Американское безумие - Мэрфи Уоррен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая

В зловещей тишине Стерновски опустошил холодильник, переложив стеклянные баночки с гормонами росомахи в холодильную сумку с надписью «биологические образцы». Туда же он положил образцы тканей шимпанзе. Затем, заполнив холодильную сумку сухим льдом, Стерновски запечатал ее клейкой лентой и прикрепил сверху необходимые для вывоза образцов из страны документы, выданные Министерством внутренних дел США.

Уложив в рюкзак толстую пачку дискет, содержащих все его экспериментальные данные и аналитические записки, Стерновски принялся стирать записи с жесткого диска своего лабораторного компьютера. Пока работала программа полного уничтожения данных, ученый разделся до трусов и, с помощью галлона томатного сока, наскоро помылся. Томатный сок предположительно должен был перебить запах мускуса. Но поскольку Стерновски не мог сказать наверняка, поможет ли сок, он вдобавок щедро полил себя одеколоном «Олд спайс». Затем ученый натянул на себя светло-коричневые вельветовые брюки, голубую полиэстеровую рубашку с красным галстуком и коричневый спортивный пиджак. Чтобы иметь полную уверенность, что никто в Пурблайнде не сможет восстановить данные его исследований, Стерновски перед уходом из трейлера еще раз зарядил стреляющую трубу и с ее помощью разнес в пыль системный блок компьютера.

На автостоянке «Зет-зет», кроме его «тойоты», не было ни одной машины. На капоте, на крыше и на крыльях сквозь голубую краску проступали пятна ржавчины. Стерновски купил эту двухдверную «селику» 1978 года выпуска тогда, когда пришлось продать новенький «сатурн», чтобы оплатить исследования приматов. Открыв дверцу водителя, он положил холодильную сумку и рюкзак на заднее сиденье, рядом с небольшим парусиновым чемоданом. Затем, согнувшись пополам, Стерновски с трудом втиснулся на обитое голубым искусственным мехом одноместное сиденье. Головой он доставал как раз до потолка. Вообще для Стерновски «селика» была немного мала. Даже отодвинув переднее сиденье как можно дальше, он все равно упирался коленями в рулевое колесо. Ветровое стекло в машине напоминало смотровую щель артиллерийского бункера времен второй мировой войны.

После мучительной сорокаминутной поездки Стерновски прибыл в аэропорт Филадельфии и припарковал «тойоту» у тротуара, вблизи зоны прилета. Войдя в здание аэропорта, он выбросил в урну ключи от машины и, повинуясь указателям, проследовал к стойке авиакомпании «Пан-Эйшн эрлайнз». В очереди на регистрацию Стерновски оказался первым.

Сидевшая по другую сторону стойки симпатичная азиатка в голубом блейзере деликатно чихнула в носовой платок, обеими руками быстро пробежала по клавишам компьютера и с энтузиазмом подтвердила сделанный Стерновски заказ. Затем она быстро просмотрела содержимое его маленького чемодана. Не привыкший к такому радушному отношению со стороны незнакомых людей, Стерновски чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Служащая авиакомпании подала ему паспорт, экспортные документы и посадочный талон, ослепительно улыбнулась и сказала:

— Желаю вам приятного путешествия на Тайвань, сэр!

Брэдли Бумтауэр по прозвищу Боевая Машина стоял перед своим шкафчиком в раздевалке практически голый — если не принимать во внимание красующийся на его теле громадный пластырь. На полочках был разложен соответствующий спортивный инвентарь: наплечники, наколенники, налокотники, несколько пар громадных бутсов, тыквообразный оранжевый шлем, такого же цвета форменная майка с номером 96 на груди и на спине и черные форменные брюки в стиле ниндзя.

Эта кричащая расцветка отнюдь не была случайным проявлением дурного вкуса. Владельцы «Л.А. Райотс» выложили огромные денежки, чтобы у их футбольной команды был товарный вид. Тема «Хэллоуина» получила дальнейшее развитие в официальном девизе команды: «Проведи или как следует угости».

До матча оставалось еще два часа, и футболисты «Райотс» явно сосредоточились на первой части этого девиза. Пока тренеры озабоченно бинтовали их лодыжки, запястья и ладони, игроки выкрикивали дикие угрозы в адрес противника. В то же самое время Бумтауэр с мечтательным видом воплощал в жизнь вторую часть девиза в ее буквальном понимании. На полу у его ног валялась целая куча скомканных пластмассовых оберток и бело-зеленых пакетиков из вощеной бумаги. На пакетиках было написано «Мантека»[2] — испанское слово, более эффектное и к тому же с точки зрения диетологии более точное, чем его английский эквивалент. Жмурясь от удовольствия, Бумтауэр не торопясь досасывал то, что еще совсем недавно было четырехсотграммовым куском жира.

В перерывах между бормотанием мантр и взаимным похлопыванием друг друга по шлемам остальные члены команды украдкой бросали взгляды на игрока номер 96. Всего за неделю внешность Брэдли Бумтауэра претерпела совершенно разительные изменения. Стодевяностодвухсантиметровый передний удерживающий, который и без того весил сто сорок с лишним килограмм, прибавил в весе еще сорок.

Странно? Да.

Неслыханно? Да.

Но еще удивительнее был тот факт, что за последние семь дней более тридцати процентов жира у него куда-то исчезло, и Бумтауэр приобрел вид чемпиона по бодибилдингу. Только он был больше. Гораздо больше.

Больше, чем «Мистер Вселенная».

Больше, чем «Зверь».

На тренировках было невозможно остановить его стремительные проходы. Ничего не менялось и тогда, когда Бумтауэру противостояли сразу три или четыре игрока. Он косил оборонительную линию противника с такой легкостью, как будто играл с мальчишками. Из опасения, что Бумтауэр кого-нибудь покалечит, старшему тренеру пришлось запретить ему участвовать в схватках. Из тех же соображений игроки «Л.А. Райотс» предоставляли своему переднему удерживающему исключительную свободу действий.

Сейчас, перед матчем, никто из них не решался беспокоить своего столь изменившегося коллегу. Исключение составил только владелец соседнего шкафчика, отбегающий Реджинальд Паркс, у которого единственного хватило храбрости — или дурости — прямо обратиться к Бумтауэру.

— Эй, что это за дрянь ты ешь? — не в силах сдержать своего любопытства, спросил Паркс.

Вместо ответа Бумтауэр ногой пододвинул к нему одну из пустых картонок. Паркс прочитал надпись на этикетке, и челюсть у него сразу отвисла.

— Парень, ты в своем уме? — воскликнул Паркс. — Это же свиной жир!

— Ну и что? — спросил Бумтауэр, выворачивая наизнанку пластмассовую обертку, чтобы подлизать остатки ее содержимого.

— Господи, но все же знают, что это закупоривает кровеносные сосуды. Для сердца это настоящий яд!

— Не-а! Это богатая энергией пища.

Номер 96 вытер черно-оранжевым полотенцем свои измазанные жиром губы и через голову натянул форменную фуфайку. Еще в школьные времена он всегда носил облегающие майки. Сейчас футболка тоже облегала его туловище словно перчатка, но уже совсем в другом месте. Вместо того, чтобы вздуваться на талии, майка едва ли не лопалась на груди и плечах. Под оранжевой лайкровой тканью бугрились мощные мышцы.

Лед был сломан, и возле шкафчика номера 96 стали собираться остальные игроки, на лицах которых были написаны восхищение и благоговейный страх. Со своими двумястами килограммами Брэдли Бумтауэр был, вероятно, самым тяжелым игроком за всю историю американского профессионального футбола. А в американском футболе большой вес значит едва ли не все. Чем больше вы весите, тем труднее вас сдвинуть с места — так что, если вы тяжелее соперника процентов на десять, то к четвертому периоду он превращается в кусок дрожащего студня.

— Слушай, ты ничего не забыл? — со смехом сказал один из линейных защитников, указывая на щитки, которые так и остались лежать в шкафчике Бумтауэра.

Все сразу посмотрели на плечи переднего удерживающего. Чересчур развитые дельтовидные мышцы не давали возможности понять, поддето ли у него что-нибудь под футболкой.

— Пошли они, эти подушки, — понимаешь, что я говорю? — ответил Бумтауэр.

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая