Граница не знает покоя - Авдеенко Александр Остапович - Страница 22

Еще один километр пути, еще один поворот машины на подъеме и мы с высоты оглядываемся в последний раз на заставу имени лейтенанта Алексея Лопатина. Неизвестно почему, но мысль нас переносит в будущее. Что будет года через два? Представляется нам ясный солнечный летний день и то же высокое крыльцо Лопатинской заставы. Со ступенек спускается стройный, отличной выправки молодой офицер. Он рапортует прибывшему командованию и формулу рапорта, как полагается, четко заканчивает: «Начальник заставы лейтенант Лопатин». При этом, кто бы там ни был, проникнется высоким волнующим чувством: «Ведь это же не лейтенант Алексей Лопатин, а сын его Вячеслав Лопатин! Это ведь новое поколение, пришедшее на смену поколению героев, поколению Октября!»

Ночь на исходе. Рассвет медленно карабкался по ступенькам хмурого осеннего утра. Наступал один из трудовых дней страны. Разными думами и чаяниями встречали его вставшие со свежими силами труженики сел и городов. Миллионам людей он сулил что-то новое, хорошее, радостное. Пусть утро хмуро — оно светло и ясно в сердцах людей. Шагая по стране от Чукотки до Бреста, оно весело, звонко играло побудку, с каждым шагом поднимая на вахту легионы огромной армии труда и счастья.

Многоводным потоком движутся в эти ранние часы рабочие и работницы к воротам Московского автозавода. Нескончаемая людская лавина заливает цеха Харьковского тракторного, шахты Донбасса, нефтепромыслы Баку. С наступлением утра жизнь пробуждается повсюду во всем своем многообразии. Дружно застучали, словно выстрелы на поле боя, топоры, загудели пилы карпатских лесорубов. Оглашаются моторным гулом поля Кубани и Львовщины, Поволжья и Волыни. По широчайшему Крещатику древнего, но всегда юного Киева веселой гурьбой спешат в классы, аудитории и лаборатории студенты и школьники. Уходят в море флотилии рыболовецких сейнеров и траулеров. С стартовой площадки Внуковского аэродрома отрывается и улетает в далекий рейс стремительный красавец «ТУ-114». Штормуют во льдах Антарктики китобойцы «Славы», а в родильном доме нового шахтерского поселка Октябрьский на Волыни во весь голос заявил о начале своей жизни новый гражданин, и семья славных горняков передовой шестой шахты увеличилась еще на одного человека.

Начинается трудовое утро. И каждый человек в отдельности, и все наши люди вместе идут и едут, плывут и летят в эти ранние утренние часы с единым благородным стремлением: проявить себя в труде так, чтобы не напрасно был прожит день, чтобы о тебе люди сказали доброе слово, чтобы сам ты почувствовал пользу своего труда для Родины, для народа.

Озарив страну, рассвет нового трудового дня подходит к последним семафорам советского государства. Вот здесь на пограничной станцией юго-западного рубежа, совсем рядом оканчивается территория Союза, и станцию эту называют воротами государства.

Ключ от этих ворот бережно храпят пограничники. Они в ответе перед народом за то, чтобы и сегодня, и завтра, и каждый следующий день нашей жизни были в безопасности от вражеских происков, от возможного проникновения всяческих лазутчиков. Здесь действует твердый как сталь закон: граница Советской страны священна и неприкосновенна. В этом смысл и главная цель жизни этих строгих, зорких, всегда бодрствующих людей в зеленых фуражках.

Страна поручила им, как зеницу ока, беречь нерушимость советской границы. И они берегут. Берегут старательно, надежно, днем и ночью, в пургу и в зной, зимой и летом, в любой час и в любую минуту. Здесь люди особенно понимают смысл своей службы и сильно дорожат доверием народа. Здесь острый участок борьбы. Любыми способами пытаются проникнуть через государственный рубеж наймиты иностранных разведок — по воздуху и по суще, по воде и под водой, под личиной заблудившихся или ищущих лучших условий жизни, легально и нелегально, на парашютах и на собственном брюхе по канавам и кустарникам, притаившись в тендерах паровозов, а то и в комфортабельных вагонах, по поддельным документам. Они идут и едут, ползут и плывут к нам с недобрым намерением, со змеиной повадкой — вредить и жалить. Долг часовых на переднем крае страны — распознать самые хитрые уловки врага и обезвредить его.

Нередки здесь встречи и с другой разновидностью врагов — с контрабандистами. Шпионаж как правило — не их ремесло, но они лезут к нам с грязными руками, они наносят экономический ущерб стране, пытаясь протащить иностранную валюту, драгоценный металл, часы, бриллианты, чтобы возродить в нашей стране давно погребенный под мусором истории черный рынок. Пограничники помогают таможенникам разоблачать этих злостных экономических вредителей. И для таких врагов ворота государства должны быть тоже крепко заперты.

…В отличном настроении с таким же благородным намерением, как и миллионы тружеников страны, идет в это утро на службу пограничник капитан Николай Скворцов. Его внешности можно позавидовать: молодой, высокий, широкоплечий. Выправка — будто на строевой смотр собрался. Новенькая, хорошо сшитая шинель плотно облегает фигуру, пуговицы и сапоги сверкают, загар лица и шеи подчеркивает белоснежная каемка подворотничка. Чисто выбритое лицо энергично, в умных глазах таятся и дружеская улыбка и зоркое внимание чекиста.

Утро пришло на границу во всей красе золотой осени. Все подходы к станции, рощицы, пригорки и даже тропинка, по которой шагает Скворцов, устлана червонным золотом листопада. Пограничник окидывает взглядом показавшуюся впереди станцию. Сиплые гудки маневровых паровозов, скрежет вагонных колес и лебедок, сигналы сцепщиков, грохот погрузочных и разгрузочных работ — все это сливается в один специфический голос живого железнодорожного организма, работающего беспрерывно днем и ночью по четкому графику.

Этот голос и вся жизнь станции, ставшей за годы службы такой близкой, хорошо знакомы капитану. Непосвященному жизнь эта кажется однообразной. Нет, она просто ритмична. А в общем — сложна и интересна. Капитан хорошо знает тех, кто плечом к плечу с ним трудится, обеспечивая своевременный пропуск поездов с пассажирами и ценными грузами за рубеж и обратно. В свою очередь, те знают и уважают его. Здесь, на краю советской земли, он, Скворцов, и его сослуживцы и таможенники, и железнодорожники — все делают общее важное государственное дело, сплотясь в единый коллектив. От этой мысли тепло и приятно становится на душе.

Вступая в новый день, Николай Скворцов вспоминает, что было вчера. День прошел без происшествий и важных событий. Все поезда проследовали вовремя. Пассажиров было немного. Документы у каждого из них были в полном порядке. Спокойный денек выдался. Но день на день не приходится. Всякое здесь бывало. Мысли Скворцова уплывают в прошлое. Проходя мимо платформ груженных чугунными трубами, капитану вспомнился случай с Ванюшкиным…

Однажды темной летней ночью из-за рубежа прибыл товарный поезд. Многие платформы были нагружены вот такими же толстыми трубами. Большое надо иметь терпение, чтобы в каждую из них заглянуть, и не просто заглянуть, а убедиться — нет ли там кого-нибудь или чего-нибудь? Особенно трудно просматривать нижний ряд — торцы труб закрывали борта платформ. Но у пограничника младшего сержанта Ванюшкина — молодого красивого юноши с быстрыми, озорными глазами, — хватало в таких случаях терпения на двоих. Мастер по осмотру паровозов, вагонов разных конструкций и всевозможных грузов, он был грозой лазутчиков и контрабандистов. Цифры — упрямая вещь. На личном счету сержант имел: более десяти задержанных нарушителей границы и на миллион с лишним рублей выявленных контрабандных товаров. Его так и звали «Ванюшкин-миллионер».

Переходя с платформы на платформу, шаря везде фонариком, Ванюшкин заметил на борту одной из них кусочки грязи. Грязь еще не засохла. Значит кто-то взбирался на платформу недавно. Луч фонарика скользнул по запыленным трубам.