История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/110
• Следующая

привередливых читателей. Юрий Милославский установил моду на

исторические романы в духе Вальтера Скотта, и в течение десяти-

пятнадцати лет в России их появилось очень много.

Романы Загоскина, написанные позднее в том же официально-

патриотическом духе, никогда не достигали популярности первого.

Все другие романисты были слабее Загоскина, за исключением Ивана

ИвановичаЛажечникова (1792–1869), который считается лучшим из

русских вальтерскоттистов. Три его романа – Последний новик (1831),

Ледяной дом (1835) и Басурман (1838) – можно читать и сегодня с

большим удовольствием, чем того же Юрия Милославского.

Лажечников лучше знает прошлое. Его герои сложнее и живее, его

моральное чувство, такое же четкое, как у Загоскина, менее условно

и более великодушно. Все романы Лажечникова, как и Загоскина,

дышат патриотизмом, но, в отличие от Загоскина, его патриотизм

менее ограничен, совместим с чувством справедливости, ненавистью

к тирании и с высоким чувством человеческого достоинства.

Романтизм другого рода проглядывает в сочинениях Алексея

Перовского (1787–1836), писавшего под псевдонимом Антоний

Погорельский, единственного человека из партии поэтов и дворян,

ставшего известным только благодаря своей художественной прозе.

Главное его произведение – Монастырка (1828). Это прелестная

юмористическая (хотя и довольно неловко написанная) картина

нравов провинциального украинского дворянства, с идеальной,

наивной, но отважной героиней (слегка напоминающей Софию

Вестерн) и с довольно сложной и неправдоподобной интригой. Роман

написан под явным влиянием Филдинга, но есть в нем примесь

мягкого домашнего романтизма. В своих рассказах Погорельский

романтичнее и фантастичнее. Лучший из них, Черная курица, просто

восхитителен. Зависимость его от гофманского Щелкунчика так же

очевидна, как зависимость Монастырки от Тома Джонса. Толстой

отмечает этот рассказ, как произведший на него в детстве

сильнейшее впечатление.

Самым блестящим из романистов этой поры был Александр

Александрович Бестужев (1797–1837). Он был драгунским офицером

и вместе с Рылеевым издавал альманах Полярная звезда. Был

декабристом и в 1826 г. был приговорен к ссылке в самую

отдаленнуючасть Сибири. В 1829 г. был переведен на Кавказ

солдатом. Там ему удалось вернуться к литературной деятельности;

его лучшие и самые известные романы были опубликованы в начале

тридцатых годов под псевдонимом А. Марлинский. На войне он

вскоре был замечен, ибо проявлял исключительную храбрость. Он

был представлен к повышению в чине и к Георгиев скому кресту, но в

том же году был обвинен в убийстве своей любовницы, и, хотя вина

его не была доказана, представление было задержано. Происшествие

это оставило тяжелый след в его душе. Он перестал писать и потерял

всякий интерес к жизни. B 1837 г. он был убит: при штурме Адлера

(на Черном море) он был буквально изрублен черкесами.

Бестужев был поэт немалого таланта. Но читателей тридцатых

годов пленили его романы и рассказы. Его манера письма, при всей

ее театральности и поверхностности, была несомненно блестящей.

Его искрящееся словесное воображение очень выделяет его на

несколько сером фоне Загоскина и Погорельского. Особенно

блестящи его диалоги – постоянная «игра в волан» едкими

эпиграммами и острыми репликами. Его поверхностно страстные

герои с их байронической позой немногого стоят. Но повествование

увлекательно, и стиль все время держит читателя в напряжении.

Лучший его роман, Аммалат Бек (1831), происходит на фоне войны

на Кавказе. В романе есть поразительные песни горцев о смерти,

которым нет равных на русском языке.

13. ПРОЗА ПУШКИНА

Пушкин первым в России стал писать художественную прозу,

которая осталась в веках, и был первым действительно

оригинальным русским романистом. Но его место в истории русского

романа несравнимо с тем, которое принадлежит ему в истории

русской литературы в целом, и проза его, при всем совершенстве

некоторых повестей и при всем величии всегоим сделанного, не на

том уровне высоты, что его поэзия. Основное различие между его

поэзией и прозой в том, что он был прежде всего поэтом и в стихах

говорил на своем родном языке, которому сам был и высшим

мерилом и верховным судьей; проза же была для него языком

иностранным, которым он овладел путем более или менее

старательного изучения. Ему удалось овладеть слогом и интонациями

этого иностранного языка, и его парнасский акцент различим только

для натренированного уха. Но в прозе его всегда есть ощущение

некоей скованности, недостаточной свободы, подчинения своду

каких-то правил, чего никогда не бывает в его поэзии. Конечно, над

стихотворной строкой он работал гораздо больше, чем над

прозаической. Но эта работа была как бы сама собой разумеющейся,

и окончательный ее результат свидетельствовал о природной,

нескованной свободе.

Только после 1830 г. Пушкин вплотную занялся прозой. Но с

самого начала он твердо решил, какой эта проза должна быть.

В 1822 г. он писал в записной книжке: «Вольтер может почесться

лучшим образцом благоразумного слога... Точность и краткость – вот

первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей – без них

блестящие выражения ни к чему не служат. Стихи дело другое...».

Литературная проза Пушкина основывается на примере

французской литературы. Это рациональная, аналитическая,

сознательно оголенная проза, лишенная всяких ненужных

украшений, почти аффектированная в своей простоте. Эту прозу

хочется сравнить с прозой Цезаря. Самого Пушкина влекло к

Вольтеру, но хотя по изяществу и чистоте пушкинская проза

сравнима с вольтеровской, ей недостает свободной импульсивной

живости и раскованной стремительности великого француза.

В общем надо сказать, что атмосфера XVIII века, присущая всему

творчеству Пушкина, нигде не проявляется так заметно, как в его

повестях, дажев тех, где он, как и другие писатели его поколения,

находился под влиянием Вальтера Скотта и Гофмана.

Первым его опытом обращения к художественной прозе был

незаконченный исторический роман Арап Петра Великого (1828),

история его прадеда Ганнибала. Роман остался незаконченным, и при

жизни Пушкина были опубликованы только два фрагмента.

Осенью 1830 г. в болдинском уединении Пушкин написал пять

коротких повестей, которые на следующий год появились без его

имени под названием Повести Белкина. Если они и не лучшие его

повести, то, во всяком случае, самые для него характерные. Нигде

больше он так неуклонно не соблюдает принципы отстраненности,

сдержанности и самоограничения. Повести рассказывает скромный

провинциальный помещик – таким образом оправдывается

безличность рассказчика. Повести не занимательны ни в бытовом, ни

в психологическом, ни в описательном отношении. Это рассказы в

чистом виде, анекдоты, поднятые в ранг серьезного искусства

серьезностью художественного метода. По чистоте рассказа во всей

русской литературе их превзошел только сам Пушкин в Пиковой

даме. Современники приняли

Повести

с изумленным

разочарованием, и только с течением времени их стали признавать

пушкинскими шедеврами. Фигура мнимого автора, самого Белкина,

едва намеченная в предисловии к Повестям, раскрывается полнее в

опубликованной только после смерти Пушкина Истории села

Горюхина. Это одно из самых замечательных произведений Пушкина

• Предыдущая
• 47/110
• Следующая