Порывая с прошлым - Филиппов А. В. - Страница 14

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая

В холл врываются несколько полицейских, расталкивают журналистов. Откуда-то появляется чиновник из протокольного отдела министерства информации. Полицейские покидают холл. Все это происходит на глазах у иностранных журналистов. Чиновник понимает, что этот случай не останется незамеченным. Он говорит:

— Очень наши люди эмоциональные. Чуть что, сразу драться. Это особенность характера. Не придавайте, господа, всему этому серьезного значения. Разве схваток с полицией не бывает в Англии, в США, во Франции?

Пакистанские журналисты заявляют, что они это так не оставят. Они говорят, что завтра вместе с «Авами лиг» проведут забастовку протеста.

Действительно, на следующий день забастовка в городе состоялась. Власти принесли извинения «Авами лиг», разрешили провести пресс-конференцию. Ретивого полицейского услали в Лахор. Здесь ему находиться уже было невозможно: его бы просто убили.

^{Новая столица. Поездка в Музаффарабад. У стен древнего форта. Интервью дает губернатор провинции. Кнут и пряник. «Джамаат-и ислами». Люди с открытыми сердцами. Пекинская «утка». Человек, перехитривший хитрецов. Ахмад Надим Касми читает свои стихи. Рождение Партии пакистанского народа}

С бетонированной площадки обозрения, сооруженной на плоской вершине холма, Исламабад виден как на ладони. Подернутые сизой дымкой дома белыми островками разбросаны по зеленому плато долины, изрезанной серыми лентами дорог. На прямолинейных улицах ряды кипарисов, пирамидальных тополей и чинар.

Немного правее, на фоне темно-зеленых лохматых гор, подступивших к улицам, рельефно выделяется ансамбль многоэтажных белоснежных корпусов, со скверами и фонтанами перед ними. Это правительственный квартал. Здесь расположились министерства и ведомства. В 1972 г. сюда переместился и аппарат ЦК правящей Партии пакистанского народа. Исламабад приобрел уже зримые черты столичного города. Сюда из Карачи, бывшей столицы страны, переселились иностранные представительства и корреспонденты. Первые жители появились в этом городе в 1960 г., а к 1975 г. его население превысило 100 тыс. Правда, в основном это чиновники, военнослужащие, дипломаты и многочисленный обслуживающий персонал.

Воздух в этих местах чистый и здоровый. Весной, когда с гималайских отрогов опускаются дождевые тучи, все напоено ароматом сосны, горных трав и цветов. Дышится легко, не как в Карачи, где до середины ноября влажно и душно. Когда выбирали место для новой столицы, то это обстоятельство тоже принималось во внимание. Но главное все же в другом: Пакистан хотел иметь совсем новую столицу, которая бы ничем не напоминала о колониальном прошлом.

Исламабад растет. По генеральному плану, пересмотренному после войны новой администрацией, город будет состоять из трех основных районов: административного, дипломатического и жилого. Промышленные объекты строить не намечают. Это будет город правительственных чиновников, дипломатов и высшего офицерства.

Пока что пустырей в городе больше, чем застроенных кварталов. Но темпы строительных работ нарастают. Везде можно видеть котлованы, где закладываются здания под кинотеатры, выставочные залы, больницы, школы и гостиницы. Прокладываются новые нити водопроводных коллекторов от искусственного водоема, сооруженного в горной впадине километрах в двадцати от Исламабада. Озеро Равал уже не в состоянии удовлетворить потребность в воде растущего населения города.

Механизация строительных работ, надо сказать, невысокая. В основном все делается вручную. К бетономешалке песок и камень подвозятся на осликах. На огромном пустыре, где сооружается здание Национальной ассамблеи, рабочие обыкновенными кирками и ломами долбят землю, лопатами и корзинами забрасывают ее в кузова многотонных самосвалов. Каркасы зданий ощетинились бамбуковыми лесами. Цепочка босоногих людей из рук в руки передает в ведрах цемент на этажи строящихся зданий.

Контрасты во всем. И они характерны в большей или меньшей степени для всей страны, обновляющейся, но испытывающей еще влияние прошлых лет.

Помнится, в 1966 г., когда я впервые приехал в Исламабад, я увидел громадный пустырь с редко разбросанными по нему только что сооруженными зданиями, в которых разместились правительственные службы. Одиноким островом стояла гостиница «Шахразад», пахнущая свежей краской. Гостиница почти всегда пустовала. Время от времени сюда наезжали окрестные помещики, чтобы втайне от своих соседей повеселиться в баре, выпить виски и сфотографироваться на фоне здания. С наступлением сумерек долина оглашалась стоном шакалов, рыскавших в поисках пищи и нередко забегавших во двор гостиницы. Тогда сторожа-пуштуны, вооруженные автоматами, палили по шакалам.

Для внешнего мира Исламабад значился столицей Пакистана. Однако все дела вершились в Равалпинди, в 15 км отсюда, в президентском дворце и его многочисленных канцеляриях, с которыми в основном имели дело дипломаты. В Равалпинди находились главные полицейские и иммиграционные службы. Там было министерство информации, куда нам, иностранным корреспондентам, время от времени приходилось являться. Там проходили и сессии Национальной ассамблеи.

Равалпинди — тихий город, утопающий в зелени тополей, апельсиновых и абрикосовых деревьев, в прошлом был военной базой английской колониальной администрации. До сих пор сохранились массивные сооружения из красного кирпича, казармы, коттеджи и небольшие отели, построенные в викторианском стиле. Возле гостиницы «Флешман» проводили вечера скучающие офицеры. Церковь, напоминающая замок, действует и теперь.

В жаркие дни — здесь они начинаются в середине июня и кончаются в августе, — когда спасение не приносит даже ночь, офицеры уезжали в Мари, курортный городок в горах на высоте 1500 м, или в Кашмир, к снегам и прохладным водопадам…

…Кашмир — обширный район, раскинувшийся на стыке величайших горных хребтов — Гималаев и Тибетского нагорья. В прошлом он входил в состав различных государственных образований, существовавших на территории южноазиатского субконтинента. В конце XVI в. Кашмир оказался под властью Великих Моголов, а в середине XVIII в. его захватили афганцы. Несколько позднее, в начале XIX в., Кашмир был завоеван сикхами.

Английские колонизаторы, одержав в середине того же века победу над сикхами, передали Кашмир под управление вассального от них раджи Джамму. Так образовалось зависимое от Великобритании княжество Джамму и Кашмир. Население его, жестоко угнетаемое и махараджами, и англичанами, не раз поднималось на вооруженную борьбу.

В августе 1947 г. на политической карте Азии появились два независимых государства — Индия и Пакистан. По условиям Закона о независимости Индии правителю Джамму и Кашмира было предоставлено право решить вопрос, войдет княжество в состав Пакистана или Индии либо станет независимым.

В это время в ряде районов княжества вспыхнуло антифеодальное восстание населения, которое в большинстве своем исповедовало ислам. Феодальная верхушка, индусы по религии, попыталась силой оружия подавить это выступление.

Тогда под предлогом защиты единоверцев 22 октября 1947 г. с территории Пакистана в Кашмир хлынули вооруженные отряды пуштунских племен. Разразилась война. Поддержанные регулярными частями Пакистана, эти отряды начали продвигаться вперед, к Сринагару, административному центру княжества. Положение создалось критическое. Правитель княжества обратился к Индии за военной поддержкой, заявив о желании войти в состав Индийского Союза.

Эта просьба была удовлетворена. Но Пакистан не отказался от попыток закрепиться в Джамму и Кашмире. В начале января 1948 г. индийское правительство обратилось в Совет Безопасности ООН с жалобой на Пакистан, обвинив его в агрессии. Две недели спустя с такой же жалобой на Индию обратилось пакистанское правительство.

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая