Мы – русский народ - Федосеев Юрий Григорьевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/62
• Следующая

С первых же дней прихода к власти в России еврейских комиссаров обращение перспективных русских в их «веру» получило такое развитие, какого ранее история не знала. Женами-еврейками обзаводятся Рыков и Бухарин, Киров и Молотов, Ворошилов и Андреев. Естественно, что при еврейском засилье в партийном и советском руководстве страны подобные браки приравнивались к получению пропуска во власть, открывали путь к служебной карьере. Жены-еврейки стали неотъемлемым атрибутом семей большевистских функционеров: партийных работников, красных командиров, директоров предприятий, творческой интеллигенции. А как они «хороводились» вокруг сталинской семьи?! Массированное и небезуспешное наступление велось в отношении Светланы («Люся» Каплер и Г. Морозов), Якова (Юлия Мельцер), да и самому «хозяину» в итоге подсунули «невенчаную» Розу Каганович.

Ради чего? А ради того, чтобы обеспечивать свое благополучие и благополучие своих соплеменников, чтобы, опираясь на власть и влияние «туземных» вождей, в зародыше давить антиеврейские настроения и насколько возможно сдерживать национальное самосознание «аборигенов» и их национальное возрождение. И, следует признать, это у них неплохо получалось почти тридцать лет.

И когда в конце 1940–х годов над советским еврейством сгустились тучи в связи с его безусловной поддержкой антисоветского курса государства Израиль, возрожденного не без помощи СССР, сталинское окружение из числа еврейских родственников сначала организовало «маленький Пурим» — «Ленинградское дело», а затем отправило на тот свет «своенравного хозяина», незамедлительно освободив из лагерей активных деятелей Антифашистского еврейского комитета и поспешно выпустив из следственных изоляторов «врачей-отравителей». Но к тому времени уже подросла новая плеяда перспективных руководителей, под которых загодя были подведены «есфири», взращенные не за «чертой оседлости», а в столичных вузах и околокремлевских тусовках. «Своего места под солнцем» захотелось и детям от смешанных браков, образовавшихся в послереволюционные годы в среде так называемой партийной номенклатуры.

Еврейские идеологи в общем-то правильно подметили, что практически все народы земли являются антисемитами, потому что где бы они (евреи) ни появлялись, они всюду в силу своей генетической предрасположенности начинают «мягкое удушение» местного населения финансовыми и торгово-коммерческими методами, а также своей семейственностью, своим лоббизмом и протекционизмом.

Так кому же это понравится?

Подметили они также и то, что «гои», «акумы» (как они нас, неевреев, называют), вступая в браки с евреями, осознанно идут к будущей трансформации своего миропонимания и национальной самоидентификации, что в Средние века приравнивалось к переходу в секту жидовствующих, отказу от своих корней и продолжения своего рода. Это было хуже, чем браки по расчету. Привлекаемые еврейской сплоченностью и взаимовыручкой, «примаки» в надежде на возможность приобщиться к «богоизбранной» нации и что-то получить от этого лично для себя становились не только пособниками евреев, а в ряде случаев — воинствующими проповедниками еврейского образа жизни и еврейских ценностей (один только пример академика Сахарова чего стоит).

Наша отечественная история знает еще одну странную «ассимиляцию», когда в послевоенное пятилетие скомпрометированные бездействием во время войны евреи пожелали спрятаться в массе народа-победителя. Именно в это время молодые еврейские мужчины страстно возлюбили доверчивых русских дурочек и их незамысловатые фамилии. Говорят: «А может быть, это любовь?» Любовь! Сколько осталось семей от тех браков? Остались лишь дети-полукровки (например: «Киндерсюрприз», сын юриста), чье положение хуже, чем положение «примаков». Оно сравнимо с положением людей, которые платят по чужим счетам или за чужие грехи. Еврейская диаспора держится за «своих», и они, возможно, не осознавая этого, пользовались и пользуются привилегиями еврейства в ущерб коренному населению, что, естественно, не прибавляет им доброжелателей. Однако они не желают лишаться всего того, что дает им их причастность к еврейству, поэтому дистанцируются от своей «гойской» половины. Но это дистанцирование в силу своей изменнической сути носит не безразличный характер, а характер озлобленности на себя (за предательство) и на «гоев» (за то, что они это предательство осознают). Воистину прав был гений, сказавший: «Мы любим людей за то добро, которое мы им делаем, и ненавидим за то зло, которое им причиняем».

Шестидесятые и семидесятые годы были временем вживления и вхождения во власть как раз таких полукровок и новых еврейских родственников — они появились в политике и науке, литературе и искусстве, журналистике и кинематографии, в театре и на эстраде. Назвать их русскими язык не поворачивается, потому что уже тогда Россия для них была «этой страной», уже тогда они с пренебрежением относились ко всему отечественному. Многостраничного справочного издания не хватит, чтобы перечислить персоналии, среди которых будет полно фамилий прежних «пламенных революционеров», реинкарнированных к новой жизни в виде своих отпрысков с обратным знаком, знаком инакомыслия и диссидентства.

К счастью, это были годы «застоя», годы, когда коммунистическая идеология и пролетарский интернационализм принуждали раздавать «всем сестрам по серьгам», когда даже в разнарядке на представление к правительственным наградам прописывались условия: «женщина, до 35 лет, беспартийная, доярка, семейная, имеющая не менее трех детей, представитель коренной национальности и т. д.». Что уж говорить о депутатах, членах партийных комитетов — здесь процентное представительство по национальному и социальному признаку было расписано на годы вперед, — а также об артистах, уезжающих в автономные и союзные республики за почетными званиями, о гениальных писателях и поэтах, вынужденных делить свой цех с малограмотными представителями малых народов. Это плохо? Несправедливо? Может быть. Но это было, кроме всего прочего, и хорошей школой, хорошей селекцией, это было поддержкой национальных культур. И если от этого кто-то страдал, то в первую очередь не евреи, а русские.

Правда, на фоне национального возрождения коренных народов России посредственностям из числа евреев и их присных «ловить» особенно было нечего. Вот они и притихли — одни в средствах массовой информации, в творческих союзах, в научных учреждениях и у «подножья тронов», другие, более радикальные, в комфортных зарубежных условиях, третьи — в Земле обетованной. Словом, зашли в тупик. Это у них был «застой», ибо созданный ими как прообраз будущей Мировой еврейской империи социализм, с его кодексом строителя коммунизма, с его благоприобретенной многонациональной, но все-таки русифицированной предрасположенностью, встал на пути еврейской экспансии.

Однако мы недооценили стремления евреев во что бы то ни стало превратить Россию в свою «вотчину», а народ русский — в своих рабов. По кухням и курилкам, по кафедрам и научным фондам, по редакциям и богемным тусовкам начал бродить новый призрак — призрак перестройки.

Самое сложное — судить о времени, в котором ты живешь. Тут каждый волен знать свое и понимать по-своему. Не случайно поэтому о перестройке написаны сотни книг самых разных по своему пафосу — от торжествующе-восторженных до скорбяще-анафематствующих. Рискну и я, не претендуя на оригинальность и сенсационность, изложить свое видение, свою оценку этого вообще-то «судьбоносного» события в жизни моей страны. Иначе предпринятая мной работа не будет иметь цельности восприятия и отражения, картина не будет полной. Позволю себе тезисно, полутелеграфным языком изложить опять же собственное понимание так называемой перестройки. Естественно, как и прежде, буду обращаться к мнению других, чтобы уточнить собственное…

Когда мысленно возвращаюсь к происшедшему на наших глазах в конце 1980–х — начале 1990–х годов, невольно спрашиваю себя: а насколько объективно нужна была эта самая перестройка-перестрелка? Что, без нее бы мы умерли с голоду? Нас бы захватили и поработили дикари с Земли Санникова? Или нам реально грозила межнациональная, межконфессиональная война? Или, наконец, может быть, мы оказались накануне превращения страны в тоталитарное государство фашистского, человеконенавистнического типа?

• Предыдущая
• 31/62
• Следующая