Наследство для Лонли-Локли - Фрай Макс - Страница 33

- Доползал, - поправил его старый Тухта. - С Пурехом все кончено, Маркуло. Его уже даже мои припарки не спасут. Видишь, откуда торчит большой нож?

- Да вижу я, вижу, - вздохнул Маркуло и - я глазам своим не поверил! - вытер навернувшуюся слезу. Удивительное дело: он был совершенно раздавлен горем. А мне-то до сих пор казалось, что пьянчуга Пурех для Кутыков - своего рода кара господня за прегрешения всех поколений семейства, наказание, которое прочие домочадцы мужественно терпят, но с большим трудом... Впрочем, покойникам всегда почему-то достается куда больше любви, чем живым: наверное, просто потому, что они неподвижно лежат на месте и наконец-то больше никому не мешают...

- Так, ты говоришь, твоя сестра заперлась и плачет? - к моему удивлению, эта подробность заинтересовала Шурфа куда больше, чем очередное нелепое покушение на нас, завершившееся трагедией в семействе Кутыков. - А почему?

- А кто ее знает, - растерянно сказал Маркуло. - Женщины иногда ревут без всякой причины...

- Без причины, говоришь? - Шурф укоризненно покачал головой. - Придумай что-нибудь еще, Маркуло! Я тебе не верю.

- Да не знаю я, не знаю, отчего она ревет! - в сердцах закричал Маркуло. - Сам у нее спроси, если не веришь!

- Кто ревет? - холодно спросила сама Ули, появляясь на пороге дома. Она действительно выглядела не лучшим образом. Не заплаканной - очевидно, она уже успела привести себя в порядок - но подавленной. Она держалась недружелюбно и высокомерно, как это часто бывает с гордыми людьми, когда им паршиво.

- Да ты, кто же еще, - буркнул Маркуло. - Тут вон столичный гость интересуется.

- А с чего он решил, будто я реву? - надменно осведомилась она. - И что тут у вас стряслось?

- Пурех упал в яму и умер, - лаконично объяснил ей старый Тухта.

- Потрясающе! - Ули брезгливо передернула плечами. - Дела в этом доме идут все лучше и лучше, нечего сказать! А откуда взялась яма? И почему он умер от такого пустяка... а, теперь понимаю, - кивнула она, заглянув в яму. - И чья это работа? - Она обвела всех присутствующих, в том числе, и нас грозным вопрошающим взором - ни дать, ни взять, учительница начальных классов, обнаружившая на классной доске матерное слово.

- Чья, чья... А как ты думаешь? Кто, кроме твоей любимой бабушки, мог такое учудить? - ворчливо спросил Маркуло.

- Да кто угодно, хоть ты сам, - невозмутимо ответила она. - К тому же, я не верю, что бабушка сама вырыла эту яму. Не те ее годы!

- Яму рыл ваш кузен Арало, - любезно сообщил я. - Впрочем, старуха действительно была с ним. Я за ними долго наблюдал из окна. Только под конец отвлекся и пропустил момент, когда там появились ножи, поэтому не знаю, кто именно их принес...

- Понятно, - кивнула Ули. И холодно добавила: - Что ж, спасибо, что просветил, гость!

- А ты не знаешь, куда Тыындук запропастился? - озабоченно спросил сестру Маркуло. - Я думал, он на крик прибежит, а его все нет... Ты его куда-то посылала?

- Я просто попросила его навести порядок в башне, - она пожала плечами. - Ты же его знаешь: он пока работу не закончит, на другие дела отвлекаться не станет. Впрочем, он уже заканчивает...

- В башне?! - взвился Маркуло. - Ты спятила, сестричка! Там же... - и он осекся, опасливо поглядывая на нас.

- Это вы все спятили, - холодно возразила Ули. - Носитесь со своей башней... Нет там ничего кроме парочки несчастных привидений наших далеких предков, да и те появляются раз в год по обещанию. Мало ли, что бабушка выдумывает! Я ее люблю, конечно, но с головой у нее, бедняжки, в последнее время совсем худо.

- А как же?... - начал было Маркуло. Потом умолк - то ли не могу сформулировать свою мысль, то ли просто побоялся сболтнуть лишнего в присутствии посторонних.

- А зачем он тебе понадобился? - безмятежно спросила Ули.

- Ну, как же, надо ведь, чтобы кто-нибудь занялся похоронами, - Маркуло покосился на яму, в которой лежало мертвое тело своего неудачливого братца и снова сник.

- А вы все на что? - она пожала плечами. - Зови Арало, пусть этот умник роет еще одну яму, только теперь не во дворе, а на семейном кладбище - на что он еще годится, безголовый!

- Думаю, нам с тобой пора поговорить, леди, - твердо сказал ей Лонли-Локли. До сих пор он пребывал в задумчивости, но теперь, очевидно, определился с планом ближайших действий. - Можем пройти в твою комнату, или куда сочтешь нужным - лишь бы там не было лишних ушей.

- А тебе не кажется, что сейчас мне не до разговоров? - взвилась Ули. - У меня, между прочим, только что брат погиб!

- Ну, насколько я успел заметить, рыдать над его телом ты все равно не собираешься - в противном случае уже давно начала бы, - невозмутимо парировал Шурф. - А раз так, не будем терять время.

- И припекло же тебе! - Ули неодобрительно покачала головой. - Где ты с утра-то был? Ну ладно, если хочешь, можно и поговорить, - она раздраженно пожала плечами. - Только к себе в комнату я никого не пускаю, даже родню. Если хочешь, мы можем пойти в комнату на втором этаже. Когда-то она была устроена специально для уединенных бесед...

- Как скажешь, мне все равно, - согласился мой друг. - Макс, если у тебя нет других планов, я бы предпочел, чтобы ты принял участие в беседе, - церемонно сказал он мне.

Мне оставалось только возвести глаза к небу: хотел бы я знать, какие, по его мнению, у меня могли быть "другие планы"?! И вообще, если бы мое мнение действительно принималось во внимание, наш амобилер уже был бы на полпути к дому...

Мы вошли в дом. До сих пор нам довелось побывать только в большом зале на первом этаже, где проводились бесконечные обеденные сборища, но теперь выяснилось, что возле самого входа имеется узкая деревянная лестница, ведущая наверх. Истертые тяжелой поступью многих поколений скользкие ступеньки приветливо поскрипывали под ногами. Второй этаж разительно отличался от первого - словно это били два разных дома, или даже два разных измерения. Внизу царила средневековая простота отношения к дизайну интерьера и ползали непритязательные кухонные запахи. А здесь обстановка показалась мне если не изысканной, то уж, по крайней мере, элегантной: тонкие светлые ковры на полу просторного коридора, каменные стены задрапированы бледно-желтой тканью, на подоконниках простые глиняные кувшины с ароматными букетами, составленными из лесных цветов и сухих веток причудливой формы, откуда-то доносится слабый запах благовоний. Могут ведь люди, когда хотят! Лонли-Локли тоже обратил внимание на изменения "ландшафта".

- Здесь и внизу явно хозяйничают разные люди, - одобрительно заметил он.

- Да, - флегматично согласилась Ули. - Внизу у нас общая комната, кухня и покои Маркуло. А на этом этаже расположены мои комнаты.

- У вас есть вкус, - одобрительно сказал я.

- Да, я знаю, - так же равнодушно согласилась Ули. - Спасибо на добром слове, гость, - неохотно добавила она после короткой паузы.

- Ты одна занимаешь весь этаж? - уточнил Лонли-Локли.

- Можно сказать, что так. Здесь еще расположены комнаты моего брата Урмаго... Вы ведь уже знаете, что он пропал, Маркуло мне говорил, что вы намерены его разыскать.

- Именно об этом я собираюсь с тобой побеседовать, - важно согласился Шурф. - Мне показалось, что ты, леди Ули, самый разумный человек в этом доме. От кого еще и ждать помощи, если не от тебя?

- Я догадываюсь, что ты хотел поговорить со мной именно об Урмаго - о чем же еще? - вздохнула Ули. - Но не будет толку от этого разговора... Ладно, если хочешь - почему бы и не поговорить... - Мне показалось, что она готова расплакаться, но эта симпатичная ведьмочка умела держать себя в руках, поэтому дело ограничилось еще несколькими вздохами.

Миновав несколько запертых дверей, мы вошли в просторную комнату, аккуратно прибранную, но почти пустую. Было заметно, что ею долго никто не пользовался: для того, чтобы сделать подобный вывод, вовсе не нужны толстые слои пыли на окнах и хлопья паутины в углах. Просто я давно заметил, что в помещениях, которые становятся не нужны своим хозяевам, всегда царит совершенно особая атмосфера печали, покоя и неприкаянности, такое ни с чем не перепутаешь.