Похищение в Тютюрлистане - Жукровский Войцех - Страница 18
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая
Все сорвались с места и побежали в хаты. Площадь опустела.
Капрал слышал, как жители баррикадировали шкафами двери, тащили сундуки и закрывали на засов ворота, чтобы никто не вошёл к ним с просьбой о помощи.
Петух стряхнул грязь со шпор и, понурив голову, направился к месту встречи. В животе у него бурчало, слёзы капали из глаз, крылом он нежно прижимал к себе узелок.
— Может быть, повезёт Хитраске, — вздохнул Пыпец, усевшись под грушей.
Меж тем Хитраска ходила от дома к дому. Порой какая-нибудь хозяйка выглядывала одним глазом из дверей и движением руки прогоняла прочь. Иная процеживала сквозь стиснутые зубы несколько слов, но так экономно, что их смысла нельзя было разобрать и только какие-то шепелявые звуки долетали до уха лисицы. В довершение всего, жена старосты Грошика прикрикнула на неё:
— Видали богачку! Одета в мех да просит милостыню; ни у кого из нас нет такого меха! Как тебе не стыдно? Неужели я должна вырвать хлеб из своего рта и отдать его тебе?
— Но я ведь родилась в меху!
— Меня это не касается, ты богачка, вот и всё. — Из полуоткрытых дверей она погрозила лисице кочергой, а староста, приложил к замку палец, предостерегая жену, чтобы та экономила слова.
Мышибрату, который, покорно повесив хвост, робко просил милостыню и несмело протягивал шляпу, жители велели переловить всех мышей в деревне, — может быть, тогда они дадут ему грошик. Но все здешние мыши давно уже умерли с голоду, и только их исхудалые тени тихо шелестели в опустевших кладовых.
Печально повесив усы, Мышибрат вернулся к друзьям, а следом за ним прибежала Виолинка.
— Что же мы будем есть?
— По правде говоря, у нас ничего нет, — почесал в затылке капрал Пыпец.
Деревня заволоклась туманом и дымом, словно она боялась, что звери съедят глазами. Было тихо. Птицы здесь не жили, и только ветер доносил кряхтение скряг, копошащихся в грязных улочках.
Небо хмурилось. Было душно, как перед грозой.
Любезные пчеловоды
Хитраска сухими крошками кормила проголодавшихся блох.
— Ну, теперь я разрешаю вам немножко пошалить, — сказала лиса, отряхивая лапки.
— Если б только я была блохой… — всхлипнула королевна. Мышибрат, зажав в лапке камень, обходил дерево в поисках груши. Но оно наполовину засохло, ветви были обломаны, и только наверху, у самой вершины, золотилось несколько маленьких кислых плодов.
— До следующей деревни еще идти и идти!
— У меня нет сил двинуться с места!
— Подождите здесь, полежите под деревом, а я пойду, — может быть, что-нибудь и высмотрю. — Петух снял с плеча рожок и положил его рядом с узелком, с которым он расставался неохотно. Хитраске даже показалось, что Пыпец украдкой погладил его крылом.
— Посмотрите за моими пожитками, а я пошёл… — Петух с грустью поглядел на свои дырявые сапоги и заржавевшие шпоры. — Недолго они мне прослужат…
— Когда мы доберемся до Тулебы, я тебе куплю новые сапоги, — небрежно махнула рукой королевна.
Пока друзья не потеряли петуха из виду, он шёл, весело посвистывая, но стоило Пыпецу скрыться за деревьями, как он, охая, стал стаскивать сапоги, чтобы идти дальше босиком. У него ужасно болела натёртая пятка. Осмотревшись, петух увидел, — дорога снова уходит в лес. Он потерял надежду, что ему удастся найти какую-нибудь пищу для друзей.
«Хоть ягод наберу для них», — подумал он. Увы, время ягод уже прошло. Только кое-где виднелась земляника, набухшая и ставшая приторно сладкой от зноя.
Раздвигая ветки, петух отважно зашагал вглубь леса.
Следом за ним в поисках грибов отправилась Хитраска. «Хоть бы какую-нибудь дичь найти», — улыбнулась она узкими губами, высматривая среди моха жёлтые шляпки грибов.
Лисице вспомнились холодные цыплята, которых она вынимала из шелестящего пергамента. Бульканье спрятанных в сене бутылок со смородиновой наливкой. Как прекрасны были маёвки с детьми богатого индюка! Берёзовые ветви украшали карету. Доносился весёлый говор гостей, звякали бокалы в выстланной салфетками корзине…
Вдруг выстрел бабахнул так близко, что замечтавшаяся лисица, вскрикнув от ужаса, выскочила из меха и помчалась в лес, прижимая лапы к бьющемуся сердцу.
Из лесной чащи высунулся огромный нос, удивительно напоминающий своим цветом пион, и поэтому над ним постоянно кружились бабочки. Именно они помешали прицелиться и тем самым спасли Хитраску. Хозяин носа снял широкополую шляпу, украшенную фазаньим пером.
— Кто ж это тут шатался? — проворчал он, видя рассыпанные грибы, косынку и лисью шкуру. — Кажется, мы кого-то спугнули, — усмехнулся охотник, с довольным видом перебрасывая мех через плечо.
Он заткнул дымящийся пистолет за пояс и, наморщив лоб, глубоко задумался.
Петух услышал выстрел и стал пробираться через заросли в ту сторону, где поднималась к небу струйка порохового дыма.
— Боже мой, я высохну от голода! — простонала королевна. — Что ж это, неужели всю жизнь у меня будет в животе дырка? Когда ж я, наконец, от избавлюсь?
— Я расскажу тебе сказку о своём прадедушке, «Коте в сапогах».
— Отстань ты со своей сказкой! — фыркнула Виолинка. Девочка увидела, как поблёскивает вверху скрытая среди листвы маленькая груша. До чего же она была аппетитна!
— Может быть, ты сорвёшь для меня эту грушу?
Мышибрат послушно снял сапоги и босиком стал карабкаться по стволу. Когда он добрался до ветвей, дело пошло быстрее. Запрокинув голову, королевна следила за котом.
— Ну, пошевеливайся, быстрее!
Когда груша упала, Виолинка с жадностью набросилась на неё, но от кислого сока у девочки свело рот. Королевна плевалась и топала ногами.
— Ах, какое свинство!..
Вдруг ей бросился в глаза дорожный мешок капрала Пыпеца.
— Может быть, тут есть что-нибудь съестное, — воскликнула она, силясь развязать узел.
— Не трогай там ничего, — крикнул сверху Мышибрат, — подожди, пока я слезу.
— А может быть, там что-нибудь есть, — верещала любопытная девчонка.
И, прежде чем кот слез с дерева, она уже начала рыться в сокровищах петуха. Медали, катушки с нитками, пуговицы от мундира, помада, — ею капрал подкрашивал седеющий гребень… Виолинка уже растрепала пучок моха и с победоносным видом вытащила оттуда куриное яйцо.
— А это что? — крикнула она, поднимая яйцо над головой.
И вот королевна начала распоряжаться пристыжённым Мышибратом. Он должен был разжечь костёр и в золе испечь яйцо.
— Я чувствовала, что он объедается за нашей спиной. Когда ему кажется, что мы спим, он всегда возится со своим узелком; подумать только, что за скверный капралишко, нет того, чтобы с нами поделиться!..
— Это невозможно, я его знаю.
— Не спорь, я его лучше знаю, — отвечала королевна, старательно зарывая яйцо в золу. — Вот, весь он тут, гордец и эгоист!
— Но я никогда этому не поверю, — защищал приятеля Мышибрат.
— Ну и не верь! Как ты любишь, — вкрутую или всмятку?
— Всмятку, — стыдливо прошептал кот.
Язычок пламени поедал охапку сухих трав и веток и цедил горьковатый дым в облачное небо.
— Не оборачивайтесь, — услышали они за своей спиной умоляющий голос, потом раздались какие-то шорохи и тихий плач.
— Кто там? — вздрогнула Виолинка.
— Это ты, Хитраска? — удивился ощетинившийся Мышибрат.
— Меня ограбили, — простонала лисица. Она была почти голой, тело прикрывало только несколько лопухов. Розовый, безволосый, тонкий, как у ящерицы, хвост Хитраска прятала за спину.
— Фу, какая она противная..
— В меня выстрелили, когда я собирала грибы..
— Не плачь, Хитраска, мы купим тебе мех у первого встречного барана.
— Разве бывают лисы в бараньей шкуре? — содрогнулась Хитраска.
Но она знала, что это только утешение: хотя бараны и легко расстаются со своими шкурами, у друзей не было ни гроша. Им не на что было купить даже еды.
А яйцо?..
Оно лежало в тёплой золе и пеклось, несмотря на то, что огонь уже погасал.
- Предыдущая
- 18/36
- Следующая