Прыжок в прошлое. Дилогия (СИ) - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/79
• Следующая

– Странное дело Щепотнев, ведь ты вроде бы Хворостинина сын? Да знаю я все, не мельтеши. На вас посмотришь и больше ничего не надо. А вот отчим твой Щепотнев Аникита был мой верный слуга, только никто про это не ведал. Слегка блаженным его считали. Конечно, последние годы перед смертью он сильно сдал, не мог делами заниматься.

А тут ты появился сын его Сергий, лекарь знатный, да еще с жилкой торговой, нашими боярами это не очень приветствуется. А сейчас ты мне с новой стороны открылся. Такой совет государю дать, своего брата короля исподтишка убить, для этого смелость нужна или глупость большая. Ну а так, как дураком, я тебя считать не могу, то думаю, что совет ты такой даешь, только желая добра царству моему. Тогда давай продолжай, что считаешь нужным сделать?

– Государь, я думаю надо тебе учредить еще один приказ Тайный или Тайных дел. Только боярин, который там глава, никому не должен быть известен. Так, что когда бояре друг с другом говорят, всегда будут думать, что возможно с главой такого приказа беседу ведут.

Потом, надо разделить приказ на несколько отделов. Один, например, крамолу внутри страны ищет, другой выискивает, кто с литвинами и шведами связан. Третий, как раз думает, что с врагами зарубежными нашими делать. Но должно быть так, чтобы они друг о друге знать ничего не могли. Так что если вороги возьму кого-то из дьяков такого приказа, он только и сможет сказать, что сам знает, а если пытать будут, так все равно ничего скажет, разве только придумает, чтобы смерти предали.

Глава приказа такого только перед тобой отчет держать будет. И людей такой приказ будет готовить для таких дел, про которые явно не говорят.

Ну, я это только так, для примера сказал, тут надо еще думать, как все лучше устроить.

– Сергий Аникитович, а как же глава этот с ними говорить то будет.

– Ну, мало ли возможностей, в темной комнате, например, или за стенкой. Это тоже надо продумывать.

Иоанн Васильевич впал еще в большую задумчивость.

– Ну и кого бы ты посоветовал мне главой такого приказа?

– Государь, я думаю, что это должен быть человек, который тебе обязан, и он точно знает, что если тебя не станет, лучше ему не будет. А имен я тебе называть не буду. Мне тоже ни к чему такие знания в голове держать.

Говоря все это, я ждал, что прозвучат слова:

– Ты придумал, тебе и выполнять!

Но, к моему счастью на эту должность у Иоанна Васильевича наверное нашлась другая кандидатура, потому, что этих слов не прозвучало.

И я с вздохом облегчения отправился к себе в приказ.

Зайдя к себе в кабинет, я грохнулся на стул и несколько минут приходил в себя. Хотя Иоанн Васильевич почти избавился от своих вспышек необузданной ярости, все равно спокойно говорить ему в лицо о возможности убийства короля было очень страшно. Ведь ход его мыслей предугадать нетрудно:

– Раз так спокойно предлагает мне убить чужого короля, может быть также спокойно пойдет на убийство своего.

Но пока все обошлось, и я еще живой. Поэтому надо продолжать работать и работать над тем, чтобы я и мои потомки через двадцать лет не пропали во мгле смутного времени.

В палатах московской купеческой английской кампании вечером было немноголюдно. За круглым столом сидело несколько руководителей и только что приехавший эмиссар королевы Томас Мильтон.

Господа ваши сообщения о последних событиях в Московии заставили королеву срочно послать меня для уточнения положения дел, и как эти события могут отразиться на нашей торговле.

Я внимательно выслушаю ваши сообщения.

Один из купцов Годфри Уильямс начал:

Сэр Томас случилось необычное, в течение этих двух лет, буквально на глазах, изменилась обстановка во дворе у царя. Как вы уже знаете, вестфалец Бомелиус, который являлся личным врачом Иоанна Васильевича был зверски замучен и зажарен на сковородке. Мы скорбим по поводу его утраты. Тем не менее, мы ожидали, что, несмотря, на подозрения царя, он все же вновь затребует врача из Англии, однако этого не случилось. Совершенно неожиданно для нас и наших агентов он взял врачом, одного молодого родовитого боярина. С этим боярином связана интересная история. Якобы в детстве он был похищен и воспитывался глуши, у какой-то бабки знахарки, где приобрел невиданные доселе медицинские познания.

И вот этот молодчик становится врачом монарха. А мы лишились такого рычага влияния. Но, кроме того, этот малый оказался талантливым производственником. И сейчас вы можете видеть у нас на столе плоды его трудов, и купец указал эмиссару на кипящий на столе пузатый самовар. Но самое главное он смог осуществить производство прозрачного стекла невиданной красоты, не хуже изделий из горного хрусталя. Я слышал, что так это стекло теперь и называют. Царь поспешил всю продукцию этой мануфактуры взять под себя. И теперь собирается продавать нам, даже страшно представить по каким ценам. Но если не возьмем мы, возьмут голландцы или датчане. Этот молодой человек сейчас уже член парламента и глава медицинского министерства, вы можете представить себе такую карьеру.

Притом наши доктора, которые сдавали ему экзамен.

Сэр Томас изумленно выпучил глаза.

– Да, да не удивляйтесь именно экзамен, так вот они все отмечают необычайную эрудированность молодого человека в вопросах медицины, и по его иногда вырывающимся насмешливым замечаниям было ясно, что многие медицинские загадки для него ясны, как божий день.

Злые языки говорят, что он выпытал тайну стекла у венецианца с острова Мурано, а потом убил его, но мы не нашли ни одного подтверждения этому факту. И где он получил столь хорошее медицинское образование абсолютно непонятно. Сейчас мы в некотором затруднении, царь последнее время почти не принимает наши визиты, и чем-то недоволен, мы не исключаем влияние на него со стороны этого дворянина с варварской фамилией Щепотнев.

– Господа, – взял слово сэр Томас, – совершенно ясно, что мы имеем дело с диверсией конкурентов, кто подсунул этого человека царю надо непременно выяснить. Потом, все имеет свою цену и его надо купить. Ну а уж если мы его не сможем купить, то, как известно, нет человека, нет и проблемы.

Я сидел в своем приказе и занимался составлением планов обучения, своих будущих учеников. Когда ко мне постучался охранник и извиняющимся тоном сказал:

Туточки немец аглицкий до вас Сергий Аникитович, дык, как? Можно его пустить?

– Ну давай пусть идет, не держать же под дверями.

Открылась дверь и в нее вощел молодой мужчина в типичном средневековом европейском костюме. Я до того привык за эти годы к нашей одежде, что этот англичанин казался мне просто ряженым.

Он низко поклонился мне и махнул шляпой, что мне совсем не понравилось.

– Ишь размахался, вшей говнюк раскидывает, – подумал я.

Я встал, приветствовал гостя, и предложил присесть и рассказать, что привело его ко мне.

Тот с любопытством оглядывая обстановку, начал свои объяснения. Я между тем с интересом смотрел, как по его брови ползла здоровенная мандавошка. Мой собеседник, не глядя, поймал ее ногтями правой руки и с громким треском раздавил, от чего меня аж передернуло.

Он сообщил, что его зовут Джером Горсей, он является младшим компаньоном английской купеческой компании и что, он уполномочен от имени руководства компании провести переговоры со мной.

– Мистер Горсей, вы понимаете, что я как верный слуга своего государя буду вынужден поставить его в известность об этом визите?

– Конечно, конечно, я все понимаю, Сергий Аникитович, но ведь тема нашего разговора никоим образом не будет касаться, безопасности вашего суверена.

– Уважаемый боярин, я вам прямо скажу, мы в кампании озадачены появлением в окружении Иоанна Васильевича, столь образованного молодого человека. Не скрою, нам бы очень хотелось знать, где вы получили столь исчерпывающие знания по стольким наукам, в частности медицинским. Ваша откровенность не останется не вознагражденной. Скажите мне, во сколько вы ее оцениваете. И вообще такому талантливому человеку не место в этой ужасной стране. Мне почему то кажется, что образованный человек должен тяготиться пребыванием среди дикарей?

• Предыдущая
• 52/79
• Следующая