Дневник актрисы - Модлинг Эстер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая

– У меня создалось впечатление, что тебе платят не за это. Ты должна работать, а не мечтать под деревом неизвестно о чем!

Дани даже не нужно было оборачиваться. Кому еще мог принадлежать этот язвительный голос?

Все же она медленно обернулась. И увидала Оливера, который стоял сзади, опираясь на спинку ее скамейки.

– Сказать по правде, мистер Ковердейл, – негромко и размеренно произнесла она, – никаких денег я пока не получаю. К вашему сведению, ваша мать дала мне эти фотоальбомы. Она считает, что они могут пригодиться в работе. Кое-какие фотографии можно использовать в качестве иллюстраций. Просмотром альбомов я и занимаюсь, пока ваша мать прилегла отдохнуть после обеда. А работы здесь, как видите, немало.

Она указала на целую гору старомодных фотоальбомов.

Следует признать, что после приятного обеда в обществе Конни на нее накатила дремота. Здесь, в саду, было так спокойно, так тихо... Пока не появился Оливер Ковердейл.

Она подняла на него глаза и улыбнулась с нарочитым дружелюбием:

– Должна признать, вы были очаровательным ребенком, мистер Ковердейл!

В его прозрачных глазах не промелькнуло ни тени ответного дружелюбия.

– А теперь? – вкрадчиво спросил он.

Он опустился на скамейку рядом с ней.

У нее закружилась голова. Нужно признать, что теперь, если быть честной, он не просто очарователен. Он необыкновенно, безумно привлекателен.

Его волосы блестели в лучах полуденного солнца, в них словно мелькали золотистые нити. Черты лица резкие, значительные, кожа загорелая. В нем столько природной мужской привлекательности, столько невероятной внутренней силы... Если быть честной, он неотразим. Хотя глупо думать так о человеке, который относится к ней с такой неприязнью...

Они не сталкивались те три недели, что она приезжала по выходным в дом Конни Ковердейл. Но, судя по началу разговора, его отношение к ней ничуть не изменилось.

Дани с деланным безразличием пожала плечами.

– Не напрашивайтесь на комплименты, мистер Ковердейл. Вы каждое утро бреетесь. Несомненно, вы видите в зеркале то же, что нижу я.

Он скривил губы, недовольный уклончивым ответом.

– Женщины должны считать всех младенцев прелестными, разве не так?

Судя по угрожающе сдвинутым бровям, это невинное замечание – начало ссоры. Но Дани не даст себя спровоцировать!

– Так оно и есть, – безразлично сказала она. – Конни не говорила, что вы сегодня дома.

– Не говорила, значит, – буркнул он, думая о чем-то своем. После паузы он выпалил: – Слушай, какого черта! Что это значит – тебе не платят? Что ж ты, ездишь сюда каждый выходной просто ради удовольствия?

Дани опять пожала плечами. Сегодня слишком хороший день, чтобы ссориться! Даже с Оливером Ковердейлом.

– Я сама так захотела. И посоветовала вашей матери. Сначала я сделаю работу, а потом обсудим вознаграждение.

Он с подозрением взглянул ей в глаза.

– Это еще почему?

Она подумала, задумчиво поглядывая на него.

– Моя работа... Может так получиться, что выйдет вовсе не то, что ожидает увидеть ваша мать. То, что мне удалось написать интересную книжку про собственного деда, вовсе не значит, что у меня получится интересное жизнеописание известной актрисы.

Оливер некоторое время молчал, словно обдумывая то, что только что услышал. Может, и обдумывал. Дани чувствовала себя такой расслабленной, что ей было безразлично.

– А ты совсем не похожа на своего деда, – вдруг сказал Оливер.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Поистине с этим человеком ни на секунду нельзя забывать об осторожности!

Она выпрямилась, одернула бледно-зеленую тенниску – идеальный цвет для ее светлой кожи.

– Чему тут удивляться, – с едкой усмешкой произнесла она. – Он – старик восьмидесяти лет, а я – женщина на пятьдесят лет моложе.

Ей уже совсем не хотелось спать. Пора привести себя в боевую готовность. Она не сомневалась, что новая атака последует немедленно.

Оливер недовольно скривил губы.

– Я совсем не то имел в виду. Впрочем, ты прекрасно это знаешь.

Он стремительно поднялся.

– Пойдем-ка. Я покажу тебе наши владения.

Ну и манеры. Пойдем-ка! Высокомерие этого человека просто не укладывается в сознании. Вряд ли она сможет выдержать его общество слишком долго.

– Джанет предложила мне домашнего лимонаду, – уклончиво сказала она.

Он только рукой махнул.

– Успеешь еще выпить. Ну вставай, пойдем. Ни за что не поверю, что ты так увлеклась этим старым хламом.

Она просматривала альбомы систематически: от сегодняшнего дня двигалась назад, в прошлое. И вскоре должна была подойти к самому интересному: к фотографиям тех времен, когда Оливера еще не было на свете.

– Пойдем, пойдем, нагуляешь аппетит перед обедом, – торопил ее Оливер, поскольку она так и не поднялась со скамейки. – Тебя ведь пригласили к обеду? И на весь уикенд?

– Да, – осторожно подтвердила она.

Джанет уже показала ей комнату, в которой ей предстояло ночевать. Роскошь поразила ее. Особенно огромные вазы с живыми цветами по углам комнаты. Оливер кивнул.

– Конни пригласила к обеду кое-какое общество. Предупреждаю: это публика, которая станет называть тебя «милочка», потому что так и не сможет запомнить твое имя.

Что за циник! Теперь Дани была еще меньше готова к тому, что ей придется вращаться в этом новом для нее обществе.

– Пожалуй, действительно не мешало бы прогуляться. – Она решительно поднялась. – А вы сможете рассказать мне побольше о тех людях, что приглашены к обеду.

– С удовольствием, – насмешливо сказал он, устремляясь вперед по гравиевой дорожке, туда, где на краю ухоженного газона начиналась рощица.

Дани зашагала рядом. Ей нетрудно было приноровиться к его широкому шагу: она привыкла много ходить пешком.

– Вчера я разговаривал с Конни по телефону. Да, она знала, что я приеду на выходные, – ответил он на невысказанный Дани вопрос. И усмехнулся, заметив, как на ее щеках проступил румянец. – Когда ты узнаешь мою мать поближе, а это произойдет, судя по тому, как складываются обстоятельства, так вот, ты вскоре поймешь, что за ее действиями часто скрываются одной ей известные мотивы.

С этим Дани уже пришлось столкнуться. Вот и теперь Конни, по всей видимости, нарочно умолчала о том, что Оливер приедет на все выходные. Умолчала, зная, какие непростые отношения сложились между ее сыном и ее биографом!

Дани искоса поглядывала на высокого мужчину, который уверенно шагал рядом. Она тихонько вдыхала запах его лосьона и любовалась уверенными, свободными движениями.

Внезапно он повернулся к ней, и она поспешно отвернулась, застигнутая врасплох. Его глаза выражали вопрос, но она не знала на него ответа. Нет, знала: неожиданно она почувствовала его колоссальную мужскую притягательность, да так, что каждый нерв в ее теле задрожал от его близости.

Она стиснула ладони, чтобы руки не дрожали. Ей захотелось оказаться от этого места далеко-далеко, там, где даже мысли об Оливере казались бы ей нереальными. Но он был рядом, такой реальный, что она боялась взглянуть в его сторону.

Эта реакция на чужого ей человека была не только необъяснимой. Она ставила под угрозу ее чувство к Джонни!

Джонни был сама чуткость. Он настолько увлекся ее планами, что без колебаний согласился встречаться по понедельникам и пятницам, пока книга не будет закончена.

И вот ее благодарность. Она совершенно забылась в новом и необъяснимом чувстве к другому мужчине. Мужчине, который даже не нравится ей!

– Что вы так смотрите! – нервно воскликнула она, не в состоянии выдержать его испытующий взгляд.

Он невозмутимо пожал плечами:

– Я просто думал – почему такая женщина до сих пор не замужем. Или ты настолько увлечена историей?

– Если я не замужем, то это вовсе не значит... – Дани осеклась. По самодовольной улыбке Оливера она поняла, что тот нарочно ее провоцирует. – Что это вы имели в виду, когда сказали «такая женщина»? – бросилась в атаку Дани.

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая