Три версты с гаком - Козлов Вильям Федорович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/67
- Следующая
На озере тяжело бултыхнуло. Будто бревно бросили в воду. Мыльников так и расплылся в улыбке:
— Слышали? А вы говорили, здесь нет щук...
Когда они забрались в палатку, улеглись на надувных матрасах и вежливый Алексей Иванович пожелал спокойной ночи, Артем сказал:
— А все-таки это была летучая мышь, а не филин.
Тлава шестнадцатая
1
— Артем, стучат! Да проснись же! Кто-то приехал, слышишь? — Таня все сильнее трясет его за плечи.
Артем с трудом продирает глаза. В голове мелькают обрывки захватывающего сна. Ему снилось, будто он только что прыгнул с самолета. Над ним розоватые пушистые облака, внизу широко раскинулась земля. Он летит грудью вперед, распластав руки, как птица крылья.
Замирает сердце, но ему хорошо и радостно. Пальцы сжимают алюминиевое кольцо, пора дергать, но он почему-то медлит. А земля, разворачиваясь вдаль и вширь, все ближе, неотвратимее. Он уже различает ярко-зеленый луг с ромашками, приземистые одонки и маленькую фигурку, которая машет белой косынкой... Кто это? «Дергай!» — свистит ветер в ушах...
— Я и не подозревала, что ты такой соня, — говорит Таня.
Он окончательно просыпается и, еще не понимая, в чем дело, вспоминает, что за кольцо парашюта так и не дернул...
— Кто бы это мог быть? — спрашивает Таня, тревожно заглядывая в глаза.
В дверь грохочут, слышны неясные голоса: мужской и женские. Артем вскакивает с кровати, выходит в коридор.
— Кто-то появился... — слышится знакомый голос. — Здесь живет знатный колхозник Артем Тимашев?
— Лешка! — удивляется Артем, открывая дверь. — Откуда, черт длинный... — и умолкает, хлопая глазами: на крыльце рядом с его другом Алексеем стоят две улыбающиеся женщины, и одна из них — Нина!
— Не ждал, старик? — хохочет Алексей. — А мы вот взяли и нагрянули... Ну, я тебе скажу, и дорожка сюда, в твое чертово, как его? Хохоталово!
— Смехово, — только и нашелся что сказать Артем, глядя на смутно белеющее в сумраке лицо Нины.
— Вот я и приехала к тебе, — говорит Нина.
— Ты что, не собираешься нас в дом пускать? — спрашивает Алексей, глядя на ошеломленного приятеля.
— Заходите, — бормочет Артем, отступая от двери.
— Вы поглядите на его физиономию!.. — гремит Алексей. — Он все еще не проснулся. Помню по студенческому общежитию. Ты, старик, всегда горазд был спать!
Артем первым входит в избу и поспешно раскрывает дверь в большую комнату. Включив свет, говорит:
— Будьте как дома... Я сейчас! —и убегает в спальню.
— Не забудь штаны надеть, — смеется Алексей. —Тут все-таки дамы.
Таня сидит на кровати, закутавшись до подбородка в клетчатое одеяло. Глаза блестят.
— Понимаешь, приятель-художник приехал... — бормочет Артем, торопливо одеваясь. — Из Ленинграда.
— Из Ленинграда... — как эхо повторяет Таня. Слышно, как за тонкой дощатой перегородкой разговаривают гости, двигают стулья.
— Девочки, не знаю, как вы, а я чертовски голоден... Тащите все на стол. Закуска в зеленой сумке, — распоряжается Алексей. — А коньяк... Где же коньяк? Уж не разбился ли? По такой дорожке, что мы ехали, в ад грешников возят…
— Коньяк в рюкзаке, где фотоаппарат, — говорит незнакомая Артему девушка.
— Старик! — орет из другой комнаты Алексей. — За то, что я привез сюда твою Нину, с тебя причитается... Кстати, это ее была идея — нагрянуть к тебе... Твое Смехалкино даже при свете фар понравилось ей... Хочешь, насовсем ее здесь оставлю... Как, Нина, согласна? Слышишь, она согласна!
— Вот трепач! — негромко говорит Артем. — Наверное, тяпнул где-нибудь по дороге...
— Ну, что ты там целый час копаешься? Можешь фрак не надевать. Тут все свои... Да выходи же ты, чертов отшельник, дай хоть взглянуть на твою бородатую рожу!
— Артем, ты нарочно от нас спрятался? — спрашивает Нина.
— Она мне за дорогу всю плешь проела — все волновалась, что ты куда-нибудь отсюда удрал... — говорит Алексей. — Везет же некоторым — их любят...
— Бедненький... Тебя никто не любит! — кокетливо замечает незнакомая девушка.
— Ты меня не любишь, не жалеешь... Разве я немного некрасив?.. — с выражением декламирует Алексей.
— Одевайся, — негромко говорит Артем.
Таня молча смотрит на него. Глаза у нее какие-то отрешенные, далекие.
— Иди к ним, — говорит она.
— А что же ты? Сидеть тут будешь? — Иди, говорю... Тебя ведь ждут.
Артем не успевает ответить: распахивается дверь, и на пороге появляется Нина. Она в коротком вязаном платье, белых чулках и высоких сапожках. От электрической лампочки на золотистых волосах ее вспыхивает мягкий блеск.
— Я очень соскучилась по тебе, Артем... — с порога говорит она и умолкает на полуслове, увидев на кровати Таню, закутанную в одеяло. Секунду они смотрят друг другу в глаза: удивление и растерянность в светло-серых глазах и пристальное внимание в больших черных. Первой отводит взгляд Нина. Изумление на ее лице сменяется вежливой улыбкой.
— Добрый вечер, девушка, — говорит она. — Извините, я ворвалась к вам... Артем, ты мог бы и предупредить нас, что у тебя... гостья?
Взгляд ее задерживается на Таниной одежде, повешенной на спинке стула.
— Точнее — не гостья, а обнаженная Маха... — с холодной улыбкой добавляет она.
— А вы напоминаете Юдифь, — говорит Таня. — Для полноты картины вам лишь не хватает меча и головы несчастного Олоферна...
— Я в этой ситуации, судя по всему, и должен быть головой Олоферна? — попытался разрядить напряженную обстановку Артем.
Но девушки не удостаивают его даже взглядом.
— Выйдите, пожалуйста, из комнаты, — ледяным тоном говорит Таня. — Я должна одеться.
Нина поворачивается и выходит.
— Ты тоже уйди, — после некоторого молчания говорит Таня.
— Позволь мне сначала привести себя в порядок...— говорит Артем. — Одевайся, я сейчас тебя познакомлю...
— Выключи свет, я не хочу одеваться при свете. Она смотрит на него не мигая. Черноволосая голова немного наклонена набок, рука у самого подбородка сжимает одеяло.
— Это мои друзья, — говорит Артем виноватым тоном и оттого, что оправдывается, сам на себя начинает злиться. — Я тебе рассказывал об Алексее... Ну, а Нина...
— Я тебя просила выключить свет.
— Хорошо, хорошо...
Он завязывает шнурок ботинка и выключает свет. Таня молча одевается.
— Нина... — приглушенно произносит в темноте Артем. — Короче говоря, мы с Ниной...
— Я тебя ни о чем не спрашиваю, — перебивает она.
— В общем, одевайся и выходи... Мы ждем тебя.
— Ты не видел мои туфли?
— Я сейчас свет включу...
— Не надо, — говорит она. — Иди к ним.
В столовой уже накрыли стол, на тарелках рыбные и мясные консервы, ветчина, колбаса и в центре бутылка коньяка. Даже высокие зеленые рюмки были выставлены. Стройная крашеная блондинка с темными влажными глазами хлопотала у стола. Нина, зябко приподняв плечи, стояла у раскрытой форточки и курила. Когда вошел Артем, она повернулась и как ни в чем не бывало улыбнулась:
— Ты уж извини, что без телеграммы...
— Знаешь, старик, — сказал Алексей, наливая коньяк в старинные рюмки, — мы взяли да и махнули в Суздаль... Какие там рестораны! А церкви, часовни! Я еле уговорил девочек назад ехать. Ходили как зачарованные... Ну вот, а на обратном пути завернули к тебе. Знал бы, что такая дорога — ни за что не свернул бы с шоссе!
— Леша ругался, как сапожник, — улыбнулась крашеная блондинка.
— Познакомься, — спохватился Алексей. — Ира... Чует мое ретивое, что я на ней женюсь...
— За тебя еще замуж никто не пойдет!
— Слыхал, Артем? — балагурил Алексей. — Уж если мы с тобой, старина, не женихи, то, я скажу вам, вы, девочки, зарылись... Верно, старик?
— Верно, — машинально повторил Артем, прислушиваясь, что там происходит за стеной.
— Вы тоже такой же самоуверенный, как и ваш друг? — спросила Ирина, с любопытством глядя на него.
- Предыдущая
- 47/67
- Следующая
