Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения - Россман Вадим - Страница 32

• Предыдущая
• 32/79
• Следующая

В Гане также предлагается стратегия более центрального расположения столицы, которая бы могла одновременно служить в качестве нового центра роста. Настоящая столица государства Аккра, второй по величине город в Западной Африке, естественным образом ограничена в своем росте морем, уязвима для землетрясений, а также перегружена людьми и транспортом.

В качестве наиболее благоприятного месторасположения для новой столицы указываются такие города, как Кинтампо и Атебубу. Новый город должен сосредоточить в себе экологически чистые производства. Страна в целом помимо переноса столицы должна попытаться децентрализовать большинство из своих политических и административных функций (Kwesi Atta Sakyi, 2011). Интересно отметить, что словом Кинтампо называется также древняя культура неолита, связанная с историей этого города.

В Сомали также уже давно (примерно с 2004 года) идут дискуссии о создании новой столицы, куда из Найроби должно переехать Временное национальное федеральное правительство.

Многие чиновники и аналитики говорят о необходимости создания новой столицы страны, альтернативной перенаселенному и перегруженному Могадишо, чрезвычайно криминальному и сильно разрушенному двадцатилетней гражданской войной. В числе причин необходимости новой столицы они называют небезопасность и высокий уровень преступности в Могадишо, контроль над городом одного племенного клана, который не представляет интересов всех сомалийцев.

Согласно мнению некоторых сомалийских аналитиков (в том числе вице-мэра города), Могадишо может быть важнейшим коммерческим центром страны, но на роль столицы более подходит небольшой и более центрально расположенный город (Mahamud Yahye, 2005). В дополнение к общим африканским темам в случае сомалийской столицы специально акцентируется вопрос о федеральном характере и статусе нового государства, который должен найти выражение как в географическом положении, так и в символизме новой столицы.

В свое время планы по переносу столицы Либерии вынашивал 20-й президент страны Уильям Толберт, убитый в ходе государственного переворота 1980 года. На эту роль он выдвигал кандидатуру города Гбарнга в графстве Бонг в Центральной Либерии.

Старая идея Толберта недавно была подхвачена нынешним президентом Либерии Элен Джонсон-Серлиф. В своем заявлении 2011 года она высказалась за перенос столицы страны из Монровии в более центрально расположенный город на границе нескольких центральных графств. Джонсон-Серлиф аргументировала свое предложение изменениями климата, возможными затоплениями и угрозой береговой линии. Ее кандидатом на роль новой столицы стал город Екепа. Президент Либерии предложила финансировать этот проект главным образом за счет нефтяных доходов государства, которые должны также пойти на другие аспекты социальной трансформации всей страны.

В случае обоих озвученных предложений логика переноса столицы должна совпасть с общеафриканским образцом – перемещением столицы вглубь страны и расположение ее между основными составляющими графствами (African Press International, 2011).

В Южном Судане мирные соглашения, подписанные в 2005 году, положили конец 21-летней гражданской войне с Северным Суданом. В январе 2011 года после проведения общенационального референдума стало известно, что Южный Судан получит свою независимость и станет самым молодым новым государством в Африке. Теперь лидеры нового государства, которое станет полностью независимым от Хартума, рассматривают возможность строительства новой столицы. Она должна расположиться в непосредственной близости от нынешней временной столицы – Джубы.

Как и в других странах континента, создание новой столицы призвано решить проблемы перенаселенности и неадекватности старой столицы. С 2005 года город Джуба, расположенный на берегу Белого Нила, развивался быстрыми темпами, но беспорядочно и хаотично. В то время как город был спланирован для проживания 300000 жителей, на настоящий момент, согласно оценкам экспертов (заместителя генерального секретаря Народного движения освобождения Судана), его населяет около миллиона человек. Многие продолжают жить в переоборудованных под жилье морских контейнерах.

Существовали намерения перепланировки Джубы в виде общеафриканского символа, носорога, и преобразование города в полноценную столицу. Однако более популярным и реалистичным кажется кандидатура города Рамсель, который расположен ближе к центру страны.

В предложениях о переносе, как и в большинстве прочих случаев в Африке, есть и этнический компонент. Племя Бари, которому принадлежит земля в районе Джубы и составляющее всего 10 % населения, обеспокоено, что столичный статус города и его рост составят угрозу их племенным землям, на которых будет усиливаться влияние другой племенной группы, динка, которая доминирует в правительстве и в Народном движении по освобождению Судана (Marlow, 2011).

В то же время многие эксперты подчеркивают специфически постколониальные контексты строительства заново спланированного города. Ойстен Роландсен, сотрудник исследовательского Института мира в Осло, подчеркивает символическую важность возведения новой столицы: «Джуба была построена при колониальном режиме и была сделана столицей северными суданцами. С Джубой связано множество жестокостей и горьких воспоминаний. Большое символическое значение имела бы возможность начать с чистого листа» (Marlow, 2011). Ожидается также, что инвесторы и бизнесы будут охотнее вкладываться именно в новый город.

Скептики подвергают сомнению целесообразность решения о передислокации столицы из Джубы, которая имеет развитые коммуникационные связи с соседней Угандой, а также крупный международный аэропорт. Южный Судан в целом отчаянно нуждается в развитии инфраструктуры: регион, территория которого равна площади Франции, имеет меньше ста километров мощёных дорог. Скептики считают, что огромные ресурсы на перенос могли бы быть с гораздо большей пользой потрачены на эти цели (Marlow, 2011).

Как и в Африке, общими темами переноса столиц в Южной и Юго-Восточной Азии часто было дистанцирование от колониального прошлого этих государств и переносы столиц из колониальных приморских портов вглубь континента (Murphey, 1957: 218–219). В то же время в противоположность Африке многие государства Азии – особенно на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии – превратились в чрезвычайно динамично развивающиеся экономические регионы. Здесь не было тех острых племенных и этнических проблем, которые были характерны для многих африканских стран. Отсюда специфика столичности и переносов столиц в этом регионе: многие переносы обосновывались не только этническими или постколониальными, но и чисто экономическими причинами.

Рассмотрим тенденции в переносах столиц в различных регионах Азии более подробно.

Правящие генералы Мьянмы в 2005 году перенесли столицу из Рангуна во вновь построенный город под названием Нейпьидо («Королевский город солнца»), расположенный в отдаленной области страны на расстоянии почти 400 км от Рангуна. Решение по этому поводу было принято еще в 2001 году. Переезд произошел буквально за один день в 2005 году: бюрократам Мьянмы приказали упаковать свои чемоданы и отправиться в новую столицу в особый астрологически благоприятный для переезда час. На сегодняшний день население города приближается к миллиону человек и он входит в десятку наиболее быстро растущих городов в мире.

Перенос бирманской столицы стал предметом едких шуток в международной прессе, главным образом по поводу астрологической мотивации этого проекта и беспочвенных опасений по поводу скорого вторжения в страну западного врага. Новая столица характеризовалась как безжизненный город-призрак, построенный по указке диктаторов – правящей хунты во главе с генералиссимусом Тан Шве (Буко, 2006). В 2007 году один индийский журналист, побывавший в Нейпьидо, назвал город «шедевром градопланирования, целью которого является отражение цветной революции, не с помощью танков и пушек, но с помощью геометрии и картографии». Город раскинулся на площади в более чем 4000 км².

• Предыдущая
• 32/79
• Следующая