Дневник актрисы - Модлинг Эстер - Страница 6

• Предыдущая
• 6/33
• Следующая

И с треском захлопнул за собой дверь.

Все!

Дани глубоко вздохнула и без сил опустилась в кресло. Ураган пронесся мимо, оставив за собой первобытную тишину. И несется теперь, набирая яростную силу, к дому Конни Ковердейл. Мир этому дому...

– Прошу тебя, деточка, прости Оливера, – тепло улыбнулась Конни. – Он вечно надо мной трясется.

Шесть дней спустя они пили кофе в уютной гостиной загородного особняка Конни Ковердейл.

Дани усомнилась. В этой ситуации Оливер явно защищает не мать, а тайну своего рождения. Но, значит, он рассказал матери о своем нашествии на обиталище Дани...

– Видите ли, он без особого понимания относится к вашей идее издать свое жизнеописание. – Дани с особой тщательностью подбирала слова. – И я хочу сказать... Я обдумала ваше предложение и...

– Мне прекрасно известно, что именно ты собиралась сказать мне, Дани. – Конни похлопала ее по руке своей миниатюрной ручкой. – Учитывая обстоятельства, мне не в чем тебя упрекнуть.

Она сморщила носик и помолчала, затем продолжила:

– Однако у меня есть причины завершить то, что я задумала.

Причины... Что бы это ни было, Дани и в мыслях не держала подступиться к новой тайне этого семейства, их и так было вполне достаточно.

– Разумеется, – кивнула Дани. – Однако я взвесила ваше предложение и должна сказать, что я не готова взяться за такую работу. Я уверена, что можно найти квалифицированного...

– Никому другому я не поручу этого дела, Дани. – В глазах Конни вдруг заблестели льдинки, и она стала до странности похожа на своего надменного отпрыска. – Так уж получилось, что я выбрала тебя.

Дани внимательно посмотрела на пожилую женщину. Она слишком мало знала ее, чтобы оценить характер, но до сих пор Конни просто излучала тепло и дружелюбие. И вдруг... оказывается, у нее внутри такой же несгибаемый стержень, как и у сына!

Дани вздохнула.

– Я благодарна вам за высокую оценку моих возможностей...

Конни отмахнулась.

– Я не собиралась говорить вам комплименты, деточка.

– Но будет несправедливо, если я не скажу вам...

Она осеклась. Дверь гостиной распахнулась, словно впустив сквозняк. На пороге стоял Оливер Ковердейл.

Дани поежилась. Судя по угрожающе прищуренным глазам Оливера, им с Конни так и не удалось прийти к взаимопониманию. И вряд ли удастся. До того накаленной сразу стала атмосфера в гостиной.

Неужели Конни не понимает, какие муки причиняет она сыну, вороша прошлое? Дани не верилось. Такая тонкая, эмоциональная, нежная женщина, как Конни, не мгла не чувствовать чужой боли! Почему же она так настаивает на издании книги?

Одно Дани знала точно – ей совершенно не хочется попасть между молотом и наковальней.

– Мистер Ковердейл, как вы вовремя, – легко начала Дани. – Я как раз говорила вашей матушке...

– Какой милый сюрприз, Оливер, – пропела Конни, бросив на Дани торжествующий взгляд. – А я думала, ты на выходные уехал.

Конни подошла к сыну, поднялась на цыпочки и запечатлела на его щеке поцелуй. Оливер, отметила Дани, не соизволил наклониться к матери.

– Как уютно вы тут устроились, – проговорил он язвительно, бросая насмешливый взгляд на Дани.

– Кофе горячий, – прощебетала Конни, – сейчас позвоню и попрошу для тебя чашку.

Она подошла к камину, где на полке лежал колокольчик.

– Не надо мама, – покачал головой Оливер, – не отрывай Джанет от дел.

– Джанет с радостью напоит тебя кофе, – улыбнулась Конни.

– Не хочу я никакого кофе!

– Милый, почему было не сказать это с самого начала? – укоризненно покачала головой Конни.

Она с достоинством вернулась на место, закинув ногу, обтянутую шелковым чулком, на другую.

Ответ был очевиден для всех: Оливер находился в плохом настроении и желал, чтобы все это заметили, вот и все. Дани чувствовала себя ужасно неловко, став невольной свидетельницей маленького семейного конфликта. Или вовсе не маленького?

Она почувствовала себя еще хуже, когда прозрачные холодные глаза остановились на ее лице.

– Значит, мы опять имеем удовольствие видеть вас, доктор Гарди, – сухо отметил он.

Давая понять, что, если кто и получает удовольствие от визита Дани, то это не он. Но у нее для него тоже есть новости: она также не получает от этого визита ни малейшего удовольствия! Всю неделю она честно обдумывала предложение Конни. Взвешивала все плюсы и минусы. И пришла к выводу: все многочисленные плюсы перевешивает один-единственный минус – неприятие Оливером самой идеи матери. А ведь без него никак не обойтись: он – большая и важная часть жизни Конни, без Оливера книга получилась бы неполной! И как ей работать, если основной объект авторского исследования категорически не желает быть исследованным!

Она смело встретила взгляд Оливера.

– Так уж вышло, мистер Ковердейл. Как я сказала, вы пришли вовремя, я как раз собиралась...

– Ну какой же ты невоспитанный, Оливер, – вновь вмешалась Конни. – Ты совершенно запугал бедняжку Дани, и она собиралась отказаться от работы.

Оливер помедлил, смерив Дани насмешливым взглядом.

– Вот как? Ну и прекрасно!

И он удовлетворенно опустился в кресло, протянув свои длинные ноги через всю гостиную.

Дани вся подобралась. Вот еще выдумали! Ей совершенно не нравится Оливер, ей отвратительна его самоуверенность, но чтобы она его испугалась?! Ничего подобного.

Дани с улыбкой повернулась к Конни.

– Простите, вы меня неправильно поняли, – сказала она спокойно. – Я сказала не совсем то, что вы подумали.

– Да правильно я все поняла, – огорченно махнула рукой Конни. – И это твоя вина, Оливер.

Она укоризненно взирала на сына, но на того огорчение Конни не произвело никакого впечатления. Он расслабленно полулежал в кресле и чуть улыбался. Словно кот, тайком наевшийся сметаны!

– Вы ошибаетесь, Конни, – твердо произнесла Дани. – Я вовсе не отказывалась писать биографию. Я лишь пыталась привлечь ваше внимание к негативным последствиям, которые она, несомненно, вызовет. Но, с другой стороны, работать над ней для всех нас будет большим удовольствием.

– Какое, к черту, удовольствие! – Оливер одним движением вскочил с кресла и угрожающе навис над Дани. – Это не игрушки, говорю я вам!

Дани это прекрасно было известно. Но, если уж Конни приняла твердое решение издать свое жизнеописание...

– Скажите, Конни, – обратилась Дани к пожилой актрисе. – Если бы я отказалась писать книгу, как бы вы поступили? Вы обратились бы к другому автору?

Конни несколько мгновений пристально вглядывалась в глаза Дани.

– Да, – твердо сказала она. – Думаю, что да.

Дани кивнула.

– Вот видите. Мистер Ковердейл, так что вы выбираете – меня или другого автора, совершенно вам неизвестного?

– Вы прекрасно знаете, что бы я выбрал, – огрызнулся Оливер.

– Но все же, – настаивала Дани. – Если бы у вас был выбор?

– Вы не оставляете мне никакого выбора, – нетерпеливо прервал Оливер. – Мама, делай, как считаешь нужным. Но я не желаю иметь к этой книге никакого отношения. Я все сказал.

– Совершенно незачем кричать, милый, – укоризненно попеняла ему Конни.

Он одарил обеих женщин яростным взглядом.

– Правда, незачем. Вы ясно дали мне понять: что бы я ни делал, это бесполезно. Я уезжаю. Надеюсь, что вы представляете себе, на что идете.

И он стремительно покинул гостиную, с треском захлопнув за собой дверь.

– Боже милостивый, – устало вздохнула Конни, – на этот раз он действительно вышел из себя. Он никогда не называет меня мамой! Только если мне удается по-настоящему вывести его из себя.

Дани покачала головой. Не может быть, чтобы Конни не догадывалась, какую боль причиняет сыну. Чем обернется для него эта книга.

И Дани уже не может отступить, она во всеуслышание объявила, что берется за книгу.

Как же это получилось? Ведь она приехала сюда с одной-единственной целью – заявить о своем отказе. А сделала она нечто совершенно противоположное!

• Предыдущая
• 6/33
• Следующая