что-то смешное?
— Вы ничего не сказали, Ася. Но это действительно смешно. Точнее, было бы смешно, когда бы не было так грустно.
— Вы любите Лермонтова? Это, конечно, расхожее выражение, но вы же знаете, что это Лермонтов?
Колдун поглядел на меня, как на полоумную.
— Вы читали сегодня, и я подумала…
Черт! Черт, черт, черт! Зачем я это сказала?
Слава богу, вернулись Натали и Сережка.
— Это нож, — от двери сообщила баньши. — Тебе нужен нож, Сокол. Покажи руку, — толкнула она в бок Серого.
Тот протянул правую руку, продемонстрировав пересекающий ладонь тонкий белый шрам.
Интересно, зачем нужно было раздеваться? Что, так порез не видно?
— Что за нож? — набросился колдун на парня. — Почему утром ничего не сказал?
— Так не мой нож. Левый какой-то. В ящике с инструментами валялся, я проволоку искал и порезался об него.
— Случайно? — недоверчиво уточнил темный.
— Да.
— Это было на платформе? А тот ящик с инструментами был общий или только твой?
— Мой вообще-то. Но если нужно было, любой мог заглянуть, взять, что надо.
— А чей нож, узнал потом?
— Нет. Я спрашивал — все молчат. Себе оставил. Он неказистый такой, самодельный: железяка заточенная, а один конец изолентой обмотан — типа, рукоятка. Провода им было удобно зачищать. А потом я его Мишке Фирсову отдал.
— Отдал. — Колдун нервно забарабанил пальцами по столу. — Он тебя об этом попросил?
— Да нет. Он свой нож потерял где-то, а у меня нормальный складень был. Вот я ему и подарил ту самоделку.
— Дурак, — угрюмо изрек темный. — Такую вещь невозможно потерять. Даже если бы ты его выбросил, все равно он вернулся бы к тебе. Но подарить, отдать по доброй воле… И где теперь искать этого Мишку? В России? По всему бывшему Союзу?
— Нет, здесь он, в нашем городе живет. Если только опять никуда не уехал.
Колдун и Натали переглянулись.
— Сергей, — не спеша, обдумывая каждое слово, начала баньши, — а где бы ты сам сейчас был, если бы не та авария?
— Тут и был бы. То есть не у Настюхи… Ну, может, и у Настюхи тоже, но в любом случае уже вернулся бы. Вы же об этом?
— Об этом, об этом, — продолжал отстукивать по столешнице темный, задумчиво глядя прямо перед собой. — Может, чаю наконец-то попьем?
— А может, наконец-то поговорим начистоту? — неожиданно жестко спросил Серый, усаживаясь за стол напротив колдуна. — Я все-таки лицо заинтересованное, да, Сокол, или как тебя там? Не мышка лабораторная: разденься-оденься, покажи-расскажи. Я хочу знать, что происходит.
— Хорошо, — сдался темный. — Но чая себе я, с вашего позволения, налью.
Не скажу, что объяснения Сокола (пусть теперь будет Соколом) внесли ясность в происходящее. Это были лишь предположения. По его словам, на буровой платформе к Сереге попал артефакт непонятного действия. Как попал — тоже вопрос. Колдун сказал, что его могли подбросить специально, но я не понимала, зачем кому-то разбрасываться подобными вещами. Более логичным казалось то, что нож очутился в ящике случайно или даже остался на платформе с предыдущей смены — это объясняло бы, почему никто не признал себя его хозяином. Но так или иначе нож оказался у Сережки, тот поранился им, и пролитая кровь запустила механизм работы артефакта. Поэтому, когда спустя время случилась авария, Серый ненадолго умер… Мм… нелепо-то как звучит. Скажем так, должен был умереть, но нож не позволил душе расстаться с телом. Даже учитывая то, что сам нож на тот момент был уже не у Сережки, а у Мишки Фирсова, парня, с которым Серый познакомился, подряжаясь на эту работу.
Теперь темный хотел отыскать этот нож, чтобы передать его своему руководству, а то в свою очередь походатайствовало бы за Серого перед конкурентами: мол, артефакт у нас, больше никаких внеплановых чудес с его помощью, а этот пусть живет, раз уж так вышло.
В принципе то же самое, за исключением домыслов о ноже, о котором он тогда не знал, колдун говорил нам и вчера. Только сегодня в его объяснения почему-то совсем не верилось.
— А что это за вместилище, о котором все говорят? — спросил Сережка.
— И день дарения, — добавила я. — И Громобой.
— Громобой? — удивленно переспросила баньши, развернувшись к темному. — Она не знает, что такое Громобой?
— Знаю. Фильм с Джеки Чаном.
— Сокол, я не поняла, она же… — Натали казалась растерянной.
— Потомственная ведьма, — кивнул колдун. — Видишь, с кем приходится иметь дело?
Женщина подошла ко мне, положила ладонь на лоб, заглянула в глаза.
— Ой, как все запущенно, — пробормотала она.
— Уж как есть. — Я тряхнула головой, отбрасывая ее руку. — Так что за Громобой?
— Перунов день, — ответил Сокол. — Или пророка Илии, как вам будет угодно. Надеюсь, об адаптации языческих праздников к новой религии с приходом христианства вы слышали?
— Второго августа?
Дату я знала. Один из немногих церковных праздников, запомнившийся с детства. Илья в воду налья.
— Бабуля говорит, после Ильи нельзя в море купаться.
— Почему?
— Говорит… Смеяться не будешь? Говорит, Илья в море пописял.
— Ха! Тоже мне запрет! Я вот тоже, может быть…
— Фу, Сережка!
— А что? Все так делают. Думаешь, почему море соленое?
Мы с Серым переглянулись, улыбнулись общим воспоминаниям, но быстро поняли, что разговор в общем-то невеселый.
— И что же будет на Илью? — спросил друг у колдуна.
— Если вернем нож, ничего. Контакты этого Михаила у тебя есть? Телефон? Адрес?
— Телефон был где-то записан, сейчас уже не вспомню. Адреса не знаю. Но где живет, могу показать, был у него однажды.
— Вот завтра и покажешь.
— Ты еще не на все вопросы ответил, — напомнил Сергей.
— Для твоего же блага. — Темный с Натали обменялись взглядами. Баньши укоризненно покачала головой, но промолчала. — Меньше знаешь, крепче спишь. И кстати, о сне. Вам не кажется, что это то, чем следует заниматься ночью вместо того, чтобы разговоры разговаривать?
— Не кажется, — грубо буркнула я.
— Тогда не буду мешать. — Сокол поднялся из-за стола, прошел к раковине и ополоснул чашку. — Общайтесь на здоровье. Но завтра в семь подъем. Нат, ты идешь или поддержишь беседу?
Женщина виновато пожала плечами и пошла вслед за колдуном.
— Как они там разместятся? — задумался Сережка.
— Тебе не все равно?
В шкафу лежал матрас, который можно было постелить на пол, но черта лысого я буду обеспечивать этой скрытной парочке комфорт!
ГЛАВА 4
Не знаю, как они устроились на ночлег, но с утра оба выглядели не в пример лучше нас с Серым, бодрыми и свежими.
— Сергей, — темный с ухмылкой наблюдал, как парень, протирая слезящиеся глаза, насыпает в чашку уже третью ложку растворимого кофе, — вам мама не говорила, что ночью нужно спать?
— А тебе мама не говорила, что завидовать нехорошо? — огрызнулся Сережка.
Завидовать, если честно, было нечему: мы до утра просидели в Сети, пытаясь отыскать информацию о светлых и темных магах, дарениях в Перунов день и вместилищах. По первым пунктам данных было хоть отбавляй, но все предлагаемые сведения уходили корнями в фантастику и компьютерные игры. Перуну же полагалось не дарить, а приносить жертвы. О вместилищах, в связке с прочими словами для поиска, вылезала всякая чушь.
Зато теперь я знала, что собранная на Громобой дождевая вода снимает сглаз, а суровый, но справедливый бог древних славян в свой праздник может наказать нечистого душой человека молнией. Попутно нашла несколько сайтов «настоящих ведьм», предлагающих исцеление по фотографии с оплатой услуг через «Яндекс-деньги». Подумала, не завести ли такой для мамы. А что? Пасьянс она уже освоила, пора двигаться дальше.
- Предыдущая
- 11/77
- Следующая