Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Зимин Игорь Викторович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/105
• Следующая

По нормативам того времени предписывалось раз в три года красить кровлю не только снаружи, но и изнутри. Изнутри красили сажею на горячем льняном масле, а снаружи – два раза краской на вареном масле.

Порядок содержания инженерных систем, проходивших через чердак Зимнего дворца, ежемесячно контролировался специальной комиссией в составе: инженер-генерал-лейтенанта А.Д. Готмана, архитекторов В.П. Стасова и А.П. Брюллова, директора Александровского завода В.Е. Кларка и инженер-полковника И.Х. Кроля. Особенно тщательному контролю подлежала система отопления и несколько резервуаров, которые обеспечивали водой весь дворец.

Тогда же, в 1840-х гг., прописали меры, обеспечивавшие безопасность императорского семейства со стороны чердака и крыши. Прежде всего, весь чердак разделили на четыре сектора решетками. Один из таких секторов проходил вдоль западного фасада дворца, в котором находились жилые комнаты и парадные гостиные императорской семьи. Инженерное состояние каждого из секторов контролировалось унтер-офицером и тремя мастеровыми (кузнец, слесарь, кровельщик). Всю крышу постоянно обслуживало 16 человек[354].

Тогда на чердак Зимнего дворца можно было попасть по семи лестницам. Все они запирались и охранялись, для чего по распоряжению царя у всех лестниц, ведущих на чердак, устроили в 1841 г. тамбуры[355]. Тогда же на чердаке, на стороне северо-восточного ризалита, рядом с круглой министерской лестницей, устроили два ватерклозета, «необходимых для отклонения запаха, распространяющегося в комнатах верхнего этажа, по недостатку там ватерклозетов».

Поскольку на чердаке Зимнего дворца находились различные служебные помещения (оптический телеграф, звонница) и инженерное оборудование (резервуары для воды, вентиляционная система), то был предусмотрен порядок режимного посещения чердака. По инструкции только бау-адъютант выдавал служащим специальные пропуска, «дабы никто из посторонних и ни под каким видом, без надобности и приказания его, на чердак не входил» и без которых «на телеграф, колокольни и к резервуару никто не подпускается»[356]. При всех входах на чердак поставили посты, контролировавшие режим посещений чердака. Кроме этого, на самом чердаке проложили специальные маршруты – «железные проходы», т. е. коридоры, огороженные решетками. Все решетчатые двери закрывались на замки и опечатывались.

Этот порядок жизни чердаков Зимнего дворца жестко соблюдался весь период правления Николая Павловича вплоть до 1855 г., поэтому появление случайных людей на чердаке императорской резиденции было исключено.

В период реформ Александра II и перехода к практике найма вольнонаемной прислуги многое в жизни Зимнего дворца изменилось. Чердак стал захламляться старой мебелью и другими вещами. Каждая из хозяйственных служб стремилась завести на чердаке свой уголок для хранения неизбежной рухляди. Видимо, в это время часть железных решеток, деливших чердак на четыре сектора, срезали.

На порядок содержания чердака Зимнего дворца вновь обратили пристальное внимание только после трагедии 5 февраля 1880 г., когда народоволец Степан Халтурин взорвал в подвале Зимнего дворца около 50 кг динамита. Обратили внимание прежде всего дворцовые спецслужбы, поскольку взрыв в подвале дворца показал, как слабо организован контроль за хозяйственными помещениями императорской резиденции.

Тогда Министерство императорского двора образовало «Комиссию по расследованию обстоятельств 5 февраля 1880 г…». Ее возглавил руководитель влиятельной службы – Контроля Министерства императорского двора – действительный статский советник барон К.К. Кистер. Комиссия организовала немедленный тщательный осмотр всех подвалов и чердаков Зимнего дворца. Особенно тщательно проверяли чердак и подвалы в той части Зимнего дворца, где располагались императорские покои. Тогда же перед всеми хозяйственниками поставили жесткие сроки по уборке всего хлама, годами копившегося на чердаках. К 25 февраля 1880 г. комиссия Кистера констатировала, что чердаки и подвалы Зимнего дворца «в настоящем виде не представляют возможности укрывательства опасных в отношении взрыва предметов»[357]. Кроме этого, на чердаке Зимнего дворца установили массивные железные «противотеррористические» двери, препятствовавшие несанкционированному проникновению на чердак дворца.

Ко времени чистки февраля 1880 г. относится весьма устойчивая легенда о корове, якобы обнаруженной на чердаке Зимнего дворца. Согласно легенде, один из служащих держал на чердаке корову для того, чтобы у его ребенка постоянно было свежее молоко.

В ноябре 1880 г. Зимний дворец обследовала специальная комиссия Петербургского градоначальника. Результаты обследования доложили министру Императорского двора. Естественно, при осмотре самое пристальное внимание полицейские чиновники вновь уделили чердакам. Комиссия констатировала, что чердаки «чистые, заперты наглухо и охраняются ружейными часовыми».

Тогда попасть на чердак Зимнего дворца можно было только через один проход, охраняемый вооруженным часовым и надзирателем Дворцовой полиции. В это время чердак вновь разделили сплошными металлическими решетками, двери которых держали запертыми. Часть этих массивных решеток сохранилась по сей день. Кроме этого, помещение чердака охранялось особыми надзирателями. На крыше дворца выставили два постоянных поста. Один часовой охранял участок крыши над императорскими покоями, а второй – у соединения Зимнего дворца с другими зданиями. Также на крыше располагался постоянный пожарный пост[358].

Сомнения комиссии вызвали стеклянные световые потолки в ряде залов Зимнего дворца, их, как сочла комиссия, можно было пробить тяжелой бомбой, брошенной с чердака. Поэтому все световые проемы предлагалось оградить железной решеткой, окрашенной в белый цвет. Также предлагалось вооружить часовых на крыше и увеличить их число. Предлагалось также перегородить крышу в двух местах металлическими решетками из остроконечных пик «с целью изолировать крышу над императорскими покоями». В результате всех этих мер к концу 1880 г. чердак и крыши Зимнего дворца были вновь взяты под жесткую охрану, а сам чердак был образцово пуст, каковым и остается до настоящего времени.

При Александре III, который в Зимнем дворце не жил, на крыше начались ремонтные работы. В 1888 г. отремонтировали металлические стропила на чердаке дворца. Попутно с этим провели замену скульптуры, расположенной на крыше. Первоначально в смете ремонта планировалось провести восстановление утрат, заделку трещин, покрытие жидким цементом всех фигур и ваз на крыше дворца[359]. Однако выкрошившийся пудожский камень износившихся скульптур стал опасен для тех, кто проходил по тротуарам вдоль дворца. Поэтому в ходе ремонта вместо 176 каменных скульптур установили пустотелые скульптуры, выбитые из медных листов. Всего изготовили 25 оригинальных моделей, которые затем просто тиражировались до необходимого количества в 176 единиц. Для устойчивости пустотелые скульптуры наполняли мелко наколотым камнем. Накануне празднования 300-летия Дома Романовых в феврале 1913 г. фигуры слегка подправили, проведя незначительный косметический ремонт[360].

Скульптура на крыше Зимнего дворца

Когда в Зимний дворец переехал на жительство Николай II, то он поначалу использовал крыши дворца для прогулок. Не потому что его увлекала романтика крыш, а потому что ему требовалась некая приватность прогулок. Кроме этого, имели значение и соображения безопасности.

По крышам царь гулял, пока у западного фасада дворца не был устроен Собственный садик, обнесенный высокой стеной. Тем не менее, и после обустройства садика Николай II периодически поднимался на полюбившуюся крышу, где у него были проложены свои маршруты. Это отмечали многие, в том числе и солдаты охраны. В революционной нелегальной прессе было опубликовано письмо безымянного рядового дворцовой стражи, который описывал настроение царя после гибели министра внутренних дел Д.С. Сипягина в 1902 г.: «В четверг министра хоронили, а бедный государь приехал только на вынос, тоже страшно боится, провожать не пришел. Жисть хуже нашего, государь все опасается и сидит больше в своем Зимнем дворце, все одно, что арестованный; только и развлечения – играют со своими собаками; выпустит когда штук пять, а когда восемь, а видать только из Морского Адмиралтейства; а то бегает по крыше (курсив мой. – И. З.) или же играет с Братом в лапту; вот какое тяжелое положение их»[361].

• Предыдущая
• 68/105
• Следующая