Черный вечер (сборник) - Моррелл Дэвид - Страница 40

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая

— На самом деле мне нужен друг, который подскажет, если я поступаю неправильно. Остальным ведь наплевать, что со мной будет, главное, чтобы деньги капали!.. Нет, урок я усвоил, на этот раз хочу, чтобы все было путем.

— Понятно, — пробормотал я, на самом деле совершенно ничего не понимая.

— Ты же над чем-то работаешь? Выкладывай!

— Да, кое-что есть. Давай исходить из фактов: зрители хотят видеть тебя яркой, незаурядной личностью. Как насчет телохранителя? Молодого, сильного, уверенного в себе? Он работает на кинозвезду типа Мэрилин Монро и тайно в нее влюблен, но рассказать о своих чувствах не решается. Актриса погибает, приняв смертельную дозу снотворного. Полиция и пресса говорят, что это — суицид. Однако наш парень не верит и находит доказательство, что его любимую убили. Остается узнать, кто и с какой целью. Рискуя жизнью, телохранитель выясняет, что убийство было заказным, а за спиной киллеров стоит президент...

— Здорово! Снимать лучше всего в Оклахоме.

— А отдельные сцены в Нью-Йорке и Чикаго... Получится неплохо: сыграем на неприязни к государственным чиновникам: злодей-президент против благородного телохранителя. Беспроигрышный вариант!

Уэс захихикал.

— Когда приступаем?

Так началась работа над фильмом «Скорбящий».

Ужин удался на славу. За полночь сытый и довольный Уэс уехал домой. Самое время расспросить Джилл. Что ее встревожило?

— Эти его рассказы об Оклахоме, сбежавшем отце и пропойце-матери...

— Они тебя расстроили?

— Конечно! А еще больше то, что ты со своими сценариями даже не удосужился познакомиться с биографией Уэса.

Я поставил в посудомоечную машину большую салатницу.

— И что?

— Он из Индианы, вырос в детдоме и никогда не знал родителей. Так что жалостливая история вовсе не о его детстве.

— А о чьем же?

В глазах Джилл засветилась жалость.

— О детстве Джеймса Дикона? О боже!

Неприятная правда, словно выскакивающий из табакерки чертенок, не давала мне покоя: корчила гримасы, издевалась, мучила. Физическое сходство Уэса с Джеймсом Диконом, конечно, случайность, божий дар, зато все остальное: манеры, стиль одежды и даже голос — тщательно отрепетированный спектакль, притворство от начала и до конца. Понимаю, я сам себе противоречу. Во время первой встречи мне показалось, что парень — воплощение естественности, а проба сыграна так непосредственно, что мне и в голову не пришло, что передо мной лишь грубое подражание. Нет, я решил, что, выбрав «Блудного сына», Крейн, если так можно сказать, склоняет голову перед талантом Дикона.

Теперь я знаю правду: Уэс подражает Дикону. Боже мой, и ведь не только подражает, а играет роль, причем так убедительно, что полностью в ней растворился. Уэс Крейн исчез, оставив только имя, а телом и душой завладел трагически погибший актер.

— Что же будет? Черт!

— Надеюсь, ничего страшного не случится, — испуганно проговорила Джилл.

И что мне делать? Посоветовать Уэсу обратиться к психотерапевту? Поговорить с ним по душам? А ведь все наши с Джилл подозрения основаны на одном-единственном разговоре. Разве парень кажется опасным? Наоборот, говорит тихо, держится подчеркнуто вежливо. Кроме того, у актеров свои секреты. Кто знает, может, ему так легче настроиться?

Пожалуй, самое разумное в такой ситуации — набраться терпения и ждать. Раз задумал новую картину, глупо поднимать шум. Если начнет буйствовать, тогда...

Нет, работать с ним — одно удовольствие. На съемочную площадку Крейн приходил за полчаса до начала съемок, отлично знал текст и не артачился, если приходилось задерживаться на дополнительные репетиции.

Единственное, что вызывало беспокойство, — его страсть к гоночным машинам и мотоциклам.

Директору студии пришлось обговаривать со страховщиками особые условия.

— Нужно ведь парню как-то расслабляться! — заявил я Уолту. — Нельзя постоянно держать его в напряжении.

На самом деле в напряжении находился не столько Уэс, сколько я. Бюджет «Скорбящего» — двадцать пять миллионов, страшно хотелось, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

Когда мы отсняли примерно половину, ко мне неожиданно пришел Уэс.

— Видишь, на этот раз веду я себя примерно, никаких выходок!

— Да, парень, ты просто находка!

Что, черт возьми, значит «на этот раз»?

Многие считают, будто ничего страшного бы не случилось, если бы я побольше думал об Уэсе и поменьше об успехе фильма. Нет, мне не в чем себя упрекнуть, я заботился о нем, как о младшем брате, но предотвратить трагедию было не в моих силах.

«Скорбящий» имел еще больший успех, чем «Наемники». Кассовые сборы составили двести миллионов. Газеты и журналы в один голос писали, что следующему фильму суждено стать шедевром.

Следующий фильм по счету будет третьим, а для Дикона «три» — несчастливое число.

В студии закончилась пресс-конференция, и я шел к своему новому «Феррари», когда меня окликнули. Какой-то длинноволосый бородач в яркой мексиканской шали. Надеюсь, под шалью джинсы имеются...

Это был Дональд Портер, друг Дикона, которому пришлось дублировать его в «Праве по рождению». Ему уже хорошо за сорок, но душой и телом он предан поколению хиппи: экстравагантная одежда, наркотики, секс. Некоторое время назад он пытался открыть свою собственную студию в Санта-Фе, но первый же фильм с треском провалился. На некоторое время исчезнув из поля зрения, сейчас Портер снова начал сниматься. Ну и костюмчик у него! Интересно, куда смотрит охрана? Черт, наверняка будет просить работу!

— Эй, Дэвид, я тебя искал! — начал Портер.

Из-под шали торчат волосатые ноги. Так я и знал: никаких джинсов!

— Необычно, правда? — явно довольный моим шокированным видом, проговорил он. — А я тут в сериале снимаюсь!

— Да, я слышал, по книге Тома Вулфа. Только не говори, что играешь Кена Кизи!

— Нет, для Кизи я староват. Я Ник Кассиди. В сегодняшней серии Кассиди поругался с Керуаком и вместе с Кизи едет куда-то в автобусе. Знаешь, наш режиссер чистой воды идиот: Кассиди никогда так не одевался, он подражал Дикону. Или, может, это Дикон ему подражал?

— Что ж, похоже, ты снова в деле. Очень за тебя рад. — Я повернулся к машине.

— Подожди секунду! Я ведь не об этом хотел поговорить, а об Уэсе Крейне. Чувствуешь, к чему я веду?

— Нет.

— Да ладно тебе! Он же копия Дикона. Черт подери, я ведь его дублировал и знал как никто другой. Джеймс был моим другом! А у этого мальчишки голос больше похож на диконовский, чем мой!

— И что?

— А то, что это невозможно!

— Невозможно, что Крейн талантливее тебя?

— Грубо, старик, это удар ниже пояса! Не думай, я не под кайфом. Завязал, только изредка травкой балуюсь. Нашел хобби поинтереснее, — в карих глазах заплясали огоньки, — гороскопы, астрология, звезды. Очень полезно для актера, не правда ли? Звезды никогда не лгут.

— Рад, что тебе нравится!

— Нравится? Не то слово, я с ума по ним схожу. Ты послушай: у меня предчувствие, какие-то вибрации ощущаю. Так вот, решив все проверить, я узнал адрес этого парнишки, но поехать так и не решился. Думаешь, почему? — Не дав мне на ответ и секунды, Дональд продолжал: — Потому что адрес до боли знакомый! Я сто раз там бывал... В гостях у Дикона!

Страх ледяными щупальцами сжал мое сердце.

— Зачем менять тему? Ты вроде об астрологии говорил!

— Знаешь, когда родился Крейн?

— Да, а что?

— В день смерти Дикона!

Сердце пустилось бешеным галопом.

— И?..

— Ты идиот или прикидываешься? Звезды не лгут, да ты и сам должен чувствовать дыхание рока. Крейн — твое золотое дно, но «малина» скоро кончится. Четыре месяца осталось!

Шок превратил меня в соляной столб.

— Приближается день рождения Крейна. Годовщина гибели Дикона.

Впоследствии я обнаружил и другие параллели. Уэсу исполнялось двадцать три — столько же было Дикону на момент смерти. А еще мы завершали третий фильм. Съемки находились примерно на том же этапе, что и «Право по рождению».

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая