Спасти Кремль - Ленковская Елена - Страница 33
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
– О, да я и сам себе дождик! – вдруг нервно хихикнул мальчик. Он повернулся лицом к траншее, в которой тлел фитиль и приспустил штаны. После некоторой заминки раздалось весёлое журчание. Шнур зашипел и погас.
Руся поддёрнул штаны, и огляделся. Люди в лихорадочной спешке заливали и выкапывали фитили. Мальчик снова с надеждой посмотрел на небо.– Господи, хоть бы дождь! Пусть бы дождь! – Помогая взрослым таскать воду, он всё твердил про себя свою короткую молитву.
Через час после ухода французов из-за Калужской заставы один за другим раздались три пушечных выстрела. Это маршал Мортье подавал сигналы к взрыву.
– Что это? Похоже, сигнал?
– Так скоро?
– Уходим, братцы!
Земля содрогнулась. От удара страшной силы взлетело на воздух здание Арсенала и часть кремлёвской стены. Можно было подумать, что от этого взрыва разверзлись небеса – на землю хлынули потоки дождевой воды.
Рвануло ещё раз, потом ещё и ещё. Обрушились башни, выходящие в сторону реки. Огромная пристройка к Ивану Великому, оторванная взрывом, с грохотом осыпалась подле колокольни и на её подножия.
Столп звонницы устоял. Он возвышался над руинами, величественный, освещаемый отблесками пожара: горели Грановитая палата и уцелевшие от взрывов древние соборы.Руся не довелось всё это увидеть. Его подбросило в воздух первой, самой мощной взрывной волной, и швырнуло на землю. Мальчик упал ничком и остался лежать под дождём, среди почерневших от огня, дымящихся развалин.
Спасти Кремль
Выехав из Кремля, Луша миновала Воскресенский мост и двинулась вверх по Тверской. Вскоре девочка свернула направо и оказалась в Столешниковом переулке.
Здесь она ненадолго остановилась. Достала из сумки плащ, смётанный собственноручно из куска тёмный плотной ткани, предусмотрительно накинула поверх французского мундира. Ей вовсе не хотелось, чтоб ненароком подстрелили свои.
Улицы были пустынны. Жители разбежались. Мортье стянул все силы к Кремлю, поэтому по Москве можно было двигаться практически беспрепятственно. Наполеоновские войска охраняли только подступы к Кремлю и коммуникационную линию, связывавшую Москву с Можайском.
Луша усмехнулась. Ей было известно, что на днях со стороны Тверской заставы казаки ворвались в Москву и разогнали остававшуюся там пехоту. Что ж, в той стороне и следовало искать своих.
– А, может, раньше казачий разъезд встречу, – предположила она, неуверенно осматриваясь. – Тогда, пожалуй, без джипиэс-навигатора легко обойдусь.
Не успела она тронуть поводья, как послышался стук копыт. С противоположной стороны, там, где Столешников пересекала Большая Дмитровка, Луша увидела верховых в синих длиннополых чекменях.
– Наши! Ну что я говорила! – обрадовалась Луша и бросилась вдогонку.
Маленький отряд возглавлял всадник в генеральском мундире. Это был генерал русской армии Винцингероде. Белокурый румяный генерал был немцем по происхождению, однако в России прослужил уже лет пятнадцать. Это его подчинённые рыскали окрест Москвы, и не упускали случая нагнать на французов страху.
Винцингероде был в сопровождении своего адъютанта и нескольких казаков.
– Постойте! Пожалуйста, подождите! – вопила Луша, нисколько не заботясь о конспирации. – Господин генерал! Я хочу сообщить вам важные сведения.
Всадники остановились и окружили её. Срывающимся от волнения голосом Луша рассказала им, что в Кремле заканчиваются последние приготовления к взрыву.
– Нам это уже известно, – выслушав, возразил генерал. – Но есть надежда предотвратить преступление.
– Господин генерал, я смогу указать на плане все места, где заложены мины. Уверяю вас, мне всё в точности удалось запомнить.
– Прекрасно! Однако, надеюсь, что переговоры остановят бессмысленное и чудовищное для всякого русского разрушение. Они не взорвут Москвы! Я полон решимости убедить Мортье. Едем! – И они двинулись дальше.
Луша присоединилась к маленькому отряду.
Они проехали изрядное расстояние по московским улицам и переулкам, прежде чем очутились на Маросейке, в самом начале которой стоял красивый высокий дом с угловой ротондой, украшенной колоннами.
Луша уже знала, что его занимал военный губернатор Москвы маршал Мортье, и однажды бывала там. Правда, она ездила туда совсем другим путём – через выгоревшие улицы Китай– города.Они остановились на довольно большом расстоянии от французского аванпоста. Здесь генерал оставил казаков, спешился и направился дальше один.
Издалека они наблюдали за происходящим. Винцингероде подошёл, и комкая в руках белый платок, заговорил с одним из французов. Очевидно, это был начальник караула. Он выслушал Винцингероде и почтительно кивнул. После короткого разговора француз ещё раз кивнул, и удалился в дом губернатора. Генерал, сунув платок в карман, принялся неторопливо прохаживался взад и вперёд. Он словно ожидал чего-то.
– Видно, ждёт его превосходительство, когда начальству доложат, – высказал предположение один из казаков.
Дальше что-то пошло не так. Появился какой-то другой француз. Вид последнего как-то не внушал доверия. Первым забеспокоился Нарышкин.
– Да он, никак, пьяный. На ногах еле стоит.
Слегка покачиваясь и что-то выкрикивая, француз подошёл к генералу сзади и наставил на него карабин. Генерал в недоумении обернулся. Некоторое время они провели в словесной перепалке. Потом француз повёл генерала в дом, энергично подталкивая дулом в спину.
– Вот беда. Неужто в плен взяли? Как же братцы, парламентёра-то не положено в плен брать?
– Парламентёру белый флаг и трубач полагается, чтоб по всей форме.
– Эх, надо было с трубачём. Тогда б не посмели генерала арестовывать.
– Спешили уж очень.
– Людей бы побольше – враз бы отбили у них его превосходительство.
– Лев Александрыч, куда же вы? – Сорвавшись с места, к аванпосту полетел выручать своего генерала Нарышкин, адъютант Вицингероде.
Переговоры не состоялись. Отменить готовящиеся взрывы не удалось. Надо было возвращаться. Они прождали ещё какое-то время. Убедившись, что и Нарышкин тоже остался в плену, казаки направились к своим.Мальчишка требовал срочно отвезти его к начальству. Они взяли его с собой.
На рассвете прогремели взрывы. Одновременно на Москву обрушился невиданной силы ливень.
Близился рассвет. Сквозь мутную стену дождя пробивался вперёд казачий отряд. По напряжённым бледным лицам всадников струилась вода. Луша, с непокрытой головой, в оборванном и промокшем насквозь французском мундире, изо всех сил погоняла жеребчика, стараясь не отстать.
Спасские ворота оказались завалены изнутри. Часть древней кремлёвской стены и верх Никольской башни были разрушены взрывом. Никольские ворота были загромождены обломками.
Приблизившись к Никольским, казаки стали стаскивать шапки и истово креститься, поражённые увиденным. Вокруг всё было разворочено, а надвратный образ Чудотворца Николая висел, невредимый. Луша увидела, что уцелело даже стекло, прикрывавшее икону. Глядя на лампаду, висевшую перед иконой на тонкой цепочке, девочка подивилась.
– Надо же, горит, не погасла…Ошеломлённая и окрылённая увиденным, Луша соскочила с коня и устремилась вперёд. Оскальзываясь, обдирая руки и колени, стала карабкаться вверх по грудам развалин. Казаки, спешившись, устремились за ней. Они торопились как можно скорее обезвредить заложенные, но не взорвавшиеся заряды.
Руся ничком лежал на земле, неловко подвернув руку. Его обволакивал ровный неумолкающий гул. По спине и затылку били холодные струи.
– Почему-то это хорошо, что дождь, – подумал мальчик, приходя в себя, – но почему?
Открыв глаза, он увидел валявшиеся рядом каменные обломки. Сквозь шум ливня до него доносились крики. Кричали по-русски. Торжествующе пропел сигнал трубы.
Руся повернул голову. Прямо у его носа лежал застрявший между камней оловянный трубач гусарского полка. Руся поморгал, протянул руку и сжал солдатика мокрыми пальцами. Труба запела вновь, теперь совсем рядом.
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
