Место назначения неизвестно (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 27

• Предыдущая
• 27/40
• Следующая

– Давайте-ка еще раз взглянем на список пассажиров, – предложил Джессоп.

Француз вынул из проволочной корзины лист бумаги и положил его перед коллегой. Двое мужчин склонились над ним.

– Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торквил Эрикссон, норвежец… Кстати, что вы о нем знаете?

– Ничего существенного, – ответил Леблан. – Он был молод – не старше двадцати восьми лет.

– Мне знакомо его имя, – нахмурился Джессоп. – Почти уверен, что он делал доклад в Королевском обществе.

– Далее religieuse[28], сестра Мария, – продолжал Леблан, возвращаясь к списку. – Эндрю Питерс, тоже американец. Доктор Баррон – известная личность, специалист по вирусным заболеваниям.

– Биологическое оружие, – кивнул Джессоп. – Подходящая фигура.

– Недоволен низкой оплатой, – добавил Леблан.

Зазвонил телефон, и француз снял трубку:

– Алло. Qu’est-ce qu’il y а?[29] Да, пришлите их сюда. – Он оживленно повернулся к Джессопу: – Мои люди кое-что обнаружили. Возможно, mon cher collegue[30], ваш оптимизм оправдан.

Вскоре в комнату вошли двое мужчин. Первый походил на Леблана – коренастый, темноволосый, смышленый. Он держался почтительно, но не скрывая радостного возбуждения. Грязная и пыльная одежда свидетельствовала о недавнем возвращении из путешествия. Его сопровождал бербер в белом одеянии с полной достоинства осанкой жителя пустыни. Поведение его было вежливым, но не раболепным. Он с интересом осматривался вокруг, пока его спутник быстро докладывал по-французски:

– Было предложено вознаграждение, и этот парень с родственниками и друзьями произвели тщательный поиск. Я позволил ему самому принести вам его находку, так как вы, возможно, захотите расспросить его.

Леблан повернулся к берберу.

– Ты хорошо поработал, отец, – обратился он к нему на местном наречии. – У тебя соколиный глаз. Покажи нам, что ты обнаружил.

Бербер извлек из складок белой ткани маленький предмет, шагнул вперед и положил его на стол перед французом. Это была серовато– розовая искусственная жемчужина.

– Похоже на ту, какую нам показывали, – сказал он. – Это ценная вещь, и я ее нашел.

Джессоп протянул руку и взял жемчужину. Вынув из кармана точно такую же, он обследовал обе, потом подошел к окну и стал рассматривать их в лупу.

– Да, – кивнул Джессоп, – отметина присутствует. – В его голосе слышалось торжество. Он вернулся к столу. – Славная девушка! Ей удалось это сделать!

Леблан быстро расспрашивал бербера по-арабски. Наконец он повернулся к Джессопу:

– Прошу прощения, mon cher collegue, но эту жемчужину нашли почти в полумиле от сгоревшего самолета.

– Это доказывает, – откликнулся Джессоп, – что Олив Беттертон осталась в живых и что, хотя из Феса в самолете вылетели семь человек и было найдено семь обгорелых трупов, ее среди них не было.

– Теперь мы расширим зону поисков, – сказал Леблан. Он снова заговорил с бербером, который радостно улыбнулся и вышел вместе со своим спутником. – Его щедро наградят, как было обещано, – продолжал француз, – а за жемчужинами теперь будут охотиться все местные жители. У этих людей необычайно острое зрение, а слух о награде быстро распространится. Думаю, mon cher collegue, мы достигнем результатов! Если только девушке не помешали.

Джессоп покачал головой:

– Это должно выглядеть абсолютно естественно. У женщины порвалось ожерелье, она собрала часть жемчужин, которые смогла найти, и положила в карман, а там оказалась дырка. Кроме того, почему они стали бы ее подозревать? Она – Олив Беттертон, стремящаяся присоединиться к своему мужу.

– Теперь мы должны рассмотреть это дело в ином свете, – заметил Леблан, придвигая к себе список пассажиров. – Олив Беттертон, доктор Баррон… – Он отметил галочками эти два имени. – Будем считать, что эти двое направляются… куда бы они ни направлялись. Миссис Келвин Бейкер, американка, – пока ставим знак вопроса. Вы говорили, что Торквил Эрикссон делал доклад в Королевском обществе. Американец Питерс, судя по паспорту, химик. Монахиня – ну, это хорошая маскировка. Похоже, эту группу вывезли из разных мест, собрав в одном самолете. Потом самолет обнаружили сгоревшим вместе с семью людьми. Интересно, как им удалось это проделать? Enfin, с’est colossal![31]

– Да, – промолвил Джессоп. – Финальный штрих выглядел весьма убедительно. Но теперь мы знаем, что шесть или семь человек отправились в новое путешествие, и знаем, откуда они отправились. Что нам делать дальше – посетить это место?

– Разумеется, – ответил Леблан. – Перенесем нашу штаб-квартиру туда. Если я не ошибаюсь, теперь, когда мы напали на след, обнаружатся и другие улики.

Пришлось произвести сложные и тщательные расчеты. Скорость автомобиля, расстояние, на котором он должен был заправиться, деревни, где путешественники могли останавливаться на ночь. Следы были многочисленными и путаными, многие ни к чему не привели, но то и дело появлялись положительные результаты.

– Voilа, mon capitaine[32]. По вашему приказу мы обыскали уборные. В темном углу одной из них, в доме Абдулы Мохаммеда, найдена жемчужина в кусочке жевательной резинки. Мохаммед и его сыновья были допрошены. Сначала они все отрицали, но потом признались, что шесть человек проезжали в машине, якобы принадлежащей германской археологической экспедиции, и останавливались на ночь. Хозяевам много заплатили, чтобы они об этом не рассказывали, так как экспедиция будто бы собиралась производить нелегальные раскопки. Дети из деревни Эль-Кайф принесли еще две жемчужины. Теперь мы знаем направление. Более того, monsieur le capitaine[33], как вы и предвидели, была замечена «рука Фатимы». Этот тип вам все расскажет.

«Этим типом» оказался испуганный на вид бербер.

– Я был ночью с моим стадом, – сказал он, – и услышал звук машины. Она проехала мимо меня, и я увидел на ней «руку Фатимы». Она светилась в темноте!

– Фосфор на перчатке бывает весьма эффективен, – заметил Леблан. – Поздравляю вас с этой идеей, mon cher.

– Эффективен, но опасен, – сказал Джессоп. – Его легко могут заметить другие пассажиры.

Леблан пожал плечами:

– При дневном свете фосфор не виден.

– Да, но если они остановятся и выйдут из машины в темноте…

– Это сочтут обычным арабским суеверием. Такой знак часто рисуют на телегах и фургонах. Подумают, что какой-то благочестивый мусульманин намалевал его светящейся краской на своем автомобиле.

– Тоже верно. Но мы должны быть настороже. Если наши враги заметили знак, они, возможно, пустят нас по ложному следу, нарисовав фосфоресцирующей краской «руку Фатимы» на других машинах.

– Тут я с вами согласен – всегда следует оставаться начеку.

На следующее утро Леблан предъявил еще три жемчужины, расположенные треугольником в кусочке жевательной резинки.

– Это означает, – сказал Джессоп, – что следующий этап пути проделали по воздуху. – Он вопрошающе посмотрел на Леблана.

– Вы совершенно правы, – кивнул француз. – В пустынном месте обнаружен заброшенный военный аэродром с признаками того, что там недавно садился и взлетал самолет. – Он пожал плечами. – Неизвестный самолет – и снова наши путешественники отправились в неизвестное место назначения. Выходит, мы опять в тупике и не знаем, как взять след.

«Просто невероятно, – думала Хилари, – что я провела здесь десять дней! Как легко можно ко всему приспособиться!» Она припомнила, как ей показывали во Франции средневековое орудие пытки – железную клетку, в которой заключенный не мог ни лежать, ни стоять, ни сидеть. Гид рассказал, что последний заключенный пробыл в этой клетке восемнадцать лет, был освобожден, прожил еще двадцать лет и умер глубоким стариком. Умение приспосабливаться, думала Хилари, отличало человека от диких животных. Человек может жить в любом климате, в любых условиях и есть любую пищу. Он может существовать в рабстве и на свободе.

• Предыдущая
• 27/40
• Следующая