Без надежды - Гувер Колин - Страница 21
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
– Ты ведь понимаешь, что я шучу, да? – тихо спрашивает он.
Холдер скользит взглядом по моему лицу и улыбается, от чего показываются ямочки.
Я киваю и хочу только, чтобы он отодвинулся, потому что сейчас у меня начнется приступ астмы, а у меня ее нет в помине.
– Ладно, – заявляет он, придвигаясь еще чуть-чуть. – На самом деле ты не храпишь. И даже чертовски очаровательна, когда спишь.
Ему не следует говорить подобные вещи. Особенно когда он так близко от меня. Он сгибает руку в локте и вдруг оказывается совсем рядом. Потом наклоняется к моему уху, и я судорожно вздыхаю.
– Скай, – обольстительно шепчет он. – Хочу, чтобы ты… посторонилась. Мне нужно в холодильник.
Он медленно отстраняется и, не сводя с меня глаз, наблюдает за моей реакцией. Уголки его рта подергиваются от улыбки, которую он пытается сдержать, но в конце концов разражается смехом.
Я толкаю его в грудь и подныриваю под руку:
– Какой же ты козел!
Продолжая смеяться, он открывает холодильник:
– Извини, но блин! Ты до того на меня запала, что трудно не подразнить.
Я понимаю, что он шутит, но все равно ужасно смущаюсь. Усаживаюсь за барную стойку и опускаю голову на руки. Я начинаю ненавидеть девушку, в которую он меня превращает. Если бы я не проговорилась и не сказала ему, что увлечена им, то общаться было бы легче. И не будь он таким забавным. И милым, когда захочет. И клевым. Наверное, все это и придает вожделению такую сладость с привкусом горечи. Чувство прекрасное, и тем труднее отказаться от него.
– Хочешь узнать кое-что? – спрашивает Холдер.
Я поднимаю на него глаза – он занят кастрюлей, что-то в ней помешивая.
– Пожалуй, нет.
Он бросает на меня взгляд, потом отводит:
– Тебе полегчает.
– Сомневаюсь.
Он снова косится на меня, и игривая улыбка исчезает с его губ. Достав из шкафа кастрюлю, он подходит к раковине и наливает в нее воду. Потом возвращается к плите и снова начинает что-то помешивать.
– Похоже, я тоже немного увлечен тобой, – признается он.
Я незаметно вдыхаю, потом делаю медленный контролируемый выдох, чтобы он не подумал, будто сразил меня этими словами.
– Совсем немного? – спрашиваю, пытаясь, как обычно, смягчить неловкость сарказмом.
Он вновь улыбается, но не отводит глаз от кастрюли. В кухне на несколько минут воцаряется молчание. Он сосредоточен на готовке, а я – на нем. Я смотрю, как он свободно движется, испытывая благоговение перед его непринужденностью. Это мой дом, но нервничаю я, а не он. Мне по-прежнему не по себе, и я хочу, чтобы он снова заговорил. Его, похоже, молчание не гнетет, но меня оно раздражает, и я хочу с ним покончить.
– Что значит «lol»?
– Ты это серьезно? – хохочет он.
– Да, серьезно. Ты написал.
– Это значит «смейся громко». Пишешь, когда считаешь что-то смешным.
Узнав, что это не «lots of love» (много любви), я с облегчением вздыхаю.
– Ха, – отзываюсь. – Но это же глупо.
– Ага, довольно глупо. Но это всего лишь прием, и эти сокращения ускоряют набор сообщений, когда их освоишь. Например, OMG, и WTF, и IDK[5], и…
– О боже, хватит! – прерываю я поток аббревиатур. – Тебе это щебетание не идет.
Повернувшись ко мне, он подмигивает, потом направляется к плите:
– Никогда больше не буду это делать.
И снова повисает… молчание. Вчера оно не угнетало, но сегодня от него почему-то ужасно неловко. По крайней мере, мне. Я начинаю догадываться, что нервничаю из-за дальнейшего. Очевидно, наше взаимное притяжение кончится поцелуями. Когда на уме лишь одно, очень трудно сосредоточиться на настоящем моменте и участвовать в разговоре. Невыносимо не знать, когда он это сделает. Дождется ли он окончания ужина, когда от меня будет разить чесноком и луком? Или будет тянуть до ухода? Или набросится на меня, когда я меньше всего ожидаю? Мне хочется покончить с этим прямо сейчас. Перейти к главному, чтобы не думать о неизбежном, и пусть вечер идет своим чередом.
– Ты в порядке? – спрашивает он. Я смотрю на него. Он стоит напротив меня за барной стойкой. – Ты где? Похоже, ты на время отключилась.
Покачав головой, я включаюсь в беседу:
– Все нормально.
Он берет нож и начинает резать помидор. Меня поражает сноровка, с какой он им орудует. Есть ли вообще что-нибудь, чего не умеет делать этот парень? Нож на разделочной доске замирает, и я смотрю на Холдера. А он с серьезным видом глядит на меня сверху вниз:
– О чем задумалась, Скай?
Он несколько мгновений наблюдает за мной, ожидая ответа. Но я молчу, и он снова опускает взор на разделочную доску.
– Обещаешь, что не будешь смеяться? – спрашиваю я.
Сощурившись, он размышляет, потом качает головой:
– Я говорил, что всегда буду честным, поэтому – нет. Не могу обещать, потому что ты бываешь смешной, и это настраивает меня на провал.
– Ты всегда все усложняешь?
Он ухмыляется, но не отвечает и продолжает смотреть на меня, словно провоцируя на откровенность. К несчастью, я не привыкла уклоняться от провокаций.
– Ну, хорошо. – Я выпрямляюсь на стуле, делаю глубокий вдох и разом выбалтываю все свои мысли. – По правде говоря, я ничего не понимаю в этих свиданиях – если это вообще свидание, – но знаю, что это не просто встреча двух друзей, поэтому начинаю думать о том, что случится дальше, когда тебе пора будет уходить; собираешься ты целовать меня или нет, вообще-то, я терпеть не могу сюрпризы, поэтому мне как-то неловко, ведь на самом деле я хочу, чтобы ты поцеловал меня, и это, наверное, наглость с моей стороны, но мне почему-то кажется, что ты тоже хочешь меня поцеловать, вот я и подумала, насколько было бы проще, если бы мы сейчас поцеловались и ты возился бы с ужином дальше, а я перестала бы прокручивать в голове всякие сценарии. – Я делаю невероятно глубокий вдох, словно в легких не осталось ни капли воздуха.
Холдер перестал резать овощи где-то на середине моей тирады – не помню только в каком месте. Он смотрит на меня с полуоткрытым ртом. Я медленно выдыхаю, думая, что вот сейчас он уйдет. И, как ни печально, я не могу его за это винить.
Он осторожно кладет нож на разделочную доску и, не отрывая от меня взгляда, опирается ладонями на столешницу. Я опускаю руки на колени и жду его реакции. Все, на что я способна.
– Это, – многозначительно заявляет он, – самая длинная фраза, какую мне доводилось слышать.
Я закатываю глаза и откидываюсь на стуле, потом складываю руки на груди. По сути дела, я только что умоляла его поцеловать себя, а он критикует мою грамматику.
– Расслабься, – с усмешкой говорит он.
Он ссыпает помидоры с разделочной доски в кастрюлю, потом ставит ее на плиту. Затем регулирует температуру конфорки и кладет пасту в кипящую воду. Закончив все дела, вытирает руки полотенцем, обходит барную стойку и приближается ко мне.
– Встань, – командует он. Я смотрю на него с опаской, но подчиняюсь. Медленно. Когда я встаю к нему лицом, он кладет руки мне на плечи и оглядывает комнату. – Гм, – бубнит он, словно размышляя вслух. Бросив взгляд в сторону кухни, он скользит руками по моим плечам и берет меня за руки. – Пусть холодильник снова послужит нам задником.
Он тащит меня на кухню и ставит, как куклу, к нему спиной. Потом упирается обеими руками в холодильник по бокам от моей головы и впивается в меня взглядом.
Не о таком романтическом поцелуе я мечтала, но сойдет и так. Я просто хочу покончить с этим. Тем более сейчас, когда он устроил такой спектакль. Он медленно наклоняется ко мне, а я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Я жду.
И жду.
Ничего не происходит.
Я открываю глаза. Холдер так близко от меня, что я вздрагиваю, а он только смеется. Но не отстраняется, и его дыхание щекочет мне губы, как кончики пальцев. От него пахнет мятой и газировкой. Я и не предполагала, что они сочетаются, но так оно и есть.
– Скай, – тихо произносит он, – я не собираюсь мучить тебя, но перед приходом решил: сегодня не поцелую.
5
OMG, WTF, IDK (англ.) – аббревиатуры, часто употребляемые в эсэмэсках и чатах; OMG – боже мой! WTF – черт побери! IDK – я не знаю.
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая