Выбери любимый жанр

Описание Отечественной войны в 1812 году - Михайловский-Данилевский Александр Иванович - Страница 41

Изменить размер шрифта:

2-я армия выступила из Бобруйска 7 и 8 Июля к Могилеву. «Прибытие в Могилев, – доносил Князь Багратион, – укажет мне новый путь, на котором равно буду иметь в виду поражение неприятеля, предупреждение его чрез Оршу на Смоленск и соединение с 1-й армией» [105] . В голове шел Полковник Сысоев с 1000 казаков; за ним Граф Сиверс с конницей и корпус Раевского. Им велено было спешить как можно более, потому что уже в Бобруйске получено было от Могилевского Губернатора Графа Толстого письмо на имя того из наших военных начальников, который первый будет найден там, с извещением о приближении неприятеля к Могилеву. Этот неприятель был Даву. Он торопился идти чрез Игумен на Могилев, отправив для ближайшего наблюдения за Князем Багратионом и Бобруйском отряд Пажоля, который, как сказано выше, находился уже в Свислоче. 7 Июля Даву был только в одном переходе от Могилева, но Губернатор еще не уезжал из города, для предупреждения беспорядков, могущих случаться в столь смутном положении. Под командой Полицмейстера послал он 30 человек внутренней стражи для открытия неприятеля. Они дошли до первых Французских пикетов и взяли в полон одного Француза, от которого получили положительные сведения о приближении Даву. На другой день, в 4 часа утра, за Виленской заставой показались неприятельские разъезды и были храбро встречены внутренней стражей. Неравный бой не мог долго продолжаться: стража отошла назад, но в таком примерном порядке, что впоследствии объявлено ей Высочайшее благоволение и нижним чинам роздано денежное награждение. Вместе с внутренней стражей отступил из Могилева к Дашковке Полковник Грессер, пришедший в Могилев с 3 слабыми батальонами из Борисова, где он строил укрепления и откуда должен был отступить, теснимый неприятелями. Губернатор Граф Толстой оставался в Могилеве до последней минуты. Не полагая столь скорого прибытия неприятеля, он не мог перевезти и истребить находившихся в Могилеве хлебных магазинов. Он даже не успел выпроводить малолетнего сына своего, который во время занятия Могилева неприятелем оставался у одного священника под чужим именем. Тотчас, по удалении Губернатора, въехал Даву в Шкловские ворота.

Князь Багратион шел так поспешно, что через два дня после выступления из Бобруйска передовые войска его были у Дашковки. Вскоре уведомился он, что Могилев 8-го числа занят авангардом Даву и что Французы теснят Полковника Грессера к Дашковке. Но тут подоспел Полковник Сысоев, составлявший авангард Раевского, и дал Грессеру возможность отойти без потери. Потом Сысоев схватил неприятельский разъезд и узнал от него, что из Могилева идет конный Французский полк. Он поставил казаков в засаду и весьма удачной атакой взял в плен полковника, 8 офицеров и более 200 рядовых. За остальными разбежавшимися Французами поскакал он в погоню, но был остановлен в 5 верстах от Могилева появлением неприятельской пехоты с орудиями и отступил на расстояние 8 верст от города.

Чрезвычайно важно было для Князя Багратиона достигнуть Могилева, откуда мог он преградить неприятелю путь в Смоленск и иметь центр России в тылу своем. Сверх того там была самая удобная переправа чрез Днепр, между тем как другие переправы устроены в дальних расстояниях от Могилева. Идти к ним значило терять бесценное время, давать неприятелю возможность обратиться к Мстиславлю и там опять предупредить 2-ю армию. Наконец, оставляя Могилев во власти неприятеля, 2-я армия не могла переправиться ни в каком другом месте, не подвергаясь всегда опасности попасть между значительными силами неприятельскими, то есть теми, которые были в Могилеве, откуда они имели ближайший путь к Мстиславлю, и другими, шедшими от Орши к Смоленску. Князь Багратион решился идти напролом. «Хотя не знаю достоверно, – доносил он Государю, – в каких силах неприятель в Могилеве, но в таковых крайностях не остается мне ничего более, как, собрав силы вверенной мне армии и призвав на помощь Всевышнего, атаковать их и непременно вытеснить из Могилева. Все меня удостоверяет, что Всемощный и Дивный во бранех Бог, Поборающий правому, призрит на молитвы народа Твоего, Государь, и воздаст правоту всемощному оружию Вашего Императорского Величества».

Заняв Могилев и ожидая нападения на себя, Даву приготовился к обороне и расположил войска между Салтановкой и Фатовой; резервы стали по дороге к Могилеву. Фронт позиции был прикрыт глубоким ручьем; левое крыло примыкало к Днепру, правое к Фатовой. Мост при Фатовой был сломан, а при Салтановке завален; из домов в деревнях поделаны бойницы. У Даву было 28 батальонов и 48 эскадронов; сверх того он ожидал поминутно отряда Пажоля и корпуса Понятовского.

10 Июля авангард Раевского пришел к Дашковке. Вскоре Полковник Сысоев, находившийся впереди, донес, что он сбит. Имея с собой только 4 батальона, Раевский приказал им не трогаться с места, а Сысоеву отступать. Французы дошли до Новоселок и остановились; то же сделали казаки. В 8-м часу вечера подошел корпус Раевского; авангард выдвинут за Дашковскую плотину, остальные войска расположились на правом берегу ручья. Раевский дал знать Князю Багратиону, что неприятель перед ним, и если в следующий день Французы его не атакуют, то он предпримет усиленное обозрение. 11-го, в 8-м часу утра, Раевский выступил для обозрения с 4 батальонами авангарда; 4 батальона оставил у Новоселок; прочим войскам корпуса велел быть готовым к походу по первому приказанию. В полутора верстах встретили Французскую пехоту и стали теснить ее по лесу. Подходя к Салтановке, увеличивали мало-помалу стрелков и почти весь авангард ввели в дело. Неприятель отступил на позицию. Наши стрелки бросились за ним под градом пуль и картечей, перебежали плотину, деревню и уже касались вершины горы, но, встреченные превосходными силами, обращены назад. «Мужество войск Вашего Императорского Величества не ослабевало, – доносил Князь Багратион. – Желание их вытеснить неприятеля из позиции так было сильно, что частные начальники должны были удерживать стремление людей» [106] .

Описание Отечественной войны в 1812 году - _19.jpg

Едва утих огонь в авангарде, как Князь Багратион, не имевший верных сведений о силах неприятеля, прислал Раевскому записку следующего содержания: «Я извещен, что перед вами не более 6000 неприятелей. Атакуйте с Богом и старайтесь по пятам их ворваться в Могилев». Раевский послал за остальными войсками своего корпуса, состоявшего в тот день из 5 полков 26-й дивизии, 5 полков 12-й, двадцати эскадронов, 3 казачьих полков и 72 орудий. Когда войска собрались, Раевский приказал Паскевичу, с 26-й дивизией, 3 казачьими и Ахтырским гусарским полками, идти в обход правого неприятельского фланга, а сам хотел ударить в центр с 12-й дивизией Колюбакина, когда Паскевич выйдет из лесу на ровное место и начнет атаку. Сысоев, который за три дня дрался там, где надобно было проходить Паскевичу, служил ему проводником и повел его по лесу тропинкой; люди пробирались между деревьев, по трое в ряд. В половине леса встретили они наших расстроенных стрелков, отступавших от стрелков Французских, что случилось следующим образом: прежде чем Паскевич вступил в лес, послал он впереди себя два батальона Нижегородского и Орловского полков, которые увидели на дороге Французов, отряженных Даву в обход левого фланга Раевского, опрокинули их и, перейдя мост, заняли корчму и три избы на той стороне речки. Едва стали они выходить из деревушки, как 4 Французских батальона, лежавшие в хлебе, поднялись в 30 саженях, дали залп и ударили в штыки. Бой завязался рукопашный. Французы бросились на знамя Орловского полка и взяли его у убитого Подпрапорщика. Наш унтер-офицер выхватил его у Французов, но был убит. Знамя опять потеряно. Еще раз оно схвачено нашими и в драке сломано древко. Адъютант Орловского полка кинулся в средину, отнял знамя и вынес его из схватки. Начальник обоих батальонов, Полковник Ладыженский, был ранен; половина наших людей побита или ранена; остальные отброшены в лес, преследуемые неприятелем, который и наткнулся на 26-ю дивизию. Стрелки передовых батальонов Паскевича опрокинули неприятеля и гнали его до опушки леса. Дивизия шла за стрелками. Густой лес не позволял свернуть войск в колонну; надобно было, принимая вправо по отделениям, по мере выхода из леса строить их в линию у опушки. Лишь только два батальона были вытянуты, Паскевич велел им ударить на неприятеля, которого и отбросили до моста при Фатовой. Между тем выстраивались остальные полки и взвозились пушки на возвышения, с коих Паскевич мог явственно видеть, с кем имел дело. Пехота Даву стояла в две линии от столбовой дороги до самого леса; в 3-й линии была кавалерия. Устроив батареи, Паскевич поехал на правый фланг, где нашел, что наши отступают, а Французы, усилив огонь застрельщиков, идут в тыл нашей позиции, чтобы отрезать 26-ю дивизию от большой дороги. Остановив людей и орудия, Паскевич послал за свежей артиллерией и, когда привезли ее, приказал отходить войскам на нее. Неприятель, увидев отступление, бросился с криком: «Вперед!» Батальоны раздались, картечь ударила в Французов и смешала их. Наши кинулись на неприятеля и гнали его до самых мостов, откуда приказано возвратиться к опушке леса и выстроить фронт, стараясь выказать неприятелю более войск. Удвоив стрелков, Паскевич открыл из 18 орудий огонь. Действие его было так удачно, что Французы беспрерывно двигались, переменяли места, наконец отошли на дальний картечный выстрел и удвоили артиллерию; с обеих сторон загремела сильная канонада.

Перейти на страницу: