Звездный зверь. Имею скафандр - готов путешествовать - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 68

• Предыдущая
• 68/108
• Следующая

— Спок ночи, Кип.

— Спокойной ночи, Крошка.

Тут мне пришла одна мысль, я открыл было рот, чтобы заговорить, но увидел, что она уже спит. Дышала она ровно, лицо ее разгладилось, она больше не выглядела уверенной в себе, постоянно настороженной всезнайкой. По-детски пухлые губы делали ее похожей на неумытого херувимчика. По грязи на лице пролегали полоски — явные следы слез, но я ни разу не видел ее плачущей.

— Кип, — сказал я себе, — вечно ты влипаешь в истории. Это ведь куда сложнее, чем подобрать брошенного котенка.

Но я должен заботиться о ней или погибнуть, пытаясь это сделать.

Что же, может, так оно и будет. Может, и погибну. Я и о себе самом-то толком никогда позаботиться не мог.

Я зевнул. Потом зевнул еще раз. Похоже, что эта малышка сообразительней меня, в жизни я так не уставал, раньше мне никогда не было так голодно и плохо. Я решил было начать барабанить кулаками по дверной панели, чтобы заставить прийти сюда либо толстяка, либо тощего, но потом подумал, что разбужу Крошку и уж точно обозлю Его.

Так что я растянулся на спине, как дома на ковре в гостиной, и обнаружил, что одна шестая сила тяжести — матрац куда лучший, чем любой поролон; даже капризной принцессе из сказки Андерсена не на что было бы пожаловаться. Я мгновенно уснул.

Снилось мне черт-те что: космическая опера, и только. Драконы, Арктурианские принцессы, рыцари в сверкающей космической броне — прямо как по телевизору. Вот только диктор пришелся мне не по душе, с голосом Туза Квиггла и лицом Его. Он высунулся из экрана, червяки, вылезающие изо рта вместо языка, угрожающе шевелились.

— Победит ли Беовульф дракона? Вернется ли Тристан к Изольде? Найдет ли Крошка свою куклу? Включайте нашу программу завтра в то же время, а пока что просыпайтесь и бегите в ближайшую аптеку за жидкостью для чистки лат фирмы «Скайвей» — лучшей жидкостью для самых смелых рыцарей без страха и упрека. Просыпайтесь! — Он протянул с экрана трясущуюся руку и схватил меня за плечо.

Я проснулся.

— Кип, проснись, пожалуйста, — трясла меня за плечо Крошка.

— Отстань!

— Тебя мучают кошмары!

— Принцесса попала в заварушку. А теперь я не узнаю, как она оттуда выберется. Зачем ты меня разбудила? Сама же говорила, что надо спать.

— Ты уже несколько часов проспал, а сейчас, пожалуй, настало время…

— Завтракать?

Она пропустила шпильку мимо ушей.

— Попытаться удрать.

Я резко сел, из-за этого подпрыгнул, отлетел от пола и медленно опустился обратно.

— Это как?

— Толком сама не знаю. Но, по-моему, они ушли. Если так, то лучшей возможности не представится.

— С чего ты взяла, что они ушли?

— Прислушайся как следует.

Я прислушался так, что услышал собственное сердцебиение, потом сердцебиение Крошки.

Такой тишины мне не доводилось слышать ни в одной пещере.

Достав складной нож, я зажал его в зубах и приложил лезвие к стене. Ничего. Потом к полу и к другой стене. Опять ничего. Никаких толчков, шума, вибрации.

— Ты права, Крошка. Но ведь мы заперты.

— Я в этом не уверена.

Я ткнул в стену ножом. Пластик не пластик, металл не металл. Но ножу этот материал не поддавался. Может, граф Монте-Кристо и провертел бы дырку, но у него времени было больше.

— Так как же?

— Каждый раз, когда они раздвигали и задвигали входную панель, я слышала щелчок. Поэтому, когда увели тебя, я прилепила кусок жвачки к косяку, в который панель упирается в закрытом положении. Прилепила высоко, чтобы они не заметили.

— У тебя есть жвачка?

— Есть. Помогает, когда жажда совсем замучает.

— Еще кусочек есть? — спросил я жадно, в жизни так пить не хотелось.

— Ой, Кип, бедняжка! Больше ничего не осталось. А этот изжеванный комочек я носила на внутренней стороне поясной пряжки и сосала, когда становилось совсем невмоготу. Могу предложить его.

— Крошка, спасибо, конечно, но, пожалуй, не стоит. Вид у нее был оскорбленный.

— Смею заверить вас, мистер Рассел, что я не страдаю инфекционными заболеваниями. Я всего лишь пыталась вам помочь.

— Ну да, ну да, — пробормотал я в ответ, — понимаю. Просто…

— В столь чрезвычайных обстоятельствах можно считать, что это было бы не более антигигиенично, чем целоваться с девушкой, хотя вряд ли вам когда-нибудь доводилось этим заниматься.

— В последнее время не доводилось, — уклончиво ответил я. — Но чего я действительно хочу, так это глоток чистой холодной воды. Или мутной теплой воды. Любой воды. К тому же ты все равно уже прилепила жвачку к двери. На что же ты рассчитываешь?

— Так вот, щелчок. Папочка всегда говорит, что, когда перед человеком встает дилемма, следует изменить один из поддающихся изменениям факторов и вновь рассмотреть проблему. Жвачкой я попыталась внести изменения в картину.

— То есть?

— Когда они зашвырнули тебя обратно и закрыли дверь, щелчка не было.

— Что?! Так ты еще несколько часов назад знала, что дверь не заперта, и молчала?

— Вот именно.

— Отшлепать тебя мало!

— Не советовала бы, — ответила она ледяным голосом. — Я кусаюсь.

Я ей поверил сразу. И царапается, небось. И Бог знает то еще. Я сменил тему.

— Но почему же ты мне ничего не сказала?

— Боялась, что ты попробуешь выбраться отсюда.

— Само собой, попытался бы!

— Вот то-то и оно-то. Но я ни в коем случае не хотела даже пытаться открыть дверь, пока не уйдет Он.

Пожалуй, она права. Во всяком случае, по сравнению со мной уж точно.

— Вас понял. Ну ладно, давай поглядим, как нам ее открыть.

Я внимательно осмотрел панель. Комочек жвачки, который Крошка прикрепила так высоко, как смогла, помешал панели полностью войти в паз, но панель все равно плотно прилегла к стене, и щели почти не было заметно.

Я упер в панель острие большого лезвия и навалился. Она, казалось, сдвинулась на одну восьмую дюйма, и — лезвие сломалось. Я закрыл обломок лезвия и убрал нож.

— Есть предложения?

— Может, попробуем прижаться к панели ладонями и отвести ее в сторону?

— Годится. — Я вытер руки о рубашку.

— Ну, давай.

Панель отъехала вправо примерно на дюйм и замерла. Но от потолка до пола теперь шла тоненькая щель.

На этот раз я доломал обломок большого лезвия. Щель не расширилась ни на миллиметр.

— Ох, — вздохнула Крошка.

— Еще не конец, — я отошел назад и побежал к двери. Вернее, в направлении двери, потому что ноги у меня выскакивали вперед, как у кузнечика. На этот раз Крошка не смеялась.

Я встал, отошел к задней стене, уперся в нее ногой и попробовал изобразить стартовый толчок.

Упал я перед самой дверью, так что особенно сильно ее не задел. Однако почувствовал, как она пружинит. Она немного прогнулась, потом спружинила обратно.

— Погоди-ка, Кип, — сказала Крошка. — Сними лучше носки. А я стану позади тебя и буду толкать. В теннисных туфлях я не упаду.

Она была права. На Луне, если у вас нет туфель на резине, лучше ходить без носков. Мы отошли к задней стенке. Крошка стала позади меня, уперлась руками мне в бедра.

— Раз… Два… Три… Вперед!

Мы рванулись с грацией гиппопотамов.

Я здорово зашиб плечо. Зато панель вылетела из нижнего паза, образовав отверстие дюйма в четыре.

Рубаха моя разорвалась, на двери остались куски моей кожи, но язык был скован присутствием девочки.

Зато отверстие расширялось. Когда в него смогла пролезть голова, я выглянул наружу. Никого нет, хотя это можно было предположить заранее, учитывая поднятый мною шум, если, конечно, им не захотелось поиграть в кошки-мышки. От них всего можно ожидать, особенно от Него.

Крошка попыталась было вылезти наружу, но я не дал:

— Сиди смирно, первым полезу я.

Еще пара рывков, и можно лезть. Я открыл малое лезвие и протянул нож Крошке:

— Со щитом или на щите, солдат.

— А тебе?

— Мне он ни к чему. В темных аллеях я известен как «Кип — смертельный кулак».

• Предыдущая
• 68/108
• Следующая